Олег Кулагин - Московский лабиринт

Я вздохнула, отступая от окна:

— Ты хотя бы приблизительно район представляешь?

Рыжая, а точнее, серая сквозь «ночники», девчушка удивленно открыла рот. Потом-таки «озвучила» себя:

— А ты… Разве не знаешь?

Я покачала головой.

— Но как же ты?..

Я отвернулась. Вдаваться в длинные объяснения не стоит.

— Что будем делать? — пробормотала Катя. Судя по голосу, она расстроилась.

— Для начала хотя бы связаться с твоей бабкой…

— Она не бабка, — вставил снизу Мак. — Она — баба.

— В нашем случае это не принципиально.

Я села на пол, прислонившись спиной к стене, так, чтобы контролировать не только окна, но и проход в соседнюю комнату. А ещё мне был виден краешек неба.

Я чуть сдвинула «ночники». Темно. Луны нет. Облако проползает, будто чёрная губка, впитывающая яркие капельки звезд.

Катя перестала стучать по клавиатуре.

— Алло, баба Даша! Баба Даша, это мы! Где? Не знаю… У Джона. В одном из его «схронов»… Я не знаю, бабулечка! Наверное, Измайлово…

Мак тоже порывается сказать:

— Не Измайлово, а Перово!

Чего я жду? Я сделала для них всё, что могла. Больше от меня ничего не зависит… Не маленькие, как-нибудь сами выберутся…

— Бабулечка, нас трое! Одна хорошая девушка… Нет, Джона мы завалили, — тихий голосок Кати звенит от гордости.

Поднявшись, короткой перебежкой я достигаю двери.

— Таня! Ты куда? — испуганно несется вслед.

«Просто уйти! Уйти и всё!»

Я почти физически чувствую их взгляды. Медленно оборачиваюсь. И говорю. Совсем не то.

— Кончайте болтовню, ребятки. Нам пора.

Господи, что я делаю!..

Мы миновали несколько комнат, не слишком сильно отличавшихся. Везде окна наглухо заделаны досками и решётками, кое-где даже заложены кирпичом. Вероятно, выход, которым пользовались «братки», был уже совсем близко, но дальше мы не пошли. Поднялись по лестнице на второй этаж и выпрыгнули с противоположной стороны на большую кучу мусора.

Быстрыми перебежками, от одного укрытия до другого, пересекли квартал. Дальше тянулся огромный пустырь, усеянный битым кирпичом. Бульдозеры успели поработать. Периодически правительство Гусакова начинает снос зданий в «нежилой» части города. И обычно работы продолжаются до полного разворовывания выделенной суммы.

Судя по величине пустыря, в тот раз сумма была немаленькая. Вероятно, один из «соросовских» грантов на «восстановление культурного облика Москвы».

Мы должны двигаться западнее, к центру города. Это как раз по ту сторону открытого пространства. Если я правильно сумела определить направление и звезда, мелькнувшая между облаками, — действительно Полярная.

Я осмотрелась. Пустырь тянулся влево и вправо не меньше, чем на несколько километров, словно гигантская просека в городских кварталах. Очень удобно при «зачистках». Обойти это «окультуренное» пространство не выйдет. Но напрямую — метров триста, не больше. Попробуем рискнуть.

Глянула на ребят. Жаль, что у Мака нет «ночников». Я заметила, как судорожно вцепился он в полу Катиной куртки.

— Надо добежать до того дома.

В школе и универе стометровки я бегала на «пять с плюсом». Но сейчас я не одна.

Первый выстрел раздался всего метров через двадцать. Пуля просвистела над головой и выбила впереди фонтанчик пыли. Вторая — брызнула кирпичной крошкой почти у меня под ногами.

Стреляли откуда-то сзади и явно с верхнего этажа. На открытом пространстве мы отличные мишени. Я мчалась огромными прыжками… Хоть какое-нибудь укрытие!

Канава! Неглубокая канава, наполовину заполненная водой.

— Падаем туда, — крикнула я, выкладываясь в последнем рывке.

И таки добежала, плюхнулась с размаха в вонючую, застоялую воду. Развернулась, вскидывая пистолет. Теперь поймать вспышку следующего выстрела…

Катя и Мак не добежали. Мак, для которого вокруг была кромешная тьма, зацепился ногой за арматурину и упал, увлекая за собой девочку.

Подняться им уже не дали. Несколько пуль заставили их вжаться в землю.

Я выстрелила по вспышкам. Пыльные фонтанчики немедленно расцвели по краю канавы. Я дернулась к мутной поверхности воды.

— Катя! Попробуй ползти!

Словно в ответ опять грохнул выстрел.

— У-уй, — простонала сквозь зубы рыжая. И добавила несколько выражений из тех, которыми так восхищался мертвый уголовник.

— Тебя задели?

— Поцарапали… Не дают с места двинуться. Козлы!

Они выбрали отличную позицию. Мы — как на ладони. Но мы нужны живыми. Нас будут держать, пока не явится подмога.

Сколько их? Уточним…

Едва попыталась поднять голову, свистнуло возле самого уха. Инстинктивно чуть не нырнула в грязную воду. Хотя водой это можно назвать только с большой натяжкой… Ах, гад! Карабин или винтовка явно снайперские, с ночным прицелом. Но стреляли из того же окна, что и раньше! Да ведь он один!

Есть шанс. Если только второй где-нибудь рядом не отдыхает с аналогичной «железкой».

— Катя, Мак, оставайтесь на месте, а то он вас искалечит. Попробую обойти урода.

Я осторожно перевернулась на спину и расстегнула куртку. В американском полевом «камуфляже» предусмотрен объёмистый герметичный карман. Наверное, чтобы доллара не размокали. Я сунула туда ГШ. Несмотря на неприхотливость пистолета, полоскать его в грязи не стоит.

Сделала глубокий вдох и нырнула в мутную, холодную жижу.

Нырнула — это сильно сказано. Чтобы погрузиться целиком, здесь слишком мелко. Я ползла по канаве, распластавшись по её дну, пока хватило воздуха. Потом чуть приподнялась над поверхностью и вдохнула носом. Запахи — ещё те…

После такого — душа из «Кремлевской» будет мало. После такого — надо часа три отмокать в медицинском спирте…

Канава шла под углом, тянулась к тому самому кварталу, из которого мы выбежали. Пришлось сделать еще несколько вдохов, каждый раз ожидая выстрела.

К счастью, у снайперского прицела не такое широкое поле зрения. Хотя днём бы меня это не спасло.

Тяжелее всего были последние метры. Жижа превратилась в густую грязь. Мой вонючий «окопчик», сильно мелея, переходил в обширную полувысохшую лужу. Не рискуя поднимать голову, я преодолела эти метры в погруженном состоянии. Потом воздух у меня кончился, и лягушкой-переростком я выпрыгнула из грязи.

Трудно что-то разглядеть сквозь заляпанные «ночники», но я знала, что до ближайшего здания ещё несколько шагов. И я пролетела это расстояние, едва касаясь земли. Вжалась в бетонную стену и, переводя дух, извлекла пистолет. Выстрелов не было. Если снайпер и услышал что-то, увидеть он явно не успел.

Холодная грязь стекала по лицу и шее. А мне почему-то было жарко.

Вытерла изнанкой куртки «ночные глаза» и нырнула в ближайшее окно. Проскочила несколько комнат и оказалась напротив того самого дома. Наблюдала с полминуты. Вроде тихо…