Афанасьев Сергей - Звездный странник – 4. Властелин душ Или мир оживших покойников

– Дождались, – тихо шептались за спиной Сергея. – Все, чего мы так боялись – случилось.

– Эх, не успели, – вторили им. По голосу Сергей узнал начальника медицинского отдела. – Еще бы чуть-чуть? – и такая горечь прозвучала в его голосе, что Сергею даже стало неловко, что он так мало отдавал своей плоти на анализы.

И тут вдруг какая-то рябь прошла по неподвижному экрану и из-за плотной полосы колец Сатурна осторожно выплыло толстое сигарообразное пятно вражеского крейсера.

* * *

Сергей помогал физикам. Выносили сильно шумящие в плане электромагнитного излучения приборы. Распоряжение мэра станции вышло незамедлительно и теперь все должны были участвовать в экранировании базы. Но, однако, в лаборатории почти никого не было.

– А где остальные? – спросил Сергей у Олафа.

– Все сейчас толкутся на копировальной станции, – скривился физик, пакуя очередной прибор в коробку. – Торопятся снять с себя копии. На всякий случай. Сам понимаешь, мол, хочу чтобы жил Я, который испытал все это, пережил, а не тот, который когда-то там… и всего этого не видел, не любил и так далее. Так что еще впереди нас ждут очереди с утра, спальные мешки, и много чего разного.

Сергей усмехнулся этой печальной картине.

– А вы? – спросил он.

– А зачем нужна моя жизнь? – чисто фаталистически пожал физик плечами. – Тех моментов, которые уже есть – вполне хватает. А записывать вот эти последние месяцы, чтобы сохранить, что я чувствовал все это время, и что я видел – глупо. – Олаф снова пожал плечами. – Ничего примечательного за это время не произошло.

– Но ведь это же, фактически, равносильно твоей смерти, как личности! – удивился Сергей. – Если вас восстановят – вы будете уже не тем Олафом, которого я знал, с кем вместе завтракал и ужинал, и с кем вместе спорил о мире.

– Вы, конечно же, правы, – кивнул Олаф. Было видно, что этот разговор ему неприятен. – Но, во-первых, я фаталист. Во-вторых, со всех людей матриц не снимут – станция не потянет. А, значит, будут отсеивать самых нужных. И если не попадаешь в эти ряды – это будет довольно существенный удар. И я не хочу его испытать. А в третьих, вам-то самим как? Вам ведь в сто раз должно быть тяжелее! И страшнее! Нас всех еще могут восстановить, мы еще будем жить, а вот вы?

– Я тоже в какой-то мере фаталист, – усмехнулся Сергей. – К тому же впереди меня еще ждут сирены, – добавил он многозначительно.

Олаф только странно посмотрел на него.

А вскоре всех сняли с работы и в спешном порядке отправили на окраины базы – развешивать защитные экраны.

* * *

На пороге своего жилища, в общем коридорчике, Сергей столкнулся с выходящим Эдиком.

– Вы с нами? – спросил Эдик, поправляя на плече увесистую сумку, в которой что-то подозрительно звякнуло.

Сергей отрицательно покачал головой.

– Я старику обещал, – ответил он. – А то у них там разделение. И помочь ему некому.

Эдик кивнул и ушел.

Порывшись в маленьком шкафчике под кроватью, Сергей достал старый комбинезон. И тут дверь открылась. На пороге стояла Элора. Осмотрев комнату, Сергея и старую одежонку в руках, она неторопливо переступила порог.

– Привет, – сказала она без улыбки. – Не помешаю?

– Да нет, – ответил Сергей выжидающе.

– Собираешься?

– Как и все, – Сергей продолжал стоять, держа в руках комбинезон.

Элора усмехнулась, приблизилась вплотную к Сергею, обожгла своей близостью и таким манящим, притягательным и, самое главное – все-таки время от времени доступным, телом. Решительно забрала комбинезон, швырнула его куда-то в угол.

– Время у нас еще есть, – сказала директор институт, подходя к кровати и скидывая на пол выцветший плед.

Сергей молчал.

Элора между тем стала неторопливо расстегивать молнии.

– Ну что? – спросила она все еще неподвижного Сергея. – Нужна моя помощь? – И она сексуально улыбнулась. Впрочем, в ее улыбке сквозила и уверенность.

– Такое ощущение, что я вроде собачки, – недовольно проговорил Сергей, хотя пульс у него все-таки участился. – Нужен – позвали. Нет – прогнали. Не находишь?

Она равнодушно пожала плечами, снимая с себя обтягивающий комбинезон.

– У меня нет никакого желания копаться в твоих домыслах. И вообще – давай побыстрее. У меня мало времени. Через полчаса – совещание. А потом еще и аудиенция у главного. Так что душ примем вместе.

Он отрицательно покачал головой.

– Я не хочу.

Она внимательно посмотрела на него. Настаивать не стала, равнодушно пожав плечами.

– Как знаешь.

Все так же неторопливо оделась и молча ушла.

И Сергей тоже ушел – к старому Ренику – помогать развешивать экранирующие сети.

* * *

Бывший штурман дальнего плавания Сергей Кузнецов, а ныне лаборант Серж Харви, тщательно прицелился под потолок и выстрелил. Тонкий тросик защитной сетки стремительно понесся за стрелой и приклеился к основанию потолочной балки.

– Готово! – крикнул он старику.

Реник кивнул и сеть медленно поползла вверх, распрямляясь и падая на пол воланами, перекрывая эту часть коридора.

– Ну все, тут мы закончили, – удовлетворенно проговорил Реник, поднимая пустой рюкзак. – Я – за новой партией. А ты пока закрепи края по периметру.

Сергей кивнул.

– А это что за красные риски? – спросил он, показывая на полоски на вертикальных балках.

– Не в курсе что ли? – удивился старик. – Это же граница поля!

– Впервые слышу, – честно признался Сергей. – Выходит, что база сделана из натурального железа!

– Не везде. Но по краям – точно.

– А что же граница дальше не протянулась?

– Энергии наверное маловато, – пожал плечами старик, уже удаляясь. – Экономят.

Он ушел и Сергей остался один.

Он быстро управился со своей работой и в ожидании старика бродил в одиночестве и в раздумьях вдоль границы поля.

И крысы пришли оттуда, думал он, и нога местного человека там не ступала.

Он остановился. Любопытство брало свое.

Сергей оторвал нашивку на рукаве. Кинул. Кусок материи, нелепо кувыркаясь в воздухе, пролетел за красной границей еще метра три и вдруг исчез.

Сергей раздумывал совсем недолго. Быстро оглядевшись – не смотрит ли кто, он торопливо разделся, аккуратно сложил одежду в темном углу под складками сетки, и медленно пересек границу, внимательно прислушиваясь к своему организму. Ведь он все это время питался исключительно нейтринной пищей. Медики пока еще не дали ясного ответа, не происходит ли в его организме замены клеток на нейтринные. Хорошо, что желудок пуст, подумал он, пересекая красную границу. А то его содержимое сейчас бы точно испарилось.

И тут его затошнило, голова закружилась, в глазах потемнело, желудок свело, а мышцы и кости заломило.

Он замер, пытаясь бороться со всем этим. И это вскоре прошло.