Вадим Тарасенко - Прыжок Волка

"Такое стекло только с тяжелого пулемета можно разнести. Эх, ДШК сюда бы. Я бы им показал…", — что он бы показал, спецназовец ГРУ не додумал, просто пришло решение проблемы.

Подскочив к окну, он показал пилоту недвусмысленный жест — вращающийся указательный палец бьет по ладони руки. Потом этим же пальцем Андрей ткнул в стекло.

Пилот кивнул, что понял и бросил флайер в вираж. Кедров едва успел отскочить, как лопасть из сверхпрочного пласитика на скорости триста метров в секунду рубанула по окну. Не обращая внимания на сыплющийся град осколков стекла, Андрей подбежал к проему. Внизу, под ним площадь была ярко залита светом. Бегали какие-то люди, слышен был вой сирен.

Флайер быстро совершив крутой разворот, вновь приблизился к окну. Из его люка выпал трос.

"О, мама мия, сороковой этаж, сто пятьдесят метров высоты, — Кедров отошел на два шага, разбежался и с криком: "Вашу мать" бросился головой вперед.

Наверное еще никогда так крепко спецназовец не хватался за канат. Ладони будто опалило огнем. Андрей рефлексным движением обвил канат руками, помогая ободранным в кровь рукам. Легкий толчок и Кедров почувствовал, как вместе с канатом он поднимается к флайеру.

И тут же летательный аппарат неожиданно в крутом пике устремился вниз. Мощный порыв ветра хлестнул по лицу, забивая дыхание. Мужчина посмотрел вниз — земля стремительно приближалась.

— А-а-а! — нет, спецназовец орал не от страха, этим воплем он подхлестывал свой организм, выжимая из надпочечников сверхположенные миллиграммы адреналина, превращающиеся в дополнительные килограммы усилий мускулов.

Кедров орал и, преодолевая бьющий в него ураган, еще сильнее запутывался в канат, понимая, что если пилот не сумасшедший самоубийца, то после крутого пике, последует крутой подъем с неизбежной, стягивающей его с каната, перегрузкой.

Флайер вышел из пике в трех метрах от земли. И если бы не работающая на нем лебедка, втягивающая канат с болтающимся на нем человеком внутрь фюзеляжа, то Андрей наверняка «поцеловал» бы бетонное покрытие площади. А так его ноги только мелькнули в метре от «гостеприимного» бетона.

Пилот бросил машину вдоль улицы. Под Кедровым с калейдоскопической быстротой мелькали машины, люди. Он только молил бога, чтобы внизу не оказалось высокого препятствия. Удар об него на скорости триста километров в час не выдержал бы даже крепкий костяк спецназовца. Но вот, наконец, и долгожданный люк. Нещадно треплющий Андрея ураганный ветер резко стих, словно обрезало.

"Господи, у меня что, на роду написано каждый божий день или бежать с автоматом чуть ли ни к черту на кулички, или куда-то нырять в гипер на звездолете? Причем в этом случае к черту на кулички по сравнению с этим «куда-то» — просто прогулка к собственному туалету. Или вот так, прыгать с высоты сто пятьдесят метров, а потом болтаться на канате под флайером? Ничего, кого боги любят, тому посылают большие испытания, — землянину вспомнилась чья-то пословица. — Наверное, чтобы удостоверится, что этот парень достоин их божественной любви", — добавил он от себя.

Флайер нещадно бросало из сторону в сторону.

"Очевидно пилот пытается уйти от преследования", — Кедров попытался разжать руки, чтобы отпустить канат… и не смог.

Он смотрел на них, красных от стегавшего по ним ураганного ветра, с проступившей сквозь пальцы кровью и не мог разжать. На уровне подсознания был поставлен мощный барьер, категорический приказ: "Держать!" и теперь любые мысленные команды разбивались об этот барьер, как волны расшибаются о волнорез.

"Вот это и называется мертвой хваткой. Мертвая хватка для того, чтобы выжить", — флайер резко бросило в сторону и Андрей с такой силой припечатался о борт, что потерял сознание…

Яркий свет проник в сознание одновременно с фразой:

— Он в сознании.

Какие-то яркие и темные пятна мелькали перед глазами, мелькали и били по лицу, при этом все время повторяли:

— Андрей, Андрей.

Удар, еще удар и мозг, словно калейдоскоп, которого потрусили, наконец, сложил картинку. Над землянином, наклонившись, стоял Матрул ДарСарвол и хлестал по щекам.

— Хватит, а то могу и ответить.

— Ну, наконец-то!

Через пятнадцать минут Андрей Кедров сидел точно в таком же кресле, что и час назад в гостинице и точно также смотрел на своего бывшего начальника Матрула ДарСарвола. Только на этот раз тот был не на экране телевизора, а сидел точно в таком же кресле напротив.

— Ты уж извини, Андрей, что так неуклюже тебя вытащили из гостиницы, но особого времени на подготовку не было, да и не профессионалы мы в таких делах.

Кедров молча пожал плечами. Сейчас, когда цейтнот прошел и появилось время спокойно подумать, он никак не мог ответить себе на единственный вопрос — зачем он все это сделал? Теперь, после случившегося, просить у Верховного Совета Достойных отпустить Эльдиру не получится. Он даже с сыном теперь не может видеться. Да, он хотел встретиться со сторонниками Эльдиры, но не так же! Для того, чтобы взять чашку, чтобы выпить воды совсем не обязательно срывать со стены шкаф, в котором она стоит. А он сейчас поступил именно так. И еще не факт, что он встретился с приверженцами Эльдиры. По крайней мере почти три года назад Матрул ДарСарвол вместе с ним воевал против нее.

— Ты жалеешь, что так поступил? — фрол угадал мысли землянина.

— Сначала я прилетел сюда, чтобы увидеть сына… ну и Эльдиру. Когда я узнал, что с ней произошло, моим единственным желанием было вытащить ее из тюрьмы и вместе с сыном убраться отсюда.

— А мы думали, что ты прилетел сюда, чтобы предложить фролам вместе с кроками решить проблему взбесившегося пространства.

— Откуда ты знаешь, что я занимаюсь этой проблемой? — Андрей удивленно посмотрел на собеседника.

— Ты же говорил о ней на Совете Достойных? Говорил. А если так, то и мы об этом знаем.

— Кто это мы?

— Мы, — усмехнулся фрол, — это сторонники твоей жены.

— Ты сторонник моей жены? — Кедров с еще большим удивлением посмотрел на ДарСарвола. — Ты же три года назад воевал против нее!

— Я воевал не против нее, а я воевал против раскола общества, ведущего к гражданской войне.

— Воевал против войны. Забавно.

— Это не забавно, а страшно, когда фрол идет против фрола, когда фрол убивает фрола, — лицо ДарСарвола сразу стало жестким. — И именно поэтому я сейчас на стороне твоей жены. Чтобы вновь не было раскола.

— Но ведь она убила Руфи СакВока!

Лицо фрола неожиданно расплылось в улыбке:

— Кто муж Эльдиры, ты или я? Кто ее должен защищать?

Мужчины посмотрели друг на друга и расхохотались.

— А ты зверь, Кедров! Чтобы вытащить тебя из флайера пришлось бластером отрезать кусок каната. Так с этим куском тебя и вытащили.