Евгений Сартинов - Гибель Земли

Адмирал не раздумывал ни секунды.

— Всеобщая тревога. Передать на корабли сопровождения…

И тут он увидел, как стремительный полет уже оторвавшихся от палубы авианосца штурмовиков прервался огненной вспышкой двух взрывов. Тут же остро кольнуло искра взрыва где-то на большой высоте, там, где витал самолет радиолокационного обнаружения. Это тут же подтвердил оператор.

— Потеряно связь с самолетом АВАКС!

Адмирал Конти не успел до конца осознать, что произошло, потому что уже в следующую секунду на его командный пункт обрушился испепеляющий удар рукотворной плазмы.

И тут же второй, возникший, словно из ничего, черный ромб завис на высоте пятидесяти метров, и ударил по носовой части авианосца. Он почти осек её, только ниже ватерлинии метра на три ещё остались остатки киля. В пробоину мощным потоком хлынула вода. В это время второй ромб, до этого уничтоживший «остров», бил своей плазменной пушкой по корме судна, так, что, потеряв винты и листы кормовой части судна, «Энтерпрайз» начал активно набирать воду. При этом ни один из огненных зарядов не пришелся на среднюю часть корабля, ближе к корме, туда, где размешалось его сердце — реакторный отсек.

Пока эти два ромба, не сильно торопясь, клевали авианосец, еще два точно таких же штурмовика работали над крейсером «Тикандерога». Никто на нем не смог открыть огнь. Ромбы методично уничтожали все активное оружие и людей, хоть немного проявивших стремление повернуть его в сторону нападения. А главное — они так же первым же ударом уничтожили боевую рубку крейсера.

Остальные пятеро ромбов добивали остатки эскадры: эсминцы и корабли снабжения. Один из эсминцев уже горел от корма до носа, второй угрожающе наклонился на бок. С чадящим пламенем горел «Сакраменто», тонул военный госпиталь. Вылившийся из чрева танкера мазут растекался по голубой воде Персидского залива. Крейсер потерял ход и пошел ко дну первым. И, когда он ушел на дно, в этот момент взорвался один из ромбов. Это была заслуга экипажа самого маленького судна эскадры, тральщика-искателя мин типа «Оспай». Про это маленькое судно с пластиковым корпусом нападавшие просто забыли. Но именно с него прозвучал в сторону черных штурмовиков единственный осмысленный залп скорострельного зенитного пулемета. Оставшийся неизвестным расчет выполнил свой долг до конца. Они ударили по ромбу, обстреливавшему в этот момент «Тараву». Взрыв был удивительно сильным, словно рванула маленькая атомная бомба. Ромб висел над кораблем в пятидесяти метрах, и после его взрыва на палубе «Таравы» заживо сгорели несколько десятков людей. Сам цвет взрыва был каким-то неестественным, с розоватым оттенком.

Для остальных ромбов гибель штурмовика послужила как удар хлыста для скаковой лошади. Они резко подпрыгнули метров на сто вверх, и начали носиться над поверхностью воды с гораздо большей скоростью. Первым добили, конечно, тральщик, затем буквально разрубили на части ударами плазмы второй, ещё державшийся на воде эсминец. А в это время, не смотря ни на что «Энтерпрайз» все ещё оставался на плаву. Живучесть этого огромного куска металла была удивительной. Задраив водонепроницаемые перегородки, трюмная команда под командованием третьего помощника капитана начала выкачивать воду. В это время в реакторном отсеке дежурная команда управления пыталась заглушить реакторы. Никто толком не знал, что случилось наверху, связи с «островом» не было, но значительный боковой крен судна подсказывал, что, авианосец может запросто уйти на дно. И в этом случае обслуживающему атомное сердце персоналу была поставлена только одна цель — не допустить взрыва реакторов.

— Осторожней, парни, нам нужно вытащить стержни так, чтобы они не задели что-нибудь на своем пути, — сообщил Майкл Ласкер, главный оператор этой смены.

— При таком крене это невозможно, — возразил его друг и начальник, Боб Сантос. — Вспышка будет неизбежна.

— Ничего, надо попробовать. Но сначала…

Ласкер поднял телефонную трубку, и сказал в микрофон: — Холден, вы откачиваете воду из трюма?

— Да, доктор, качаем изо всех сил.

— Тогда откачайте её побольше с левого борта. Я не могу при таком крене вытащить стержни.

Третьему помощнику капитана не надо было ничего более объяснять.

— Хорошо, Ласкер, мы попробуем.

Он положил трубку и закричал куда-то вглубь трюма, там, где только слабо просвечивали светильники аварийного освещения, да постанывали насосы, откачивающие воду.

— Заглушить помпы с правого борта! Выровнять крен судно!

Несколько голосов тут же продублировали его команду. Через десять минут к изумлению пилотов ромбов «Энтерпрайз» выровнялся. Теперь судно хоть и осело на несколько метров выше ватерлинии, но стояло на килю очень ровно. Тут же один из черных штурмовиков полетел поближе, и снова нанес удар по борту, чуть дальше отрезанного носа. Заряд пришелся ниже ватерлинии, и это вызвало взрыв чудовищного облака пара. Несколько человек, метавшихся по палубе, были обожжены паром, другие разбежались в стороны. А большинство начали прыгать за борт. Они окончательно убедились, что их новые враги непременно хотят отправить авианосец на дно. Сотни человек не только с тонущего лидера эскадры, но и со всех остальных кораблей вплавь отправились в сторону берега. До него тут было не более двух миль. Со стороны это походило на массовый заплыв во время какой-нибудь олимпиады, и каждый плывущий старался хоть одним глазом поймать пролетавшие над ними ромбы. Все ждали, что эти стервятники будут по ним стрелять, но те только кружились над плывущими людьми. Через пять минут «Энтерпрайз» завалился на бок, изнутри корпуса слышались тяжелые удары. Это огромные механизмы и агрегаты авианосца срывались со своего крепежа и бились в борта судна. По корпусу «Энтерпрайза» ползали сотни людей, и те, кто постарался покинуть судно до этого, были правы. Перед тем как окончательно уйти на дно, авианосец под рев пробитых паропроводов выдал чудовищное облако пара из разбитой силовой установки, заживо сваривший матросов, еще надеявшихся найти убежище на его днище. Дождавшись, когда волны сомкнуться над громадным судном, ромбы дружно улетели как раз в ту сторону, куда плыли выжившие офицеры и матросы американской эскадры.

"Слава богу, — подумали почти все пловцы, — теперь все самое страшное — позади".

Все они очень сильно ошибались, но еще не знали об этом.

Нескольких минут устойчивости огромного судна позволили Ласкеру заглушить реактор. Ни он, никто из его команды, ни из команды третьего помощника Холдена не сумели выбраться наверх. Но, в тот день это была не самая худшая смерть на планете Земля.