Антон Медведев - 2012. Формула выживания

Черный немного помолчал, собираясь с мыслями.

— В тот раз мы только познакомились, — продолжил он. — Все понимали, что эта встреча не случайна, но никто не знал, к чему она приведет. Поговорив, мы разошлись, не зная, встретимся ли вновь. Прошло какое-то время, и мы вновь пересеклись на ежегодном слете аномальщиков и уфологов всех мастей — это симпозиум, на котором именитые искатели читают свои доклады. Он проходит дважды в год, весной и осенью. Как правило, занимает это два дня подряд, с утра до вечера. Вот именно там по-настоящему и встретились три одиночества — Калина, Люминос и я. Самым забавным было то, что мы, не сговариваясь, даже оделись одинаково — все трое были в черных костюмах. На фоне разношерстной толпы исследователей неведомого наша троица была очень приметной. И каждый уже совершенно точно знал, что нас что-то связывает. Эта встреча и стала началом союза троих, позже вылившегося в группу «Неман».

— Понятно… — Я немного помолчал. — Все хотел спросить — каким был твой первый выход в зону?

— Первый выход ничем не запомнился, в нем не было ничего необычного. Обычно зона раскрывает свои секреты не сразу — она словно присматривается к тебе. Новичку увидеть что-то интересное, как правило, можно только тогда, когда рядом с ним находится опытный сталкер. Это своего рода инициация — сталкер проводит тебя в зону, сталкивает с иной реальностью. Это запоминается на всю жизнь.

— У тебя было так же?

— Не совсем. Просто к тому времени, как судьба столкнула меня с Профом, я уже успел немало полазить по зонам. Даже попадал в какие-то миры, мы смогли вынести «Грааль». То есть я считал себя достаточно опытным сталкером. Но именно выход в зону с Профом стал для меня по-настоящему знаковым. Дело было в сентябре, повсюду на скошенных лугах стояли огромные стога. Покосы уже были частью зоны — или предзонником, как мы говорим. Уже темнело, когда мы с Олегом остановились на небольшом холмике перед лесом. Огляделись, потом Проф велел мне смотреть на линию горизонта. Он сказал, что таким образом можно увидеть тонкий абрис купола, возникающего над лесом. Такие купола — это особые пространства, как матрешки, существующие один в другом. Понаблюдав за такими куполами какое-то время, ты привыкнешь к этому визуальному эффекту, и дальше уже воспринимаешь его как нечто само собой разумеющееся. Выслушав Олега, я стал наблюдать за пространством над лесом и через какое-то время действительно увидел то, о чем он говорил. Тонкая линия полусферы появилась над лесом, а над самой ее вершиной сверкал еле заметный голубой огонек. Цвет купола был чуть светлее, чем общий фон ночного неба.

— Что-то вроде мыльного пузыря? — предположил я.

— Да, примерно, — согласился Антон. — Только в нем не было блеска, да и сама граница купола была едва заметна. Но достаточно различима, чтобы понять, что это не обман зрения. Но главное было еще впереди: Проф выставил руку открытой ладонью к лесу и начал как бы ощупывать пространство перед собой, медленно водя ладонью. Потом пояснил, что от купола во все стороны тянутся энергетические нити, попав на которые можно проследить дорогу к месту входа. Дело в том, что если просто иди к куполу по прямой линии, то ты в него никогда не попадешь. Надо отыскать вход, а его можно найти, только следуя по энергетической нити. Олег сказал, что сейчас он найдет нить, и дальше мы будем следовать по ней к самому ее началу. При сканировании ладонью ты точно знаешь, чувствуешь, что наткнулся на нить. Он поводил ладонью еще какое-то время, потом сказал, что нащупал, и спокойно пошел в сторону леса, я поспешил за ним. Мы вошли в лес, тьма была непроглядная. Я предложил Профу зажечь фонарик, он ничего не ответил и продолжал идти вперед в полной темноте — мне до сих пор непонятно, как он умудрился не выколоть себе ветками глаза и не поцарапаться. Я шел позади него, почти касаясь его спины, и старался не отстать. Иногда Олег шел зигзагом, порой останавливался и уточнял, куда направлена нить.

После небольшой паузы мы шли опять. Идти за ним в какие-то моменты было легко, он своей массой буквально проламывал дорогу через сухостой и кусты. Иногда вес Профа не спасал и лапы елок хлестали меня по лицу и рукам. Так прошло достаточно много времени; несмотря на явные петли в движении, мы все равно продвигались все дальше и дальше вглубь леса. При этом я знал, что лес здесь был небольшим, не более двух километров в поперечнике. В какой момент мы оказались в куполе, я определить так и не смог. Просто поменялось окружение — и я осознал, что нахожусь уже в незнакомом мне месте. Деревья поредели, мы начали двигаться под уклон. В этот момент я и понял, что мы находимся не в том лесу, который я знал. Проф, не сбавляя темпа, ломился прямо, не оглядываясь. Я даже не успевал удивляться всему происходившему, в тот момент главное для меня было от него не отстать. Деревья не только поредели, но и стали гораздо толще и выше, чем прежде. Мы шли с горки, спускаться было легко. Олег почти летел, я еле за ним поспевал, недоумевая, почему лес не заканчивается — мы прошли уже гораздо больше двух километров. Из-за поредевшего леса ночной свет стал поярче и можно было разглядеть все вокруг. Мы спускались среди больших многолетних сосен и елей, внизу отчетливо угадывалась долина. Там что-то поблескивало, я шел за Олегом и гадал, что же это такое. Это было нечто большое, свет переливался и мерцал. Мы подошли уже достаточно близко, когда я наконец понял, что перед нами озеро. Если бы не знание того, что в этих местах нет никаких озер, я бы понял это гораздо раньше.

Мы спустились к берегу. Озеро представляло собой довольно четкий овал или даже почти круг около пяти километров в диаметре, обрамленный тонкой неровной полоской леса. Почти точно посередине возвышался лесистый остров, даже ночью зрелище было очень красивым. Я стоял и смотрел, понимая, что мы в совершенно ином мире. Проф присел на корточки и закурил. Потом сказал мне, что мы находимся в самом центре купола.

— Здорово, — оценил я рассказ Черного. — А что было потом?

— Ничего, — пожал плечами Антон. — Мы пробыли там около получаса, потом вернулись. Обратно шли уже по прямой, весь путь не занял и четверти часа. В какой-то момент я понял, что мы уже в самом обычном лесу, потом лес кончился, и я увидел знакомые стога сена. Мы переночевали в одном из них и утром поехали домой.

— Если бы кто-то рассказал мне все это до нашей встречи, я бы не поверил. Решил, что все это просто байки.

— Да, поверить сложно, — кивнул Черный. — В зонах полно странностей. Да и сами зоны очень разные. Скажем, есть одна зона — здесь, неподалеку, в Подмосковье. Внешне самый обычный лес. Там даже грибники ходят и ничего не замечают. Об этом месте нам рассказал один из сталкеров-«стариков», да и то лишь после того, как мы сами начали прочесывать тот район. Он указал нам точное местоположение зоны и предупредил, чтобы мы даже не пробовали соваться туда просто так, это смертельно опасно. Открыть переход там достаточно просто — главное, знать, как это сделать. Но дальше начинается настоящий ужас: человек вдруг начинает ощущать вибрацию, появляющуюся где-то в центре головы. Словно в голове вдруг кто-то включил миксер — очень подходящее сравнение. При этом чувствуешь сильнейшую боль и понимаешь, что твое сознание, твое «я» разваливается на тысячи кусочков… — Антон несколько секунд помолчал. — Рассказавший нам об этом месте сталкер сообщил, что в восемьдесят первом году он был там в составе группы из шести человек. Выжили двое — он и его друг, но друга потом пришлось отправить в психушку. Сталкер же уцелел только потому, что привык в зоне отключать внутренний диалог. То есть переставал болтать мысленно сам с собой, его мыслительный процесс полностью останавливался. Это его и спасло — оказалось, что именно мысли и вызывают вибрацию. Непонятно, как и почему это происходит, но находиться там может только тот, кто способен не думать. Сталкер смог вытащить друга из зоны: пока он тащил его, тот продолжал извиваться и кричать от боли. Оставив его у границы зоны, уже в безопасности, сталкер вернулся за остальными. Но помочь им уже ничем не смог, все были мертвы.