Евгений Сартинов - Гибель Земли

— Найкк, может, опустимся, запасёмся водой?

— Вода здесь плохая, смотри, какая мутная.

— Ерунда, тут на каждом шагу ручьи с чистой водой. Может, и ещё что попадётся.

Айкарр Каннт не сказал, что может попасться, но они были вместе с начала этого вторжения, и пилот прекрасно понимал десантника. Как и для всех хинков свежее мясо было для пилота чем-то, вроде наркотика. Последний раз Найкк ел свежее мясо два дня назад, и ему нестерпимо захотелось повторить этот божественный ритуал.

— Мне делать ещё три площадки, — пробормотал он.

— Успеешь, — приободрил десантник, — у тебя хорошо это получается.

— Хорошо, сейчас я посмотрю, что тут у нас есть.

Он постучал по клавиатуре, и компьютер выдал на экран карту с отмеченными на ней точками ближайших населённых пунктов.

— Вот сюда можно сесть, — сказал Найкк. — Деревня с самой примитивной формой жизни. Сопротивление невозможно. Приготовьтесь к десанту.

Километров за десять до деревни Найкк опустил свой штурмовик до высоты ста метров, и, буквально крадучись повел его в сторону реки. За километр до деревни он, ломая тропические деревья, опустился на землю. Из люка спрыгнули пять десантников, ромб поднялся вверх, и полетел дальше. Сделав небольшой манёвр Найкк, развернул машину, и повёл свой штурмовик вдоль Амазонки. Так что, когда эта громадина появилась над чахлой деревенькой первобытного племени антаков, судьба их была предрешена. Два десятка длинных, первобытных хижин, десяток длинных долбёнок на реке, сотня людей, низкорослых, одетые только в набедренные повязки. Все антаки при виде опускающийся на них с неба громады бросились в джунгли, но оттуда уже надвигались на деревню десантники Каннта. В этот раз они не пускали в ход плазменные пушки, в дело шли только палаши. Сзади, от реки антаков подпирали остальные хинки, во главе с самим лейтенантом. Айкарр Каннт особенно безжалостно рубил своим палашом направо и налево. Женщины, дети — всех их он старался убить с одного удара. Не зря же он был командиром, и должен был показывать пример истинного воина. Из ста человек до джунглей успели добежать только тридцать. Их уже не преследовали. Той груды мяса, что они сейчас накрошили, они не съели бы и за год, но оба командира думали о других хинках, оставшихся на базе в Мехико.

— Тут хватит на весь батальон, — довольно заметил Каннт, рассматривая, как увеличивается груда тел, сносимых его подчинёнными в штурмовик.

— Не забудь оставить парочку мне, — напомнил пилот. — А то иначе командир эскадрильи не простит мне нарушения режима.

Два хинка уже пристраивали над очагом антаков вертел. Если свежее мясо было для хинков чем-то вроде наркотика, то жареное мясо — очень сильным наркотиком. Но его руководство разрешало им есть не так часто, только в форме поощрения. Процедура жаренья изменяла состав белка, и почему-то замедлял процесс созревания яиц хинков. Половина из них после этого получалось пустыми, бесплодными. Именно поэтому, вырвавшиеся на волю из-под зоркого ока руководства хинки старались нажраться именно жареного мяса.

А хинки уже приготовили вертел. Командир, внимательно рассмотрев свои жертвы, кивнул на одну их женщин, самую толстую среди всех. Она была ещё жива, сидя на земле, женщина зажимала рану на плече, и, с ужасом в глазах, смотрела на этих чудовищ. Её даже добивать не стали. Один из хинков схватил её за густые волосы и потянул их назад и вниз. А когда она, невольно подняв лицо вверх, закричала от боли, второй ящер воткнул в рот остриё вертела, и со всей силы нажал на дерево, протыкая через горло насквозь все внутренности. Окровавленное остриё шеста вышло из её тела женщины через половые органы, но жертва была ещё жива, когда её вешали на рогатины над огнём.

Предсмертный крик женщины отозвался болью в душе Кехью Гара. Глава племени антаков в это время сидел на дереве, и ему показалось, что он узнал голос жены. Отсюда Гару была отлично видна вся деревня, но сгрудившиеся хинки загородили от него всю картину вокруг очага. Тут охотник почувствовал снизу какое-то движение. Опустив голову, антак увидел трёх человек, осторожно пробиравшихся через густую растительность в сторону деревни. Двое из них были в камуфляжной форме, а вот третий в странном, серебристом одеянии. Оказавшись на краю джунглей, они замерли, и начали рассматривать сквозь листву деревню, и всё, что в ней происходит.

— Метров сто. Далековато, — тихо сказал на ухо Слободану Миричу Сашко Билич. Рыжий парнишка давно стал равным среди этих волков войны.

— Да, одним броском тут их не достать.

— Может, нам зайти со стороны реки? Там ближе будет, — предложил Огнен Вукич.

— Если там не будет пираний.

— С этими рыбками не хотелось бы связываться. Но, в любом случае — я пошёл.

Огнен потянулся, было, за шлемом, но тут рядом с ним появился маленький, смуглый человек с густыми, чёрными волосами. Лицо его было морщинистым, но сухопарое, раскрашенное белой краской тело — сухим и поджарым. Даже привычные ко всему сербы вздрогнули от неожиданности.

— Ты кто? — спросил Огнен, показав на него пальцем. Незнакомец ткнул пальцем в сторону деревни.

— Ты оттуда?

Кехью Гар кивнул головой. Потом он сам что-то спросил, показывая рукой на оружие сербов, а потом на деревню.

— Что? Что он хочет? — не понял Слободан.

— Он, наверное, спрашивает: мы хотим напасть на хинков? — предположил Сашко.

Слободан кивнул головой, и сделал жест, словно отрезает кому-то голову. Местный воин тут же ткнул пальцем себе в грудь, и, показав в сторону хинков, так же изобразил процесс отрезания головы.

— Хорошо, что ты предлагаешь? — спросил Слободан. Кехью сел на корточки, и они минут десять чертили прутиками на земле самые разные схемы. Посовещавшись таким странным образом, они пришли к общему мнению. После этого Кехью приложил ко рту сложенные раковиной ладони и отрывисто прогудел. Получилось похоже на крик какой-то местной птицы. И, сербы не поверили своим глазам: лес внезапно наполнился людьми. Они возникли словно из под земли. Здесь были и старики, и совсем молодые парни. В руках у них были луки, копья и ещё какие-то трубки.

"Вот это гвардия нам в помощь! С такими вояками мы точно всех тварей победим", — с насмешкой подумал Сашко. Между тем Кехью оживлённо что-то объяснял своим соплеменникам, они ещё оживлённей всё это обсуждали. Это все больше походило на щебетанье стаи экзотических птиц. Между тем Огнен надел шлем, и через минуту исчез из виду. Это произвело впечатление уже на местных жителей, и они залопотали еще громче.

Хинки во всю уже жрали мясо, отрезая его от тела женщины, и продолжая крутить его дальше. Они развеселились, оживлённо переговаривались, гортанно гоготали, кидались друг в друга обглоданными костями. Неожиданно их внимание привлек какой-то шум со стороны реки. Обернувшись, хинки увидели, как из-за поворота показалась лодка, а в ней — человек пять антаков. Они до времени сосредоточенно гребли, потом остановились, и, было, похоже, что никак не ожидали увидеть тут таких странных гостей. Они замерли в ступоре, потом снова начали отчаянно грести, и, причалив метрах в тридцати от очага, бросились бежать к джунглям. Этого хинки так просто спустить не могли, охотничий азарт преодолел все. Выхватив палаши, пятеро из них с гортанными криками кинулись за беглецами. Скорость и у тех, кто убегал, и тех, кто догонял, была примерно одинаковая, так что вскоре все скрылись за стеной джунглей. Никто из оставшихся в деревне хинков не обращал внимание на покинутый аборигенами челнок. Он, между тем, потихоньку продолжал плыть дальше. Лодка поравнялась с очагом, потом поплыла дальше. А из воды появились фигуры троих сербов, до этого прятавшихся за лодкой. В этот же момент из джунглей раздался отчаянный, предсмертный крик хинка, и оставшиеся в деревне ящеры всполошились. Трое бросились к сложенными в пирамиду ружьям, Каннт взревел что-то дурным голосом, схватился за кобуру личного бластера, но нож, метко брошенный Сашко Биличем, пробил ему гортань. Огнен снял остальных троих одной очередью, а Милан Забинь убил последнего хинка-кошевара выстрелом из пистолета.