Дональд Кингсбери - Изгой

— Немного пыли — и настоящий ядерный гриб! Здорово.

— Не все так просто, — простонала Большая «рука». Длиннолап посовещался сам с собой.

— Дело тут не в высокоскоростном кинетическом импульсе, — констатировала реально смотревшая на веши Быстрая.

— Мы стоим на грани неизведанного, где интуиция теряет всякое практическое применение, — заключила Короткая, отличавшаяся широким кругозором.

На релятивистских скоростях кинетический импульс превращается в ливень космического излучения.

Уже невооруженным глазом можно было наблюдать, как альфа Центавра ползет по небосклону в сторону Солнца Людей. Сквозь усиленное поле поляризатора свет звезд казался неестественным. «Доблестный стрелок» Длиннолап занялся нехитрым делом: снял камеры с ракет-зондов. Затем соорудил из подручных средств пару боеголовок: в ход пошли баллоны с кислородом, половина питьевых запасов и несколько граммов карбида вольфрама в виде шлифовального порошка из собственного набора инструментов.

«Окорщик мартышек» нес на борту большое количество всевозможных сенсоров. За семнадцать часов до выхода к точке назначения пошли сигналы о приближающемся «ковше», чья кажущаяся скорость сейчас составляла сто двадцать световых. После электронного увеличения было получено изображение в перспективе. Но «ковша» на нем не было. Экипаж штурмовика был повергнут в шок. Наставник предположил, что приматы просто сгорели, проходя слишком близко от альфы А, но, когда бортовой накопитель повернул изображение под другим углом, обнаружилось, что воронка просто свернулась, так что ее магнитное поле теперь выполняло лишь функцию защиты экипажа. Войдя в зону притяжения альфы Центавра приматы всего лишь «свернули паруса»!

Выйдя к точке перехвата, «Окорщик» навел и выпустил ракеты-зонды навстречу кораблю ОНКФ, уже заслонившему человеческое Солнце. Боеголовки должны были рассеять убийственную взвесь кислорода и оледенелого вольфрама. Затем штурмовик помчался по траектории полета «ковша», сливая гелиевый охладитель, запасы азота, аргона и, для пущего эффекта, опустошив баночку гигиенической пудры, которую Кр-Капитан использовал для ухода за шерстью. На полной скорости штурмовик развернулся и, притормозив, взял в сторону; для безопасного обзора происходящего. Наставник настраивал уцелевшие камеры.

— Они же запросто обогнут взвесь! — с сомнением буркнул Кр-Капитан, настоящий эксперт по маневрированию на сумасшедших ускорениях шестьдесят g.

— Они ничего не видят. Курс отслеживают лазеры. Даже крошечный зазор толщиной в кзинский ус спровоцирует огромное боковое давление. У них нет технологий для его компенсации. Они обречены!

Теперь Героям оставалось лишь ждать. Величайший долг воина. Уметь ждать.

Полчаса спустя безымянный «ковш», чья миссия до сих пор оставалась загадкой, пронесся мимо столь стремительно, что наблюдатели даже не успели осмыслить происшедшего.

Первая ракета прошла мимо цели.

Вторая задела край воронки, превратившись в ядерное облако, в ионного джинна, который обрушил огненный кулак на «ковш», но промахнулся. Слишком поздно, слишком медленно.

Корабль приматов принялся утюжить взвесь-ловушку. Магнитное поле сотрясали перегрузки, оно оказалось бессильно перед россыпью частиц и сгустками кислорода. Сверхпроводники перегрелись. Электрическое сопротивление начало плавить обшивку корабля…

Тем временем водород и кислород, вольфрам, гелий, азот и аргон, даже пудра Кр-Капитана превращались в крошечные сверхплотные атомные снаряды, проникавшие всюду: сквозь перегородки, по воздуху, по системам жизнеобеспечения, оседали внутри инструментов, в белковых соединениях, в фузионном двигателе, утяжеляли свинцово-вольфрамовые радиационные щиты… Любое доступное для атома пространство смертельная масса заполняла немедленно. И более не выходила наружу, оставляя после себя лишь ионный след.

Отдельный пучок космических лучей ударил в массивный сердечник «ковша», рассеивая, кроша его на мелкие фрагменты. Мезоны вспыхнули гамма-лучами и дали рождение мюонам. Мюоны прожили недолгую ленивую жизнь и погибли. Возникли позитроны. Рождалось в муках антивещество. Частицы сердечника брызнули в стороны, отчаявшись вернуть равновесие. Нейтроны ринулись в космическое пространство.

Но борта разрушала именно энергия базовых электронов. Корабль был беззащитен перед атомной бомбардировкой, но для электронов оставался непроницаем. Однако при столкновении последних с обшивкой их кинетическая энергия тут же преобразовывалась в тепло.

Вспыхнуло яркое пламя, впрочем, его погасила почти световая скорость корабля. Доплеровское излучение вошло в красный спектр. От двигателя не осталось ничего. Но инерция безжалостна. То, что двигалось, продолжало двигаться.

Отныне корабль ОНКФ был обречен на бесконечное путешествие по Вселенной в виде плотной связки космических лучей, постепенно разваливаясь на части под воздействием межзвездного эфира, газовых скоплений и частиц космического мусора. Миллионы лет спустя в какой-нибудь отдаленной галактике ученые отметят любопытное увеличение плотности потоков элементарных частиц в непримечательном квадранте ночного неба. И создадут теорию о высокой концентрации металлов в космических лучах.

Вернувшись на «Ухо Шеррека», экипаж «Окорщика» узнал о цели человеческого корабля: бомбардировка. «Ковш» выстрелил с огромного расстояния. Каждая релятивистская «дробина» несла ядерный заряд.

Иными словами, удар был запланирован. А точность приматов-канониров приводила в ужас. Арктические зоны были изрешечены, и только чудом обошлось без жертв: в этих регионах никто не жил. Удар по кзинской базе привел к гибели четырех тысяч Героев. Огромные потери понесли рабы-люди, из которых лишь пять процентов имели отношение к военной структуре кзинов. Промах пришелся по океану, вздыбив приливную волну, смывшую четыре прибрежных города.

Кр-Капитан рвал и метал:

— Почему мы не засекли их прежде, чем они атаковали?! Увы, воинам не стоит забывать о переменчивости фортуны. Только Черные Прайды располагали оборудованием для дальних разведывательных операций. «Ухо тигропарда» Четвертого Прайда и «Нос Патриарха» Пятого заметили электромагнитный след «ковша» прежде остальных. Но оба корабля находились в двух световых днях пути от трассы следования вражеского корабля. Сообщения, обычно посылаемые в световых волнах, не успели бы достичь альфы Центавра и предупредить об угрозе, и даже самые быстрые истребители не смогли бы перехватить корабль приматов. «Ковш» был тут как тут почти сразу же после обнаружения его электромагнитного следа.