Андрей Земляной - День драконов

Эрдаро сначала снюхались с Фассон и втихаря несколько лет строили базу, а только потом, уверившись в собственной безопасности, громко объявили свои владения территорией анклава. Тут-то и прискакали лихие парни из захолустных семей.

Нет. Понять их, конечно можно. И в самом деле. Окраинная система, сектор, о котором Императрица могла узнать только из победных реляций. Единственный шанс продвинуться в сложной иерархии кланов – это выверт навроде того, который они отмочили. Ну и опять же земельки нарезать… Да вот только плодами им уже не воспользоваться. Пошли за шерстью, как говорится, а остались стрижены. Причем все до последнего человека.

Самое время для доблестных генералов и таких вот рабочих лошадок, как мои парни. Слава Предвечному, что квартировались мы на флаг-линкоре «Ассади», замечательно приспособленному именно для таких авантюр, как высадка и поддержка планетарного десанта.

На обзорных экранах командирского модуля все восемнадцать точек, обозначающие такие же, как мой, модули типа «летающий гроб», светились ровным зеленым цветом. Это означало, что телеметрия в порядке и все готовы к атмосферному маневру.

– Всем! Всем! Выход на посадочную кривую. Аэротормоза на шесть.

Вообще-то все делает автоматика. Но доверять свою жизнь комочку микросхем стоит лишь в крайнем случае.

С того самого момента, как нам объявили приказ нашего Деда – Адмирала Логара Агло ден Акарифа, меня не покидало ощущение надвигающейся беды. Словно из-за горизонта наползала огромная свинцовая туча, несущая еще не вполне конкретные, но уже ясно ощущаемые проблемы. Я боролся с этим чувством как мог. Увеличил бое-энергозапас и пищевой рацион почти вдвое. Обшарил корабельные кладовые и в дальних ангарах обнаружил шесть новеньких боевых роботов. Не знаю, для какого такого случая хранились эти машины от двадцати до ста пятидесяти тонн каждая, но я счел свою ситуацию именно таковой. Чего мне стоило перетащить этих монстров в посадочные модули – это отдельная история. Скажу только, что это была настоящая операция. Но если куча железного хлама может спасти хотя бы одну жизнь, то моими погонами стоило рискнуть.

В итоге наша стартовая масса возросла почти вдвое. Может, для какого другого кораблика это было бы проблемой, но «Ассади» был по-настоящему БОЛЬШИМ кораблем. Километров пяти длиной и около восьмисот метров в диаметре, линкор даже не почувствовал разницы в массе. А небольшие отклонения орбиты были тут же скорректированы электронными системами без вмешательства операторов.

– Ручной режим орбитального маневра! – Дублирование команд голосом – это дополнительная страховка прохождения и для бортовых регистраторов.

Машины, рассыпав строй, начали вход в плотные слои атмосферы. Тут же заработали постановщики помех, сбрасывая тонны всяческого барахла. В принципе наш пакет был не первым, так что противовоздушная оборона если и осталась, то только фрагментами. Хотя нам даже одного кусочка хватит.

Тут же одна из зеленых точек, отображавшая на мониторе положение и состояние модуля – девятки, поменяла цвет на багрово-красный и тревожно запульсировала.

Накаркал…

Я лихорадочно щелкал тумблерами со своего крохотного пульта, зная, что точно так же на линкоре сейчас суетится линейный оператор нашего пакета. Еще я точно знал, что шансов на дистанционную реанимацию автоматики десантного бота практически нет. И к бабке ходить не надо, что их зацепили системы ПВО. А таким жестянкам, как наши, дай только повод, чтобы превратиться в братскую могилу. Девятка несла на своем борту в основном людей. Часть разведгруппы и тяжелых пехотинцев. Всего около двадцати человек. Для стартовых потерь слишком много.

И надо-то нам всего чуть-чуть. Снизить скорость падения до величины, которую смогут погасить маневровые двигатели бота. Топлива там, конечно, кот наплакал, сказано же, маневровые. Но нам должно хватить…

– Всем! Перевод траектории на баллистическую. – Конечно, так я отклонялся от первоначальной точки посадки почти на… Кстати, на сколько? Да… почти на сотню километров. Хорошо, что не назад, а в сторону. Ничего, наверстаем.

– Модули «восемь», «десять» и «семнадцать». Попытайтесь зацепить «девятку» швартовыми гаками. Топлива у вас на одну попытку. Максимум на две. Выполнять.

Остальные модули немного сманеврировали, чтобы освободить место, а три ближайших выстроились в цепочку, чтобы не мешать друг другу. Первый заход восьмерки был неудачен. То ли пилот нервничал, то ли еще что, но проскочил он мимо, как баклан. Полоща дюзами и хлопая причальной штангой по бокам, словно разъяренный тигр хвостом. Зато маневр десятки был безукоризнен. Подвижная штанга с вакуумной присоской на конце четко зафиксировалась на борту девятого и отвалила чуть-чуть в сторону, пропуская семнадцатый, пилот которого так же четко, словно делал это много раз, состыковался с аварийным блоком. И тут на немыслимом изломе виража, чуть не врезавшись бортом с десятым, состыковалась восьмерка. Надо будет этому орлу всыпать по первое число… Но позже.

– Парни. А теперь нежно и ласково. Аэротормоза на три. Доложить нагрузку на гак.

– Восьмой. У меня пятьсот.

– Десятый – шестьсот десять.

– Семнадцатый – пятьсот пять.

– Теперь восьмому и семнадцатому тормоза на четыре. Нагрузка?

– Семьсот, семьсот десять, семьсот ровно, – как эхо отозвались пилоты.

– Теперь выводите на девять. И далее до тридцати. Плавно и не торопясь. Не пережгите причальный конец. Для всех, кроме аварийных ботов! Посадка в точку двести шесть-восемь. Парашюты в штатном режиме.

Закомандовавшись спасательной операцией, я сам почти прозевал высоту отстрела тормозных парашютов. Садился я на маневровых в облаке пара и гари. Почти двадцать жэ. Хорошо, что у меня, кроме стапятидесятитонного боевого робота класса «Ультиматум» и меня, никого не было. А этому хоть сто жэ, хоть двести.

В результате такой вот посадки нас разбросало, словно брызги по стене.

– Всем. Сбор на пеленг.

Я отжал рычаг отделения, и меня негостеприимно выплюнуло прямо в зеленую густую жижу, Болото, едрить его коростой в семь крестов якорем в центр мирового равновесия. Угораздило же меня… Но выплывать из бота белым лебедем меня отучили еще в учебном центре.

Вынырнув из плотной трясины, я наблюдал, как в облаке пара и брызг приземлялась связка модулей, похожая на загадочный фрукт. Конечно, таким макаром я рисковал потерять и всех, кто участвовал в спасательной операции. Но по-моему, это было правильно. Если мы перестанем рисковать собой, спасая товарищей, то чем нам еще хвастаться в портовых кабаках?

Посадочные блоки на земле превращались в подвижные орудийные платформы. И надо сказать, в этом качестве они были куда надежнее. Только тот, на котором я прилетел, еще топорщился в небо полураскрытыми лепестками створок. Там, внутри, еще пока неуклюжий, ворочался, приходя в рабочее положение, «Ультиматум». Равный по мощности залпа небольшому крейсеру, с очень мощным защитным экраном и по-своему очень неплохими мозгами. Он медленно выползал наружу сегмент за сегментом, похожий на дракона и богомола одновременно, словно вылупляясь из кокона посадочного блока.