Афанасьев Сергей - Звездный странник – 3. Лес

Мир стремительно темнел, но еще что-то было видно.

Сергей зажимал и зажимал голову руками, разумом пытаясь перебороть животный страх. Это всего лишь инфразвук!, твердил он себе. Это всего лишь волны! А все эти монстры – лишь наведенные галлюцинации! Но страх не проходил, хотя рядом никого уже и не было.

И тут на лист с соседнего листа перепрыгнули крысы. Раскинувшись ровной цепью и сверкая в темноте красными точками многочисленных глаз, они уверенно приближались к нему, словно загоняли легкую добычу.

Огромным усилием воли Сергей оторвал руки от головы и прижал ладони к коре.

Помоги!, только выдохнул он дереву под бешенный стук сердца… И вдруг стало гораздо легче. Страх куда-то исчез, словно его и не было.

Не отрывая рук от ветви Сергей быстро огляделся. Прыгать вниз нельзя. Пропадет контакт с деревом и тогда снова охватит страх. А будут ли потом силы оторвать руки от головы – еще неизвестно. Влево идти не куда – ствол с небольшой выемкой в коре. А справа приближалась еще парочка крысообразных существ.

Интересно, как они будут меня есть?, вяло подумал он. Сразу набросятся и начнут рвать на куски, грызясь между собой за каждый лакомый кусок, или будут поедать дружно, также как и атакуют? А может, вообще отнесут в какой-нибудь подземный тайник, создавая запас на светлый период времени?

Только бы Элора не забеспокоилась из-за моего долгого отсутствия. А то ведь еще пойдет искать. И погибнет, глупая. Или и на нее тоже уже напали эти твари?

Он встрепенулся. Решение пришло мгновенно. На четвереньках, стараясь не отрывать рук от спасительной древесины, он бросился к виденной им выемке в коре дерева – все хоть ограничит пространство для атаки – полегче будет защищаться.

Прижавшись спиной к дереву он с силой вдавил ладони в кору, крепко закрыв глаза. Он представил себе этот огромный лист, по которому сейчас бежали крысы, представил, как он вдруг начинает сворачиваться в трубочку, причем – краями вниз. Он представлял себе это ярко, видя буквально каждую жилку листа, и как эти жилки перекручиваются…

И когда он открыл глаза, мир потемнел еще больше и видимость стала гораздо хуже. Но он все таки разглядел, как лист стремительно сворачивался, все ускоряясь и ускоряясь. Крайние крысы уже давно свалились вниз, отчаянно вереща. Средние судорожно бежали к центру, скользя лапками по гладкой маслянистой поверхности, но наклон листа нагонял их и они катились вниз, с отчаянностью обреченных, уже не сопротивляясь. До центра смогла добраться только одна единственная крыса. Он понял это по двум сверкающим в темноте глазам.

С ненавистью глядя на единственного оставшегося врага, словно тот уже загрыз Элору и это ее рука, а не дриады, выпала из отвратительной пасти, Сергей осторожно оторвал руки от коры, приподняв их буквально на миллиметр. Страха не было. И тогда он, выпрямившись, решительно пошел навстречу твари, под бешенный стук сердца, боли в висках и одной единственной мыслью – ну, гнида, держись…

24) Оборона

– Жива! – облегченно выдохнул запыхавшийся Сергей, выскакивая из зарослей и увидев Элору у костра.

– Сережа, наконец-то! – всплеснула руками девушка, мгновенно прижимаясь к Сергею. И держа ее в своих объятиях он чуть не расплакался от облегчения, вдруг разом лишившись всех своих сил – уж больно крепко у него в голове сидела картина – крысы, атакующие Элору.

– Извини, с лестницами ничего не получилось.

Девушка ничего не ответила, только еще крепче прижалась к Сергею.

Костер вспыхнул, играя сухими ветками, и высветил прячущихся в темноте небольших, но довольно зубастых зверьков.

– А эти давно здесь сидят? – спросил он Элору, кивая в темноту.

– Недавно появились, – ответила девушка, чуть отстранившись и разглядывая жидкость на своей руке. – Но костра боятся, не подходят. Что это? – вздрогнула она. – Кровь? Что с тобой?

– Пустяки, – облегченно ответил Сергей, снова прижимая к себе хрупкое тело девушки. – Поцарапался об шипы на обратной дороге.

Элора только покачала головой, снимая с веток небольшой комок пуха и смочив его в ближайшем кувшинообразном цветке – явно собираясь обработать рану.

– Потом, – помотал он головой. – Мне кажется, нам надо торопиться – что-то нерадостное назревает вокруг.

Девушка согласно кивнула.

– Я тут уже кое-что перетаскала в дупло, – сказала она, быстро обмыв его царапины. – Немного продуктов, листья под спальню…

А где-то вдали что-то гулко ухнуло, словно гигантский молот ударил по стволу дерева, приведя стоявшую у дупла дриаду в жуткое оцепенение.

В тусклом свете редких огней, отгоняя факелами мелких хищников, снующих под ногами, рычащих и пытающихся укусить их за ноги, Сергей и Элора торопливо переносили в дупло необходимые вещи – костер в плотной скорлупе, еду, листья, дрова для костра в виде мелких шишек и скорлупы.

Сергей вдруг остановился.

– Посвети, – сказал он Элоре.

Она тут же безропотно подчинилась. Он прислонился руками к коре, закрыв глаза. Волна неизвестных ему существ поднималась снизу по дереву. Их было тысячи, от совсем мелких до размеров больше слона. Но скорость подъема основной массы этой волны была пока еще не велика – время у них было.

– Однако что-то непонятное лезет снизу, – поднимаясь, сказал он Элоре. – В больших количествах. У нас в запасе минут десять-пятнадцать.

И они ускорили свою работу.

Кори была им не помощник. На нее напал необъяснимый столбняк, и Сергей быстро перенес ее с листьев, где она свернулась жалким калачиком, словно это ее могло спасти от зубастых тварей, в деревянную пещеру, и дриада тут же забилась в самый дальний угол. И от ее животного страха ему стало совсем не по себе.

Пробегая мимо замершей в листве Принцессы Сергей резко затормозил, осененный внезапной идеей. Быстро схватив ее поперек туловища, он решительно потащил беспомощное животное в дупло. Гусеница замерла и не сопротивлялась, болтаясь у него в руках.

– Зачем? – спросила Элора, накидавшая разных плодов на тонкий, просторный лист. Свернув его словно мешок, она энергично поволокла его по ветке.

– Для еды, – коротко ответил Сергей – времени на объяснения совсем не оставалось.

– Ты уж как-нибудь сам, – ответила Элора с легким отвращением. – Я это есть не буду.

Сергей только улыбнулся.

– Это совсем другое, – сказал он, закидывая гусеницу внутрь, словно мешок. – Надо ей листьев натаскать. Случаем не представляешь, сколько она ест в день? – спросил он, помогая Элоре разгрузить ее поклажу.

Девушка отрицательно покачала головой.

Сергей бросился таскать листья, отпиливая их острым ребристым краем осколка скорлупы. И срезанные листья тут же гасли, переставая светится. Такое явное проявление смерти не могло не произвести тягостного впечатления. Им обоим было не по себе. Но другого выхода у них не было.