Игорь Ревва - Зона власти

Если бы не приказ, пришедший с Таира-3, Летсу никогда бы и в голову не пришло подобное. Но приказ этот был странен и страшен. Никогда еще с Таира-3 не поступало таких известий. В лагере царила если не паника, то что-то очень на нее похожее. Летс, который был тут поставлен старшим над остальными Свободными, не знал, что ему делать.

Много лет уже у, Свободных была одна задача — не впускать в Лабиринт иных разумных. Конечно, они могли проникнуть туда и через другие ворота, не обязательно было им идти через северные. Но Таир-3 не мог захватить все ворота Лабиринта, не мог изолировать его, запретить доступ к наследию Вечных. Он мог только помешать этому, притормозить неизбежное, что и делал уже очень давно.

Когда Ближайший дал приказ не допустить к центру Лабиринта тех, кто может вновь поставить под угрозу существование цивилизации Свободных, Летсу показалось, что Ближайший болен, что разум его отказал своему хозяину, покинул его, уйдя в вечность. Но Летс не мог ослушаться — Свободные остаются свободными лишь тогда, когда от них не зависит жизнь остальных Свободных. Летс не был свободен в своих решениях. Это тяжкая ноша, но Ближайшему было еще труднее, ПОТОМУ что вся ответственность за действия Летса ляжет на него. Или на Высшего — если это он отдал такое распоряжение Ближайшему.

На Анкоре находилось свыше трех тысяч Свободных. Две с половиной тысячи уже покинули свои лагеря у северных ворот. И неизвестно, скольким из них удастся избежать ухода в вечность.

Летс вдруг подумал, что в этом есть какой-то скрытый и зловещий смысл. Что вечность будет забирать Свободных, потому что она помогает Вечным.

Вечным место в вечности, подумал Летс. Но у вечности могут быть свои планы относительно Свободных. И тогда вечность может выпустить из себя тех, кто претворит эти планы в жизнь — Вечных…

Летсу вспомнилось, как в далеком детстве он мечтал о том, как станет Свободным, потом — Старшим… Может быть, даже достигнет титула, когда собственное имя уже перестает иметь значение, когда тебя называют Ближайшим или Высшим…

Летс был готов к такой ответственности. Но сейчас, будучи еще только Старшим над Свободными, он подумал, что ошибался — подобный груз оказался ему не по плечу.

Летс посмотрел на светило — багровый диск Анкора уже поднялся над линией горизонта кровавым пузырем. Наступал новый день — День Свободного Полета. До Дня Тусклого Света оставалось всего пять дней. Летс знал, что весь космический флот Таира-3 уже готовится выступить к Анкору. Он знал, что Высший не сможет позволить себе изменение планов ради горстки Свободных, оставшихся на Анкоре. А значит, безжалостное пламя взорванной звезды поглотит и их вместе с Лабиринтом, вместе с Вечными, пока еще не набравшими полную силу.

Но вчера из Лабиринта вернулись четверо Свободных — жалкие остатки большой группы, ушедшей туда совсем недавно. Лабиринт не щадит никого — ни людей, ни кассилиан, ни ксионийцев, ни альгатирейцев, ни, тем более, таирцев — древних врагов Вечных, создателей мертвого города. Вернувшиеся принесли весть о том, что те, кто может послужить пробуждению Неизбежного, все еще пребывают в третьей зоне Лабиринта.

Добраться из третьей зоны до двенадцатой за пять дней просто невозможно. И получается, что ко Дню Тусклого Света их не будет в двенадцатой зоне. А значит, есть вероятность того, что Неизбежное не произойдет.

Но кто может знать, верны ли эти догадки? И тогда Летс решился на преступление.

Прошлое закрыто для всех, и каждый Свободный знает, что от него необходимо отречься, если не хочешь, чтобы от тебя самого отреклось Будущее. Не следует смотреть в Прошлое, потому что Свободный тогда теряет свою свободу, превращается в калеку, опирающегося на костыли воспоминаний. Настоящее — единственное, что имеет значение. А от Прошлого нужно отказаться. Как и от Будущего…

Летс же заглянул и в Прошлое, и в Будущее. Это по силам было сделать любому Свободному, но никто не хотел становиться преступником. Летсу нелегко далось это решение, но когда завеса Будущего приоткрылась перед ним, он увидел, что Неизбежное может не случиться.

Ближайший выслушал Летса, и Летс увидел промелькнувшее в глазах его облегчение. Ближайший пообещал сообщить об этом Высшему немедленно. Летсу же осталось лишь готовиться к уходу в вечность. В вечность, которая, может статься, не наступит преждевременно для остальных Свободных.

Летс посмотрел на лагерь — непривычно пустынный теперь — и вдруг подумал о том, что вечность может по-разному встречать пришедших к ней.

Лабиринт, подумал Летс. Я столько времени провел рядом с ним, но так и не заходил в него по-настоящему.

Какая разница, как идти в вечность?! Все дороги, так или иначе, ведут к ней. И дорога через Лабиринт ничуть не хуже остальных дорог…

— Вот она, эта площадь, — Тенчен-Син ткнул пальцем в карту. — А мы сейчас вот тут.

Уже рассвело, но в зале по-прежнему царил полумрак. Свет восходящего Анкора едва проникал сюда сквозь узкие окна. Кирк внимательнее присмотрелся к карте.

Если верить тому, что тут нарисовано, то до площади мы дойдем минут за десять, подумал Кирк. А вот что делать дальше?

Улочка, где они сейчас находились, выводила прямо на площадь. И туда же выходят еще три такие же узенькие улочки, и одна из них ведет прямо к четвертой зоне. Но неизвестно, что нам на этой улице встретится.

Да и та улица, по которой им сейчас предстояло идти, Кирку тоже не очень-то нравится. Неприятная улочка. не прямо идет, а вьется, словно змея. И в одном месте — как раз на прямом участке! — нарисован восклицательный знак и что-то мелко написано. Кирк склонился нал картой и прочитал: «Огонь, мираж, держаться правой стороны!»

Так, подумал он. Ничего не понятно… Тут к этой карте нужен еще трехтомник подробных описаний ловушек… Черт его знает, что они имели в виду, когда писали эти пояснения!

Кирк заметил, что возле одного из изображений колодца на площади есть надпись: «Свет, опасно!», а по периметру площади вьется текст: «Не останавливаться, ветер!»

Идиоты, подумал Кирк. Такие пояснения я могу написать и сам…

— Пошли, — Кирк поднялся на ноги, складывая и убирая в нагрудный карман карту. — Как твоя нога? — спросил он у Партиони.

— Может, мне остаться? — без особой надежды произнес Партиони.

«Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один…»

— Нет! — отрезал Кирк. — Я сказал, что пойдут все! Рогов! Помоги ему…

Они вышли на улицу, щурясь от света, показавшегося им чересчур ярким после полумрака старинного замка. Партиони опирался на плечо Рогова, стараясь как можно аккуратнее ступать на раненую ногу. Мелони шел рядом, держа свой бластер в руке.