Степан Вартанов - Путь в тысячу ли

Люк открылся сам, едва капитан прикоснулся к замку. Замок при этом остался в его руках. Ну что же…

Он не успел сделать и шагу, как мимо него проворно пробежало маленькое пушистое существо и вприпрыжку поскакало прочь от люка, не особенно, впрочем, торопясь.

— Это же…

— Котенок! — восхищенно выдохнул Лом. — Какая прелесть!

Котенок удивленно оглянулся, похоже, «прелести» он как-то не ожидал.

— Кис-кис! — неуверенно начал Лом.

— Ну — мяу, — ответил котенок. Ростом он был Лому по пояс. — Дальше что?

— Да ты говорящий!

— Ну!

— Ну… Тогда меня Ломом зовут. А еще — Андреем…

— Тишка. — Котенок скромно шаркнул ножкой. — А вы чего все — без хвоста? Больные, что ли?

Капитан посмотрел на Питера Нори, тот — на капитана, затем они снова уставились на ведущих оживленную дискуссию Лома и котенка.

— А спорим — не перепрыгнешь! — доносилось оттуда.

— А вот запросто.

— Лом!

— Да, капитан?

— Бери его на корабль, поиграйте, расспросите… Мы тут одни справимся.

— Есть!

— Это — капитан? — недоверчиво поинтересовался котенок.

— Еще какой! — гордо ответил Лом, словно Богатырь был его собственностью.

— А я думал, капитан злым должен быть… — Котенок с сомнением посмотрел на Илью. — Прежний был такая злюка… Разве…

— Капитан — не обязательно злой, — возразил бортинженер. — Зато у нашего — черный пояс!

Котенок с сомнением посмотрел на белый ремень на брюках у капитана, но промолчал.

— Пошли на «Полундру», — хлопнул его по плечу Лом. — Я тебе свой глюк покажу…

— Глюк… — Капитан проводил взглядом странную парочку. — Я, может, чего-то не понимаю? А?

— Они прекрасно поладили и с глюком, и с котенком, — заметил Бутончик. — А первый экипаж, похоже, нет… Не потому ли, что они были слишком серьезны?

Он опять направился к кораблю, затем замер на полпути.

— Что такое?

— Вон там, капитан. Под деревом…

Теперь Богатырь тоже видел — в полусотне шагов от корабля, под деревом, полулежала кошка. Большая, в человеческий рост. То, что это именно кошка, а не кот, не вызывало ни малейших сомнений, от всей ее позы веяло, можно сказать, женственностью. Наконец-то им встретился кто-то взрослый, кто-то, кому можно задать серьезный вопрос, например — где находится экипаж «Кондора»? Дня они еще здесь не пробыли, но капитан уже мечтал только об одном — вернуться.

— Простите, — начал он, подходя. Кошка зевнула, потянулась и принялась изучать Богатыря и державшегося чуть позади Бутончика. — Мы ищем…

— Это ловушка, капитан, — вдруг сказал Бутончик. Богатырь не успел удивиться. Поток холодной, пахнущей духами воды обрушился из кроны дерева прямо ему за шиворот. Ведро, не меньше. В кустах кто-то обидно захохотал и пустился наутек, когда мокрый Богатырь двинулся в том направлении. — Это кукла.

— Вижу, что кукла. — Богатырь стряхнул головой, вытряхивая из волос воду. — А почему от меня воняет, как от проститутки?!

— Не знаю, что-то в воде…

— И ведь как сделали, черти… — Богатырь шагнул вперед, желая поближе рассмотреть подделку, и тут же пожалел об этом шаге — еще одно ведро выплеснулось ему на голову, запах духов усилился.

— Сволочи! Я же весь мокрый! — Богатырь переступил с ноги на ногу, нелепо растопырив руки. С него лило. — А! — Громко хлюпая на каждом шагу, он направился к «Кондору».

«Кондор» был не просто покалечен — он был… лучше всего, наверное, подходило слово «осквернен». Больше всего поразил Богатыря кусок мыла, от которого кто-то очень зубастый отхватил половину. Затем, судя по следам, этот кто-то осознал свою ошибку, он пронесся по корабельным помещениям, опрокидывая мебель и отплевываясь мыльной пеной, откусил кусок от глобуса, чтобы заесть неприятный вкус, забрался в радиорубку… И там издох, судя по вони. Стекла навигационных приборов были разбиты, тоже ничего сложного, Богатырь мог раздавить любое из них просто пальцем, тайваньское барахло, но разбиты были ВСЕ стекла, словно кому-то невыносимо было его отражение в любой блестящей поверхности. Кресло капитана было раздавлено, словно по нему проехал танк, а в двигательном отсеке из деталей турбин, форсунок плазменного конвертора, котла распределителя мощности и выдранных с мясом тепловых трубок кто-то построил паровозик. Настоящий — с трубой и кабиной машиниста.

— Ну и что ты об этом думаешь? — поинтересовался Богатырь, прошлепав к паровозику и оставляя на полу мокрую дорожку.

— Это… странно. — Бутончик вертел головой, осматриваясь, постучал костяшками пальцев по стене, пощелкал тумблерами на пульте, затем привстал на цыпочки и заглянул за пульт. В следующий миг он с диким воплем отскочил назад, едва не сбив Богатыря с ног.

— Что там? — С пистолетом в руке Богатырь направился к пульту.

— Не надо, капитан, — тихо сказал Бутончик. — Не надо туда смотреть…

— Да что там такое? — Богатырь заглянул за пульт, затем в точности воспроизвел Бутончиковы действия с воплем и отскакиванием.

— Я же говорил…

— Мерзавцы! — прорычал Богатырь. Его трясло. — Они ЗНАЛИ, что мы туда заглянем. Знали ведь!

— Я думаю, что это сделали скорее котята, чем глюки…

— Да… Дети… балуются… — Капитан перевел дух. — Так что вы думаете об этом месте, Бутончик?

— Что здесь нет ни одного глюка, — сказал инженер по технике безопасности. — В остальном же… Вы сами видите.

— Ох вижу! Этот корабль никогда больше не взлетит…

— В частности, потому, — заметил Бутончик, водя счетчиком Гейгера вокруг «паровозика», — что активная зона реактора более не активна. Совсем.

— Что?!

— Кто бы ни надругался над этим кораблем, — сказал Бутончик, — он принял все возможные меры, чтобы планета не пострадала. Глюк или человек, но он, безусловно, разбирается в атомном машиностроении лучше нас с вами.

Больше всего проблем доставил капитану «черный ящик» звездолета — он тоже был раскурочен на славу и в довершение густо смазан изнутри чем-то жирным и липким. Наконец Богатырь торжественно извлек из аппарата видеокассету и протянул ее Бутончику.

— Вы полагаете, мы сможем что-то отсюда узнать о судьбе экспедиции? — с сомнением поинтересовался тот, осторожно протирая трофей носовым платком. — Это все так… липко. — Бутончик бросил платок на пол.

— Это — шанс, — сказал капитан. — Хотя и небольшой, но все же… Мы должны найти этого самого де Вито, если не из политических, то хотя бы из гуманных соображений. Ясно же, что на этой планете нормальный человек очень быстро свихнется…

— Вы рассматриваете Андрея и Грега как ненормальных, капитан? — уточнил Бутончик. — Мне кажется, им здесь нравится.

— А что, по-твоему, они нормальные? — Капитан, похоже, был искренне изумлен. — Глюк у них, видишь ли, коллективный!