Ирина Гостева - Полигон

— Да знаю я…

— А чего ж тогда не делаешь, если знаешь? Вон на ту мишень посмотри — стрелок кладет ровненько, кучно, не то что некоторые… Толку-то от твоего знания, если знаешь, а не делаешь!

— Иван Ильич, — не выдержал Бен, — давайте я вечером еще приду и один потренируюсь?

— Ишь ты, хитрый! Хочешь в спокойной обстановке пострелять? А ведь в бою у тебя ее не будет. Там тебе никто спокойно прицелиться не даст! Учись работать точно и правильно независимо от того, что творится вокруг.

— Иван Ильич, а скажите, правда ли, что обучение строится по принципу «от простого к сложному»? Так ведь? — Бен положил автомат и, обернувшись, невинным взором уставился на инструктора. — Я пока еще не научился самому простому — стрелять в спокойной обстановке, когда ничего не мешает. Давайте, я сначала этому поучусь, а? А потом уже добавим усложняющий фактор в виде шумовых эффектов.

Инструктор побагровел; потом набрал в грудь побольше воздуха и выдал:

— Ах ты, гаденыш, считай, повезло тебе, что ты не в погонах! Иначе сейчас пошел бы сортир драить…

— Зубной щеткой? — с еще более невинным взором уточнил Бен.

— Ты поговори еще, языкастый! Я те быстро язык укорочу! А ну принять положение «лежа»! Целься! — последнюю фразу инструктор рявкнул с такой громкостью, что у Бена заложило уши.

Он аккуратно положил автомат на служившие опорой мешки с песком и встал.

— Команды встать не было! Эй, ты куда?!

— В туалет, — бросил Бен через плечо. — Мне надо. Или прикажете прямо здесь лужу устроить?

— Чтоб одна нога здесь, другая там!

На самом деле Бен еле сдерживался, чтоб не швырнуть чем-нибудь в орущую рожу, прекрасно понимая, что после нескольких секунд торжества огребет большие неприятности. Да как бы еще морду ему не набил этот солдафон; кто его знает, какие распоряжения отдал Шепелев насчет обращения с «левым» стажером. Вообще-то с ним и так обращаются иначе, чем с другими, на построение не гоняют, например… Но все равно в настоящий момент Бена душила злоба. Ну почему, почему его не могут учить нормально? Почему они не дают ничего спокойно сделать, почему не могут подождать, пока у него что-то получится?! А от окриков и подстегиваний только хуже. Наоборот, все валится из рук. Он же не отказывается учиться, в самом деле… Даже наоборот, упражняться в стрельбе было интересно, Бен еще не перерос мальчишеской тяги к оружию, но сейчас он от души желал только одного: чтоб инструктор не орал над ухом и не дергал.

Светка примчалась в больницу, как только ей позвонил Бен и извиняющимся голосом сообщил о своем отъезде. Очень туманно обрисовал причину своего отсутствия и вовсе умолчал о месте, где он теперь обитает. Хотя и пообещал приехать в воскресенье — значит, это где-то не очень далеко… Но почему вдруг? Наконец до девушки дошло.

— Бен, пожалуйста, ответь только на один вопрос: твой отъезд туда как-то связан с Романом?

Если ответ будет утвердительный — значит, больших подробностей она от Бена не добьется, да еще и по телефону.

— Да, — коротко выдохнул в трубку Бен.

— Ладно, я поняла. Тогда… До воскресенья… Пока… — погрустневшая Светка сложила телефон.

И, еле-еле дождавшись времени посещений, помчалась в больницу.

— Куда и зачем вы забрали Вадима?! — выпалила она, едва влетев в палату.

Глаза девчонки горели яростью и метали молнии.

— Я понимаю — бесполезно требовать, чтоб вы от него отвязались, но хотя бы скажите — куда и зачем?!

— Неужели мы опять перешли на «вы»? — нарочито удивился Роман.

— Не увиливай! Ты прекрасно понимаешь, о ком я говорю! И я понимаю, что ты ничего не решаешь, твое дело — донести, а решают другие… Но неужели ты совсем ничего не знаешь?! Скажи мне — где он?

Роман шутливым жестом поднял ладони вверх:

— Спокойно, спокойно! Умерь свою яростную атаку… Никуда мы его не заперли, в лагерь не сослали, в лабораторную банку не засунули. Приедет к тебе в ближайшее воскресенье.

— Но зачем все это?! — девушка, до того готовая вцепиться в майку Романа и трясти его, как грушу, пока не вытрясет ответ, отступила на шаг назад.

— Мы предложили ему работу…

— От которой нельзя отказаться?! — не утерпев, выпалила Света.

— …Не перебивай! Да, отказываться от нее невыгодно. Тогда как выполнить — намного выгодней. Но для этой работы Вадиму нужно многому научиться… И теперь он учится. Вот этим он теперь занят и ради этого уехал. Но недалеко, еще раз повторяю; в воскресенье он свободен как муха в полете, и может съездить в город. А звонить тебе может хоть каждый день… Только не жди звонков раньше часов девяти вечера, да и сама раньше не звони — ему просто будет некогда, он или не услышит звонка, или не сможет ответить.

Светка сникла и устало присела на стул:

— Значит, это где-то недалеко, раз он может приехать в выходной…

— Да, это в пригороде. Жить Вадим будет там же — общага, столовка… Но очень не советую тебе самой туда мотаться — только зря время потеряешь, там закрытая территория, и тебя просто не впустят. Кстати, и его не вызовут.

— Это какой-то учебный центр?

— Ну-у-у… Можно и так сказать. Там есть общага для иногородних, домики для заезжего начальства и высоких гостей… Всякие соревнования и показухи там часто проводят. Так что не бойся, это не тюрьма ни разу!

Теперь девушка смотрела на него уже виновато — ну конечно, ворвалась, как фурия, набросилась на раненого, устроила истерику…

— Наберись терпенья, — с покровительственными нотками посоветовал ей Роман. — Скоро увидитесь. Только при встрече не задавай Бену вопросов «куда» и «зачем». Не заставляй его напрягаться и выдумывать ложь. Потому что говорить об этом правду — нельзя. Да и чревато боком. Понимаешь?

Девушка кивнула.

— Ну и замечательно! Успокойся и жди. Чем спокойней ты будешь при встрече — тем спокойнее будет и ему. Ага?

Когда гостья ушла, Роман грустно смотрел на закрывшуюся за ней дверь. Вот ведь везет дуракам! Какую подругу себе отхватил! Да любая из его, романовых, знакомых — вздумай он сейчас ей позвонить — сначала сверится со списком обязательных и важных дел, а уж потом назначит день визита в больницу. И сломя голову не помчится… Да не факт, что вообще согласится прийти!

На следующий день, явившись в назначенное время в тир, Вадим с удивлением обнаружил там нескольких оперативников, тренировавшихся со своим инструктором; естественно, Бена никто и близко не подпустил, не желая брать на себя ответственность. «А Иван Ильич заболел», — объяснили ему. — «Так что гуляй, парень.»

Вот новости! Озадаченный Бен не знал, чем занять вдруг свалившееся на него свободное время, да и по какому распорядку пойдут занятия завтра. На полосе препятствий он сегодня уже отбегал; честно говоря, здорово устал, и до вечернего кросса бегать совершенно не хотелось. Единственное, в чем он до сих пор не был последним — это кросс. Выносливость, наработанная за годы занятий в спортивной секции, не подводила; хоть какая-то польза оказалась от волейбола. Но вообще-то и на полосе препятствий Бен понемногу стал осваиваться… Правда, и с Равилем — инструктором, гонявшим народ по полосе, — позавчера тоже случилась неприятность. Свалился с острой болью в животе; «скорая» забрала его в больницу. По базе гуляли слухи про приступ аппендицита; но вчера другие инструктора перетирали между собой, что коллега слег с острым гастритом. Честно говоря, Бена это несколько удивило. Может, он вообще не обратил бы на этот случай никакого внимания, но именно в тот день у него было нехорошо на желудке — обед, обычно неплохой, в тот раз оказался неудобоваримым; после полосы препятствий Бена согнула резь; а инструктор гнал его на второй круг, да еще и покрикивал. Считал, что лентяй Бен притворяется… А теперь сам получил тем же концом по тому же месту?! Забавно, очень забавно… Погонять народ через заборы и под колючкой назавтра нашлось кому; Бена просто присоединили к другой группе, а вот с инструктором по стрельбе вопрос пока подвис.