Сергей Зайцев - Паломничество к Врагу

– Допустим. А как быть потом? Как мне выбраться из-под купола раньше, чем наступит удушье?

– Чепуха. Шефир солгал – сфера прекрасно пропускает воздух. Тем более что скоро он сам примчится за тобой, моля небо, по твоему выражению, чтобы ты остался жив к моменту его появления.

– Это еще почему?

– Элементарно. Он не сможет воспользоваться голубым банкосом и явится выклянчить у тебя секрет его использования.

– Но он же обезличен! Еще Целитель говорил, что…

– Он сказал далеко не все, Эл. Да, голубой банкос обезличен, счет его неисчерпаем, но работает он только с тем, с кем ему разрешил работать прежний владелец.

Я изумленно рассмеялся, качая головой. Вот так номер! И какая гениальная страховка Совета Федерации против роковых случайностей – вроде маловероятной гибели носителя, обладающего феноменальными способностями для своей защиты.

– Ясно. И так как я единственный оставшийся от всей компании, он ухватится за меня руками и ногами.

– Ему больше ничего не остается, – подтвердил Нкот.

– Но это также означает, что банкос недоступен и мне?

– Совет Федерации оплатит тебе услуги по спасательной операции, – ответил Нкот. – Голубой банкос был получен мною на время выполнения задания, и его придется вернуть. За меня это, кстати, сделаешь ты.

Я задумчиво кивнул:

– Да, это лучший вариант. Чувствую, что спокойной жизни мне с ним не будет. Хорошо, Нкот. Если с формальностями покончено, то я готов приступить к обучению.

И мы приступили.

Не буду долго рассказывать о моем периоде обучения Лешу, ни к чему утомлять излишними подробностями. А если вкратце, чтобы хоть как-то объяснить, что же со мной произошло в вечной реальности, то Нкот начал с того, что каким-то образом перестроил структуру моего метаболизма, предварительно полностью слившись со мной… Бр-р, ощущение было не из приятных, но пройти через это пришлось. Затем, в безмолвной глуши мира, созданного лешуком в вечной реальности специально для моего обучения, он согнал с меня даже не семь, а все сорок девять потов, гоняя по специальным невообразимым полигонам, заставляя выполнять немыслимые упражнения по овладению психодинамикой мира и проходить сквозь зубодробительные тесты, разбивающие мое «я», все мои способности и особенности психики буквально на биты информации, что позволяло мне читать самого себя словно с экрана компьютера и в соответствии с этим изменять свою сущность все глубже и глубже под чутким и неукоснительным руководством Нкота. Обучение длилось так долго, что чувства мои к Нори притупились, хотя и не утратили силу, а острота событий, через которые я прошел до того, как попал в мир Нкота, стушевалась и отступила вдаль под напором новых впечатлений. Усталости я не ощутил ни на один миг. Здесь это было невозможно. Если, конечно, не принять условно за признаки утомления сильное притупление эмоциональной сферы. Но результат в конце концов вышел просто потрясающим. Я действительно изменился, и не только в физиологическом плане… Я научился ходить бесшумно, как тень, двигаться быстрее молнии, распознавать опасность подсознательно еще до того, как она успевала себя проявлять, и вырывать у нее жало. Нкот также немного раскрепостил мой мозг, подвигнув к эмпатии в той мере, в какой ей обладали шелтяне, так что эмоции должны были стать для меня почти что открытой книгой. Вдобавок я овладел зачатками магии лешука, выражавшейся в умении управлять внешними энергиями пространственных структур, и после этого достиг предела усваиваемости материала. Напоследок Нкот дал мне понять, что дальше, в реальной практике, меня должна обучить сама жизнь, так как способности любого существа строго индивидуальны, а отсюда и индивидуальна его магия.

Ну а когда я покидал вечную реальность, Нкот снабдил меня подробным напутствием:

– Теперь Лешу – твой образ жизни, Эл, твой постоянный и естественный спутник, спешащий тебе на помощь при малейшей опасности, причем спешащий именно с той степенью активности, которая соответствует данному моменту. Это позволит не перегружать организм по пустякам, так как чем сильнее будет проходить активизация, тем полнее потребуется восстановление твоих энергетических затрат после нее и соответственно потребуется больше времени. Разные уровни активизации будут означать и разное видение окружающего – от легкого замедления зрительного восприятия до полной остановки мира, как на полотне художника. И все же даже Лешу – не панацея от всех бед. Отнесись к этой силе разумно и бережливо, иначе может оказаться так, что услуги Лешу понадобятся именно тогда, когда ты будешь полностью лишен сил, растратив их на действия в ситуациях, которые можно было разрешить другими способами. Помни – ты новичок и, как я подозреваю, можешь остаться им до конца жизни. Конституция человеческого тела несовершенна, и наше искусство полностью работает лишь для нас самих.

А затем он вернул меня из вечной реальности в мой мир, в мое бренное физическое «я», покинутое мною на время обучения.

Такие вот дела.

Итак, я лежал на спине, небо заслоняло грузное тело Кенгша, и огромные кулаки по-прежнему были занесены для удара. Его силуэт чернел на фоне солнечного диска, словно вырезка из бумаги, и казался нереальным, но я-то знал, что стоит мне шевельнуться, как поток остановившегося времени понесется вскачь, и тогда раздумывать будет некогда, придет время действовать быстро и решительно.

Поэтому я не торопился, тщательно перебирая в уме предстоящие действия, прежде чем ринуться к финалу этой истории. Не хотелось упустить чего-то важного, совершить роковую ошибку, хотя с моими новыми возможностями подобная вероятность казалась исчезающе мала. На всякий случай я активизировал Ключ скорости – Смерч, безосновательно опасаясь, что Лешу может не сработать после сплава дубля с оригиналом… Это как мысль о первом прыжке с парашюта, – а вдруг не раскроется?

Ладно, пора было приниматься за дело.

Подумав об этом, я шевельнул пальцами, плотнее обхватывая рукоятку Клинка, и мир сразу пришел в движение – воплотившись в кулаки Кенгша, он обрушился мне в лицо. Лешу не подвело. Словно острым ножом отсекло ручейки мыслей и образов, мозг стал холоден и восприимчив к действию. Легко вывернувшись из-под Кенгша, я вскочил, и Клинок тонко запел в моей руке, отражая солнечные лучи, словно драгоценный камень – камень, полыхающий всеми оттенками красного. Дичь, которую оставалось добить одним ударом, которая истекала кровью, хрипела в предсмертной агонии, в одно неуловимое мгновение превратилась в невредимого, опасного, полного сил охотника. Думаю, так это представлялось со стороны.