Джерри Пурнелл - Легион Фалькенберга

— Они сопротивлялись, — говорил Лорка. — Не только осужденные, но и колонисты. Нападали на наши конвои. Снайперы стреляли в солдат милиции. В дома офицеров милиции бросали бомбы. У наших противников немного сторонников в самом городе, но для организации террора много и не нужно. Губернатор не соглашался ввести военное правление в Гармонии, а милиции не хватает сил для удержания речных берегов. И по приказу губернатора все подчиняющиеся Совладению силы были уведены в пределы городских стен.

— Мы бросили этих людей, — сказал Харрингтон. — Но они получили по заслугам. Как и следовало ожидать, началось нечто вроде небольшой гражданской войны. И когда она кончилась, власть уже принадлежала Речной Стае. Суэйл признал ее как законное правительство. Думал, что сможет вести переговоры. Какая глупость! Продолжайте, Лорка. Расскажите остальное.

— Да, сэр. Как сказал полковник, Речную Стаю признали законным правительством, и начались переговоры. Они не были успешными. Речная Стая выдвинула неприемлемые условия открытия речных линий снабжения. Поскольку было очевидно, что без поставок нам города не удержать, губернатор приказал полковнику Харрингтону открыть линии поставки с помощью военной силы. Но эта попытка была безуспешной.

— Они надрали нам задницу, — сказал Харрингтон. Он плотно поджал губы, — Я могу все это объяснить. Милиция для такой работы не годится. Но никакие объяснения не нужны. Нас побили, и мы обратились в штаб за подкреплением — морской пехотой. Я просил истребитель и полк военной полиции. Боевой корабль и пехотинцы очистили бы эти проклятые берега, а военная полиция их бы удерживала. А вместо этого прислали вас.

— Но это как будто подействовало, — сказал майор Лорка. — Сегодня в 16.30 губернатор Суэйл получил сообщение, что Речная Стая согласна возобновить переговоры. Очевидно, у нее есть источники информации в городе…

— В городе, черт возьми! — взорвался Харрингтон. — В самом губернаторском дворце, если спросите мое мнение. Кое-кто из чиновников продался.

— Да, сэр, — сказал Лорка. — Во всяком случае, они узнали о приходе подкреплений и хотят договориться.

— Ублюдки! — сказал полковник Харрингтон. — Проклятые кровавые мясники. Вы представить себе не можете, что эти свиньи там творят. А его превосходительство несомненно заключит с ними договор, который позволит им сохранить власть. Нет никаких сомнений в том, что с помощью 501-го батальона мы можем вернуть себе этот район, но линейные морские пехотинцы не смогут его удержать. От них нет никакой пользы при военном правлении. Они к этому не готовы и не станут этим заниматься.

Фалькенберг откашлялся. Харрисон взглянул на него.

— Да?

— Вопрос, сэр.

— Давайте.

— А что произойдет, если переговоры ничего не дадут и 501-й батальон получит приказ силой очистить район? Приведет ли это к желаемому результату?

Харрингтон кивнул, теперь он не выглядел таким рассерженным.

— Мне нравится ваш образ мысли. На самом деле, капитан, из этого тоже ничего не выйдет. Банды попытаются сопротивляться, но когда увидят, что это безнадежно, прихватят свое оружие и разбегутся. Затаятся и станут ждать. И мы вернемся к положению, которое было несколько лет назад, к затяжной партизанской войне без всяких шансов на ее завершение. У меня было на уме нечто подобное, но тогда я ожидал военную полицию. Думаю, с полком военной полиции мы бы справились с бандитами.

— Да, сэр, — сказал Фалькенберг. — Но даже если придется вести переговоры с Речной Стаей, нам нужно иметь как можно более сильную позицию на этих переговорах.

— Что вы задумали, Фалькенберг? — спросил Харрингтон. Он удивился, и во взгляде его был искренний интерес.

— Если разрешите, сэр. — Фалькенберг встал и подошел к экрану. — Я полагаю, что технически в данный момент мы находимся в состоянии войны с Речной Стаей.

— Конечно, не так формально, — ответил майор Лорка. — Но ситуация такова.

— Я заметил, что в 240 километрах выше по реке есть покинутая крепость СВ, — сказал Фалькенберг. Он повозился с консолью и показал этот участок территории. — Вы говорите, что не хотите, чтобы линейные морские пехотинцы находились в городе. Мне кажется, что старая крепость может послужить отличной базой для 501-го, а наше присутствие там несомненно будет способствовать открытию движения по реке.

— Хорошо. Продолжайте, — сказал Харрингтон.

— Мы еще не организовали 501-й батальон, но об этом никто не знает. Я изолировал своих офицеров и войска от милиции. Главный старшина, говорил ли кто-нибудь из наших людей с кем-нибудь на этом посту?

— Нет, сэр. Ваш приказ был совершенно определенным, сэр.

— И я знаю, что офицеры тоже не говорили, — продолжал Фалькенберг. — Поэтому не думаю, чтобы мы столкнулись с серьезным сопротивлением на пути к новой базе. По дороге мы можем сделать что-нибудь полезное. Если выйдем немедленно, можем захватить разбойников из Речной Стаи. Что бы ни случилось, мы разорвем их территорию и сделаем условия переговоров более приемлемыми.

— Немедленно, — повторил Харрингтон. — Что это значит?

— Сегодня ночью, сэр. А почему нет? Войска еще не устроились. Они готовы к маршу. Все наше оборудование упаковано для передвижения. Если майор Лорка снабдит нас несколькими грузовиками Для перевозки тяжелого вооружения, других трудностей у нас не будет.

— Боже, — сказал Харрингтон. Выглядел он задумчивым. — Это очень рискованно… — Он снова задумался. — Но не настолько рискованно, как если бы вы оставались здесь. Как вы говорите, сейчас никто не знает, что мы получили. Пусть только ваши люди заговорят, и вся планета тут же узнает, что к нам прибыла горстка новобранцев, обитателей гауптвахт и добровольцев-новичков. Но если вы двинетесь немедленно, это не будет так очевидно.

— Но пока мы не восстановим движение по реке, вы будете предоставлены сами себе, — заметил майор Лорка.

— Да, сэр, — ответил Фалькенберг. — Но мы будем ближе к источникам продовольствия, чем вы. У меня есть три вертолета и несколько «небесных якорей». Они могут подвозить боеприпасы и снаряжение.

— Клянусь Господом, мне это нравится, — сказал Харрингтон. — Сейчас эти ублюдки нас нобили. Я не прочь отплатить им. — Он посмотрел на нас, потом покачал головой. — А вы, парни, что думаете? Я могу отпустить только вас четверых. Это не подлежит обсуждению. Справитесь?

Мы дружно кивнули. У меня были сомнения, но и наглости хватало — я считал, что справлюсь.

— Дело будет нетрудное, сэр, сказал я. — Не думаю, чтобы банда преступников сможет оказать сопротивление батальону линейных морских пехотинцев.

— Честь корпуса и все такое, — сказал Харрингтон. — Я никогда не служил в линейной морской пехоте. А вы прослужили недостаточно, чтобы узнать морских пехотинцев, но уже говорите, как они. Хорошо, капитан Фалькенберг, вам разрешается отвести ваш батальон в крепость Вирсавия, как только вы сочтете это возможным. Скажите, что вы сможете дать им, Лорка. — Полковник словно помолодел на десять лет. Поражение уязвило его, и он ждал возможности показать Речной Стае, на что способны регулярные войска.