Дональд Кингсбери - Изгой

Однако Наставник заметил еще кое-что. Рабы настойчиво держали его подальше от лейтенанта Аргаментайн, с излишним рвением поддерживая в отсеке с клетками феноменальный порядок. Кзин даже замурлыкал от осенившей его догадки. Вся эта завеса тайны после его пробуждения заставила совсем позабыть о Норе. И никто о ней даже не напомнил…

Да. Джотоков он жалел. Но без колебаний решится на допрос мартышки. Должно быть, она совсем поправилась.

Размышляя об этом, он проверял курс «Самки» к тусклому, далекому Р'хшссире, сидя в командном кресле на мостике. Навигация не его специальность, но ведь Наставник полжизни провел в космическом пространстве, покоренный величием небесной сферы. Он получил кое-какие знания о более чем тысяче звезд, навсегда завладевших его сердцем. Проложить курс — не проблема. Главное — избегать изменчивых скоплений массы, что есть и искусство, и гордость, и ночной кошмар любого штурмана. И в этом Наставник преуспел.

Нора Аргаментайн была не в духе, когда он пришел к ее клетке. Джотоки превысили полномочия и собрали четыре пустые клетки в одну общую для самки и детенышей, но Мягкий-Желтый только признал, что подобное решение оказалось оптимальным. Дети зарыдали, едва увидев его.

— Тихо, рабы! — рявкнул он, и троица умолкла.

— Похоже, твои маленькие фокусники вытащили тебя из холодильника. Взяли командование целым кораблем на себя и спасли хозяина.

— Я доверяю своим джотокам. Но Грраф-Хромфи ни за что бы не отдал док под их начало, пока на ногах хотя бы один кзин. Я хочу знать, что случилось.

— У них и спроси!

Наставник открыл клетку и заверил детенышей:

— Я только ненадолго заберу ее. Задам несколько вопросов и тут же верну.

За руку вытащил Нору и, придерживая на расстоянии, чтобы она не смогла его ударить, толчками направил к палубной станции транспортных кабин. В условиях легкой гравитации они почти парили. Лейтенант пыталась стряхнуть лапу кзина:

— Я не брыкаюсь!

Но на самом деле каждый шаг пути она вела себя с точностью до наоборот.

Пыточное кресло было слишком большим для человека. Наставник стянул конечности самки жгутами и достал инструменты. Подключил вокодер к монитору, чтобы исключить из разговора непонимание.

— Скажи мне правду, и боли не будет. — Голос его был мягким.

— Я уже была здесь, своего мучителя прибила. Ситуация начала проясняться. Сообразительность самок — неиссякаемый источник лишних неприятностей!

— Гр-р, это все?

— Должна ли я сдать твоих вероломных пятируких ловкачей?

— Они предали тебя?

— Они вкололи мне успокоительное и вернули в клетку. Они предали себя.

— Что произошло? Я не могу их допрашивать, у меня все нутро сжимается от жалости. Позор мне, ведь они мои друзья.

— Друзья?! Вместе мы за полчаса перерезали твоих соратников-крысокотов! Им определенно понравилась забава! Только одну ошибку я совершила. — Нора плюнула в кзина что есть сил. — Спасла твою шкуру!

Сам того не ожидая, Наставник вдруг низко, угрожающе зарычал. Вот он, лидер мятежа! Теперь все встало на свои места.

— Подробнее! — прогромыхал он.

Нора растолковала, куда Мехоликий может засунуть свой хвост.

Он включил нервный стимулятор:

— Ладно, ладно, зачем мне, в самом деле, их выгораживать.

Ничего не поделаешь. Придется рассказать. Но пусть помучится, она спешить не станет. Нора выставила все так, будто восстание было спонтанным: этакое удачное стечение обстоятельств. Умолчала о паралитическом газе, стоически сопротивляясь желанию поведать его «чудесную» формулу, если вдруг кзин будет настойчив. Но слишком ошеломленный общей картиной, тот вдруг остановил «глубинные раскопки». Нора буквально кожей ощущала: Мягкий-Желтый не мог, не желал допускать даже мысли, что его джотоки способны на убийство. Почему?! Он избавил ее от пут, давая понять, что допрос окончен.

— Я должен всех их выкинуть в космос! — прогремел он.

— Помочь?

— И ведь я уже сталкивался с подобным. Но кому еще было прикрывать мою спину? Кзин, что охотится в одиночку, очень уязвим. — С досады он ударил хвостом о стену. — Это ты их с толку сбила.

— Убьешь меня?

— Самки не способны нести ответственность за содеянное. Не твоя вина, что ты разумна. У Клыкастого Бога своеобразное чувство юмора.

— Шкура у тебя отличная, как раз для коврика возле камина, — огрызнулась Нора, накручивая локон на палец.

Наставник промолчал. История о массовой резне отрезвила его, привела мысли в безукоризненный порядок. Какими еще страшными последствиями грозила рассудительность у самок? Думающая, внятно изъясняющаяся кзинррет способна перевернуть жилище благопристойного кзина вверх дном, если научит всему, что знает, свое потомство. Голова идет кругом, стоит только представить, что в покоях самок будет править военный гений одной из них! Они же полностью завладеют умами котят! И воспитают вопреки всякой морали и мудрости!

Что за горькая доля выпала этой расе! Что за жестокий поворот эволюции! Сердце Наставника кольнула острая жалость к приматам. За последние две сотни поколений только на родной планете человечества войн случилось больше, чем за всю историю кзинской космической экспансии. Такого количества смертей не знала ни одна завоевательная кампания Героев во имя защиты Долгого Мира Что еще пожнет раса, если сообразительность самок сеет раздор между отцами и сыновьями?

Бессмысленное расточение феминной сути, истинного назначения, внутренних сил, которые следует тратить в играх с котятами и в блаженстве супружеского ложа.

Инструменты для пыток были убраны. Черные подушечки пальцев коснулись золотых каскадов кудрявой шевелюры Аргаментайн. Наставник тосковал по давно утерянной Гриинх.

— Не бойся меня. Я странный кзин, известный своей совсем негероической привязанностью к собственным рабам. Природа дала тебе красивые волосы. Я позабочусь, чтобы голое тело покрыл безупречный, великолепный мех. В твоей натуре есть изъяны, но я знаю, как сделать умственные способности безупречными.

Лучше самки не найти.

И никакой спешки.

Им предстоял долгий путь домой.

Пусть «Гнездящаяся самка косоклыка» и слыла тихоходом, но ее круизная скорость была ничуть не меньше, чем у любого крупного кзинского корабля. Путь до Хссина — три с половиной года, то есть два и шесть десятых световых лет от альфы Центавра. Человеческий космос теперь кишел патрулями, оснащенными гипердрайвами, так что выбираться на активно пользуемые трассы не хотелось. Впрочем, Хссин лежал в пяти и шести десятых световых лет к северу от человеческого Солнца. Контролировать такой квадрант — все равно что на шлюпке патрулировать океан.