Кристофер Банч - Последний легион

— Они все больше на внешних островах, — ответствовал Эрик. — В главном особняке, на Высотах, уже давно никто не живет.

— Вот как! — удивился клерк, передвигая архаический регистрационный гроссбух к остальным. — Что ж, это объясняет, почему я некоторое время их здесь не замечал. Мы очень рады приветствовать всех вас в «Шелбурне»!

— Я распорядился, чтобы с базы привезли ваши вещи, — сказал Гарвин, лежа на кровати. — Все, кроме лохмотьев.

— Наверное, тебе попался кто-то очень богатый, — предположила Энджи.

— И тупой, — добавил Тон Майлот.

— Именно так, — ответил Гарвин. — А теперь идите почистите зубки. Назначаю всем рандеву в баре через полчаса.

Ньянгу ненадолго задержался.

— Ты произвел очень сильное впечатление на наших друзей, — сказал он.

— Друг мой Ньянгу! Мне удалось произвести впечатление даже на самого себя. Я играл так, как будто сам напечатал эту колоду. А это дурачье с восторгом вручало мне деньги мешками. Наверное, думали, что идет честная игра. Так что уже можно сказать, что в этой увольнительной мы будем выглядеть достойно. В этой жизни я понял одну важную вещь, — добавил он. — Богат ты или беден, но хруст купюр в кармане сильно повышает настроение.

С неподвижным лицом Ньянгу рассматривал свою комнату. Его внимание останавливалось то на занавесках из натурального шелка, то на пульте коммутационного центра, то на рядах бутылок в баре, то на тихом предзакатном море за окном.

«Такого у меня никогда не было, — думал он. — И я даже не знал, что когда-нибудь…»

Раздался чуть слышный, вроде поскребывания, стук в дверь. Ньянгу открыл. На пороге стояла Энджи, с небольшой сумочкой в руках.

— Ты готов идти в бар? — спросила она.

— Ну-у… — неопределенно протянул Ньянгу.

— Я сказала Гарвину, что мы, возможно, задержимся.

— Э-ээ?

— Не знаю, как у тебя, — сказала она, — но у меня на первом месте не жажда, а озабоченность.

— М-мм…

— Нет желания мне как-нибудь с этим помочь?

Она встала рядом с кроватью, расставив ноги. Медленно прошлась пальцами по пуговицам гимнастерки и бросила ее на пол. Из-под черного кружевного лифчика выпирали тугие, возбужденные соски.

Раздеваясь, Ньянгу наблюдал, как она снимает ботинки, носки, шорты, ложится на кровать, положив одну ногу на простыню, а другую согнув в колене.

— Ну? — прошептала она.

Ньянгу подошел к кровати и лег рядом.

— Быстровато, — сказала она через несколько минут.

— Извини, — ответил Иоситаро. — Давно не упражнялся.

— Не надо извиняться, — прошептала она. — По-моему, ты снова готов.

— Пытаюсь, — сказал Ньянгу. — Положи мне, пожалуйста, ноги на спину. Посмотрим, как оно будет.

Энджи так и сделала и потянулась влажными губами к его рту.

Этим вечером до бара они так и не дошли.

— Ты бы хоть причесался, — с усмешкой сказал Эрик на следующее утро, разливая кофе.

Ньянгу зевнул и ответил малопристойным жестом. Энджи поджала губы.

— А этот, — Эрик ткнул пальцем в Гарвина, — вообще выглядит как вонючая лужа.

— Чувствую я себя еще хуже, чем выгляжу, — простонал Гарвин.

Тон Майлот сдавленно захихикал:

— Сидели вчера в баре, ждали всех…

— … и пили, — добавил Эрик.

— И пили, — продолжал Тон. — И вдруг оказалось, что все уже страшно пьяные.

— Неправда, — возразил Гарвин. — Я, например, вполне соображал. До какого-то момента.

— До какого-то момента соображал, — подтвердил Эрик.

Ньянгу осмотрел Янсму с головы до ног.

— А потом что? Споткнулся об носорога?

— Там были музыканты, — вяло стал объяснять Гарвин. — И певица.

— Которой нравятся блондины, — вставил Эрик. — От Марии все мужчины уже давно шарахаются. Ну а нам, простым смертным, пришлось довольствоваться свободными дамочками из зала. И слава богу.

— Тебе — слава богу, — заметил Майлот, — а мне попалась какая-то отмороженная.

Гарвин застонал.

— Бедный мальчик, — сказала Энджи и погладила Майлота по руке.

— Мой… Ну, в общем, одна часть моего тела болит так, как будто побывала в допотопной стиральной машине, — сказал Гарвин. — У этой женщины странные представления о том, что такое «приятно провести время»… Слушайте, нам больше нельзя ходить в этот бар. Она что-то говорила про следующий раз. Никакого следующего раза быть не должно. Еще одна такая ночь, и можете меня хоронить.

— А зачем нам этот бар? — согласился Пенвит. — Ты что, забыл про сегодняшнюю вечеринку? Гарантирую, что там будет созвездие, целая галактика прекрасных, молодых и неопытных барышень, горящих нетерпением познакомиться с длинным членом и толстым кошельком какого-нибудь таинственного незнакомца.

— Что за вечеринка? — спросил Гарвин.

— А-а, правильно, мы же тебе не сказали, — спохватился Эрик. — Очень крутая тусовка. В поместье Бампура — он чуть-чуть богаче, чем Господь Бог. В любом случае там будет интересно. Есть два варианта. Либо семья хозяев будет в полном составе, и тогда куча старых пердунов будет растаскивать по койкам юные дарования. Либо старшие Бампуры укатили на свой остров, и это безобразие устраивает дочка. Тогда все будут тащить в койку всех. — Эрик хлопнул Гарвина по плечу. — Так что бодрись, старина! Лучшее, конечно, впереди.

— Бодрись! А как, черт возьми? — простонал Гарвин.

— Тебе нужны водные процедуры, — предложил Ньянгу.

— Мария это же мне сказала. Но ее водные процедуры мне были совершенно не нужны. Одному Богу известно, до какой степени не нужны!

— Поднимай свою разбитую задницу, солдат, — сказал Ньянгу. — Все, что тебе нужно, — это комплекс мероприятий против похмелья.

Гарвин целый час пролежал на линии прибоя. Его тело массировали сильные, неспешные волны, накатывавшие на гладкий песок гостиничного пляжа. После этого он с неохотой признал, что, может быть, еще выживет.

Выйдя из воды, он подошел к остальным, расположившимся на сухом песке.

— Хватит, — объявил он. — Теперь пивка… а потом по магазинам.

— Интересно, а кто это назначил тебя заведовать нашим клубом радостных полудурков? — спросила Энджи.

— Я плачу за всех, — декларировал Гарвин. — Так что быстренько за мной.

— А что мы будем покупать? — спросил Майлот.

— Одежду, которая не похожа на солдатскую форму, — ответил Гарвин.

— А чем форма плоха? — не понял Майлот.

— Тем, что делает тебя похожим на солдата, — объяснил Янсма.

— Ну и что?

— Господи, дай мне терпения, — взмолился Ньянгу. — Теперь я понимаю, почему он любит рыбалку. Соревнуясь в интеллекте с пучеглазой рыбиной, наш Тон имеет шансы на выигрыш.

Сделав первый глоток пива, Майлот повернулся к Ньянгу и Гарвину.

— Хочу спросить у вас…

— Спрашивай о чем угодно, — сказал Гарвин.

— Ага. Мы врем легче, чем дышим, — вставил Ньянгу.