Геннадий Карпов - Выявление паразмата

Негон как в воду глядел. Одна девица не стала ждать, осыплет её милостынями чув или нет, а решила взять их сама, и, пьяненько шатаясь, пошла на штурм. Она ему не понравилась. Негон насмешливо взирал на неуверенную пьяную поступь девицы – что ж, не впервой – будем отбиваться и, по возможности, при этом веселиться и смеяться. Но вдруг выяснилось, что не одна пьяненькая была здесь смелой. Неожиданно Негон почувствовал на плече сильную руку и невольно обернулся. Рядом стояла высокая красотка. Красавица шагнула вперёд, отрезая Негона от пьяненькой и, не давая ему опомниться, обвила шею руками и, подтянувшись, сильно прижалась большими упругими грудями. Прошептала:

– Помочь?

– Помоги… – Негон улыбнулся. – Я согласен.

– Я Илда.

– Я Негон.

– Пошли ко мне за столик, Негон.

Отпустив Негона, Илда нагрузила поднос пришедшим заказом, кивнула ему, мол, следуй за мной, и понесла к себе на столик. Сзади, в кружевной мини-юбке она была обалденно эффектной! Негон схватил два бокала, не уместившихся на подносе, и радостно-взъёрошенный последовал за Илдой.

Пьяненькая, которую опередила более быстрая соперница, помялась в центре зала, как бы корректируя курс и всё таки направилась к Негону. Посетители оживились, ожидая представление не хуже того, что продолжалось за дверью «Зодиака». Там веселье было в разгаре – обрывки визга, хохота и мата доносились и сюда.

Негон, конечно, ни за что не ушёл бы с пьяненькой, но весело восхитился её нахальству и ему стало интересно, как выпутается из водевильного положения шустрая красавица. А та скосила глазища на подходящую девицу и улыбнулась ему. В этой улыбке было всё: уверенность в его выборе и презрение и даже жалость к этой нахальной замухрышке.

Приблизившись, пышненькая замухрышка оперлась ладонями о стол, странно волнообразно согнулась и очутилась в чудной позе: подбородок на столе, на положенных одна на другую кистях рук, спина выгнута – ягодицы выше плеч. Подбородок держался крепко, и всё пьяное шатание ушло в два полушария, выписывающие в пространстве сложные кривые. На Негона и Илду снизу-вверх уставились затуманенные глазки.

– Привет, мальчик! И тебе девочка, привет! Ребята вы хорошие? Только честно…

Негон с усмешкой кивнул.

– Правда?! Вы мне нравитесь.

– Ты нам тоже, особенно вот ей… – Негон глотнул коктейля и поперхнулся от смеха, увидев выражение лица красавицы.

– Вы нормальные ребята? Или…

– Аж противно, до чего нормальные! – сгримасничала красавица, закинула ногу за ногу, отчего верхняя коленка оказалась чуть ниже глаз замухрышки, и вызывающе вперилась в нахалку.

Пьяненькую же, казалось, ничего не смущало и не тяготило, даже, должно быть, её довольно неудобная поза. Она переводила взгляд с Негона на красавицу и обратно, умудряясь покачиваться с довольно большой амплитудой, не меняя ни позы, ни точек опоры.

– Не фригиды… – сладко, полуприкрыв глаза, улыбнулась как-бы в себя пьяненькая. – Я тоже…

«Неужели она паразматик?» – слегка обеспокоился Негон и сразу же развеселился. – «Вот это – да! Полный кошмар! – ко мне стали липнуть девицы-паразматики!! Скажи об этом в клубе – умрут со смеху, и меня затюкают – засмеют. Насмерть засмеют!»

Замухрышка подтвердила его опасения:

– Есть фильтрики. Любых спектров. Самые нежные. Недорого.

Выражение её лица не изменилось, сохранив лениво-сладкую маску.

«Торгашка!» – Негон быстро и коротко огляделся.

К ним потеряли интерес: конфликт, обещавший развлечение, мирно гас.

Левой рукой, будто поправляя и приглаживая воротник, он нашёл впадинку вызовника –"торгаш" и три раза провёл по ней ногтём.

Замухрышка продолжала демонстрировать в движении два цветка, украшающих её брючки в обтяжку. Стебель каждого цветка снизу, как бы оплетая ногу, взбирался вверх и раскрывался собственно цветком на том самом месте, что немного ниже талии.

– Серо-голубой, пятый, есть? – прервала паузу красавица.

– Ну, ты даёшь! – ласково восхитилась замухрышка и от полноты чувств проделала своими ягодицами невообразимо сложный пируэт, чуть ли не «мёртвую петлю».

Негон обалдел в восхищении – не будь она паразматиком, ею стоило заняться.

– Такую нежность! Только на заказ. Завтра, здесь же. В это же время. Десять зэце порция.

– Чего?! – обозлилась красавица. – Вот это недорого! Больше пяти не получишь.

– Я пошутила, – хихикнула торгашка. – Договорились. Пять.

Она сделала новый пируэт и ласково уставилась на Негона:

– А тебе ничего не нужно? Неужели чисто полный фригид?

Её надо было задержать. Негон, не торопясь, дожевал лайлад, запил фруктовым коктейлем и лишь потом деловито произнёс:

– Серебристый, одиннадцатый. Двенадцать порций.

Негон был уверен, что этого фильтрика у неё нет и даже завтра, на заказ, не будет, тем более столько порций. А будет повод задержать торгашку у столика, настойчиво уговаривая её достать ему этот редчайший нежнейший фильтрик. Можно будет пожаловаться на свою нестандартно нежную натуру, ну и поторговаться наперёд, напирая на то, что берёт оптом.

Ответ обескуражил:

– Есть. Сто пятьдесят. Давай оформим.

Он растерялся. И не поторгуешься – дешевле дешёвого. Пауза затягивалась. Негон старался сообразить, как же теперь выпутаться, что говорить, что делать…

Вдруг торгашка резко изменила позу и оказалась на корточках за столом, лицо потеряло мягкость черт и напряглось, а взгляд стал острым. Негон проследил за её взглядом и, повернув голову, увидел двух полисментов у входа. Они держали наготове паразитры и внимательно осматривали зал. Негон встретился глазами с одним из них и тот, кажется, поняв его, двинулся к ним. Негон отвернулся, как бы невзначай подвинув пустой бокал в сторону торгашки и, не торопясь, кинул в рот горсть орешков.

– Сука легавая, – прошипела торгашка и неожиданно сноровисто и ловко покинула их общество, оказавшись в самом тёмном углу бара в компании чува и двух блондинок.

Сбежать она никак не могла: выход был единственный и его сторожил второй полисмент. Больше торгашка не делала попыток укрыться. Когда её проводили мимо их столика, она с ненавистью зыркнула на Негона и бросила ему:

– Сексил похотливый! Попомнишь меня!

Прошла, обернулась и добавила:

– И скоро!

Сексилами их называли нервные паразматики. Неужели?.. Вряд ли… Ерунда, простой выпендрёж.

– Чего это она? – удивилась Илда.

– Не повезло бедняжке, – ответил Негон, дожевал орешки и принялся за мороженное.

Веселье ушло. Ел автоматом, не ощущая вкуса тающего во рту мороженного, пытаясь сосредоточиться и поразмышлять. Что-то странное было во всём том, что случилось. В этот барчик паразматики не заходили. И, тем более, непонятно зачем здесь объявляться торгашам. И потом – почему привязалась к нему? Ну, не клеилась же в самом деле! А на паразматика уж кто-кто, а он вряд ли смахивает. Да, и Илда тоже… Ну, подыграли ей – и он, и Илда – уж больно уморительна и занятна… И к тому же, торгашка не так уж и пьяна была, как казалось, – должна была ясно понимать, что не паразматики они. Непонятно…