Андрей Астахов - Глубокий контакт

Цепочка с медальоном. На одной стороне медальона — изображение Богородицы с младенцем: стерев пальцами жирный нагар с другой стороны, Северянин прочитал надпись на испанском языке:

«Дорогому сыночку Мануэлю от мамы. Храни тебя Бог!».

Он разглядывал этот медальон и даже не услышал, как к нему подошел Возняк.

— Эй, Северянин, ты что замер? — Взгляд шерифа упал на медальон. — Что это у тебя?

— Это было у скрэтча на шее, — Северянин протянул медальон шерифу. — Черт! Ты уверен?

— Я сам снял его с этой твари.

— Я бы не удивился, если бы такая вещь была у скрэтча в желудке. Но вот на шее! Какому-то идиоту пришла в голову мысль скверно пошутить, — Возняк осмотрел медальон. — Похоже, он платиновый. Твой трофей, Северянин. Пошли, нам еще надо Седого найти.

Сжимая в кулаке медальон, Северянин еще раз посмотрел на убитого скрэтча и поплелся за шерифом. Почему-то к горлу подступила тошнота. Медальон будто жег руку даже через бронеперчатку. Северянин не удержался и еще раз глянул на свою находку. Что это — случайность? Или Аваллон подкинул ему очередную головоломку, на этот раз реально жутковатую? Эта планета словно издевается над ним: вот тебе, дружок, новая задачка — разгадаешь ли? А разгадать ее стоит. Платиновый именной медальон не просто так оказался на шее плотоядной твари, стерегущей подземные тоннели.

Внезапно Северянин сообразил, что отстал от остальных — огни фонарей мелькали где-то далеко впереди. Сунув медальон в нагрудный карман комбинезона, Северянин поправил автомат и поспешил вперед. Ему казалось, что кто-то из темноты тоннеля смотрит ему в спину.

Останки Седого нашли только к утру. Попутно застрелили еще пять скрэтчей, устроивших логово в одном из штреков Северной шахты. Погибших похоронили сразу после возвращения из шахты, на грабберском кладбище недалеко от прииска № 2, того самого, куда Северянин и Сайкс попали в первый день по прибытии в Долину Бурь. Поминали Седого, Спортсмена и Птаху в баре Ли Вона — как и после боя у Колючей скалы сюда набилось все население Долины Бурь. Только на этот раз было тихо. Очень тихо. Собравшиеся в баре грабберы почти не разговаривали. Северянин заметил, что Сайкс ограничился глотком биддла, даже пива не пил. Вообще, после спасательной операции в шахте археолог выглядел каким-то прибитым.

К девяти вечера бар опустел. Северянин допил свое пиво, бросил пустую банку в корзину и направился к выходу. В этот момент его негромко окликнули.

— Я наблюдал за тобой, — сказал Апостол, выйдя в круг света от лампы. — Ты выглядишь очень угрюмым.

— А чему радоваться? Поминки все-таки.

— У Милтона теперь будут неприятности. Ведь это он отвечает за безопасность старателей перед властями.

— Сочувствую. Но ничем не могу помочь.

— Шериф сказал, ты нашел какой-то медальон. Можно взглянуть?

Северянин подал Апостолу медальон. Тот повертел его в руках, прочитал надпись на обороте.

— Значит, Мануэль погиб, — сказал он, вернув медальон.

— Ты знал хозяина медальона?

— Его все тут знали. И медальон этот я помню. Про покойников не говорят плохо, но Мануэль Ростовщик был редкостным уродом. Даже не верится, что у него была мать.

— Что значит — был уродом?

— То и значит. Противный был тип, хитрый, скользкий и сволочной. Спроси Милтона. Он доставлял властям кучу мелких неприятностей. Пьянки, драки, торговля петалем. Вроде ничего серьезного он не творил, за руку его никто не ловил, но вся Долина Бурь знала, у кого можно купить дури на косячок. За два месяца, что Мануэль тут пробыл, он заработал себе такую репутацию, что просто ах! Милтон его сто раз предупреждал, даже сажал в карцер пару раз, но Ростовщик только каялся, зарекался куролесить — и снова брался за свое. Потом он прибился к какой-то развеселой компании — вроде все они были латины, его земляки. Его и терпели на прииске только из-за того, что он ссужал нуждающимся деньги, брал в залог только кристаллы аварита. Потому и прозвали Ростовщиком.

— И куда он делся?

— Алек Верзила, еще один из местных беспредельщиков, потащил его с собой на Территорию Хаоса. Мы еще тогда удивились — Ростовщик всегда был трусоват, а тут решился. Верно, Верзила посулил ему что-то особенное. С тех пор всех этих парней никто не видел.

— Думаешь, их сожрали скрэтчи?

— Я не знаю, — Апостол развел руками. — Я знаю только то, о чем говорю. Мануэль, Алек и еще трое грабберов ушли за Барьер. Один Бог знает, что с ними случилось. Но твоя находка подтверждает самое худшее. Вещь-то ценная, стоит хороших денег. Вряд ли Ростовщик расстался с ней по доброй воле. Он его никогда не снимал. Если его снял кто-то, то только с мертвого. И потом, как эта штука могла оказаться на шее у скрэтча? Необъяснимо, если это не чья-то черная шутка. Но кто мог так пошутить? Это ведь скрэтчу надо было надеть медальон на шею. Тот, кто это сделал, с головой не дружит, рискует жизнью. Нет, это не шутка, — Апостол будто заговорил сам с собой. — Это…

— Что? Договаривай.

— Не знаю, Северянин. Честное слово, не знаю. Может быть, Мануэль и его приятели превратились в скрэтчей. На Аваллоне все возможно.

— Мне нравится твое чувство юмора, — Северянин сунул медальон в карман. — Что ты решил по нашему делу?

— Я думаю.

— Думай быстрее. У меня мало времени.

— Торопишься?

— Я, наверное, плохо тебе все объяснил при прошлом разговоре. Моя жена больна. Неизлечимо. — Северянин посмотрел Апостолу в глаза. — Да и тебе надо спешить.

— Ты об этом? — Апостол провел пальцами по своей вздутой щеке. — Можешь не отвечать, я все понял. Только я не боюсь своего будущего. А знаешь почему? Лепрекс — это цена, которую я заплатил Аваллону.

— Я не понимаю.

— Ты поймешь все со временем. Каждый из тех, кто идет за Линию, обязательно что-то получает от этой планеты. Она проверяет нас, соответствуем ли мы требованиям Высшей Гармонии. Если соответствуем, она нас награждает, но при этом забирает частичку нас самих.

— В этом суть твоей религии, Вадим?

— Просто я знаю. Полтора года назад я прилетел на Аваллон желторотым идеалистом, мечтавшим спасти этот мир. Мне казалось, что я смогу это сделать. Мне и сейчас это кажется. Но после того, как я побывал там, я стал мудрым. Я прикоснулся к настоящей тайне. И я должен вернуть долг. Найти то, что может окончательно погубить Аваллон.

— Дредстер «Нимрод»?

— Именно. Я не знаю точно, ради чего земляне уничтожили этот мир. Так уж случилось, и ничего не попишешь. Но сейчас есть возможность помочь Аваллону. Тебя послал Высший Разум, я знаю.

— «Эх, дружище, знал бы ты, кто меня послал!» — подумал Северянин и вслух ответил: — Ты мне льстишь. Я всего лишь заполучил карту, которую ты искал. Странно, что ты не добыл ее раньше меня.