Михаил Зайцев - А-Элита

Однокомнатная квартира гражданина Кукушкина Аркадия Ильича, 54 лет, в прошлом дважды женатого, в настоящий момент холостого, несудимого и беспартийного, с марта 2001 года находилась «под колпаком» у госбезопасности.

А.И. Кукушкин – автор популярной сказки «Маленький великан», неоднократно переизданной у нас и шестикратно за рубежом, – являлся тайным диссидентом, или, выражаясь иначе, скрытым антисоветчиком. И, сам того не ведая, сотрудничал с британской разведкой.

Его окрутили на ежегодной книжной выставке в Москве. Соратник по перу с берегов туманного Альбиона предложил сказочнику с брегов Невы наладить дружескую переписку. Космополит Кукушкин с радостью согласился. И начался обмен депешами.

Соратник из Англии описывал будни литературной буржуазной богемы, а также интересовался настроениями советской творческой интеллигенции. Кукушкин охотно цитировал, кто да что болтал у него на кухне. А на кухне у Кукушкина чуть ли не еженощно позволяли себе предосудительно высказываться сильно пьющие мастера культуры, подчас с громкими именами, но чаще непризнанные. Письма в Лондон литератор Кукушкин строчил на английском, коим владел весьма и весьма скверно, между тем аналитики из МИ-6 кое-что для себя интересное в его посланиях находили.

Само собой, иностранные аналитики знать не знали, что каракули Кукушкина прилежно, и вдумчиво копировал специальный сотрудник КГБ, и кое-где вносил аккуратные смысловые поправки, кое-где ювелирно смещал акценты, что-то микшировал, а что-то наоборот. Копии улетали в Лондон, оригиналы копились в сейфе, на минус шестнадцатом этаже «Большого дома», что на Литейном. Болтун – он, конечно, находка для врага, а писец – уже не просто находка, а клад. Однако стараниями сотрудников с Литейного сей клад состоял сплошь из фальшивых драгоценностей.

Было дело, пивал водочку на давно требующей ремонта кухне Аркадия Кукушкина и Антон Шубин, когда приезжал по заданию редакции энского «Гудка» в город имени Ленина брать интервью у знаменитого сказочника. (Надо отметить, что Антон Леонидович антисоветские разговорчики не особенно поддерживал. Разве что над политическими анекдотами смеялся, да и то не так, чтобы очень уж искренне.)

До позавчерашнего появления у Кукушкина беглецу Шубину сопутствовала прямо-таки фантастическая удача. Однако ж не зря мистики побаиваются халявных даров фортуны, чреватых противовесом неудач. Переиначим немного расхожее словосочетание «безумное везение», сместим акценты и скажем так: «везение безумцев». И запомним – оно тоже небезгранично.

Итак, позавчера Шубин возник на вышеупомянутой кухне, жадно ел, пил взахлеб и отчаянно врал Кукушкину, мол, начальник отдела кадров энского «Гудка» накатал на него, Шубина, донос в КГБ за правдивый репортаж о принципиальном, идеологическом расколе актерской труппы московского Театра на Таганке. Шубин называл себя узником совести, вынужденным перейти на нелегальное положение, умолял дать ключи от писательской дачи в Дибунах, просил денег, краску для волос, электробритву, косметику и женское платье.

Комитетчики, дежурившие на прослушке этажом ниже, сразу заподозрили, что у субъекта из Энска что-то с головой. Дежурные оперативно связались со старшим, лихо крутанулись шестеренки безотказной государственной машины, и поступил короткий приказ: «Газы!»

Шубин продолжал молоть языком, а тем временем из вентиляционного отверстия над кухонной раковиной начал просачиваться бесцветный, лишенный запаха усыпляющий газ.

Заснули Шубин с Кукушкиным, сидя рядом за колченогим столом у окошка с видом на двор-колодец, проснулись порознь в «Большом доме» на Литейном, из окон которого, согласно старинной поговорке, Магадан виден. Проснулись в разных кабинетах и на разных этажах – Шубин на последнем подвальном, глубоко под землей, Кукушкин – под самой крышей, можно сказать, в пентхаусе.

И – о ужас! – Антон Шубин, проснувшись и оглядевшись, узрев портрет Дзержинского на белой стене, увидев человека в форме и наручники у себя на запястьях, зарыдал белугой, пуская сопли и роняя слюни, потребовал адвоката, потом прокурора, затем генералиссимуса Сталина, а в конце концов и вовсе Феликса Эдмундовича Дзержинского лично. И – кошмар! – в хриплом голосе отсутствовали издевательско-надменные интонации, он требовал товарища Дзержинского всерьез, искренне.

Вместо Дзержинского к Шубину пришел штатный психиатр. Не обращая внимания на реплики Антона о карательной психиатрии вперемешку с угрозами пожаловаться в ООН, психиатр обследовал фигуранта, вздохнул и печально покачал головой. Затем, повинуясь ответному кивку человека в форме, эскулап сделал безумцу в наручниках хитрый укольчик.

С Шубиным успели поговорить о крушении диска, он успел рассказать о телепатическом внушении грея и о похоронах странного существа в серебристом комбинезоне, успел произнести: «В „Гнилой лощине“ грея зарыли, Вова Рогов знает», после чего скончался в муках. У Антона Леонидовича, чтоб его черти в аду сожрали, оказалась редкая форма аллергии на хитрый укольчик. Везение безумцев небезгранично, помните?

Или... Черт побери! Или наоборот – подобную аллергию на «сыворотку правды» со специальными добавками для безумцев, быть может, правильнее считать редким везением предателя Шубина?

Связались с товарищами из Энска, и ровно через час фото гражданина Рогова вкупе с характеристикой легли на стол Стрельникова. Хвала случайности – в Энске оказался только один Рогов по имени Владимир. Энск – город маленький.

Рогов Владимир Маратович. Лицо одутловатое, в форме овала, нос мясистый, прямой, глаза карие, брови густые, черные волосы с проседью подстрижены под полубокс. Особых примет нет. Возраст – 47 лет. Женат, имеет дочь-школьницу. Образование среднее. Работает заместителем директора энского Дворца культуры, заведует административно-хозяйственной частью, то бишь «начальник по метелкам». Не судим, не привлекался. Кандидат в члены КПСС. Уроженец Энска. Зарегистрирован в «Клубе охотоведов». Медвежья шкура – трофей – висит дома у Владимира Маратовича на почетном месте.

А в Энске, кстати, до сих пор еще не очень-то тревожатся по поводу исчезновения группы приезжих охотников во главе с Шубиным. О падении диска и облаве никого в Энске не оповестили, кроме группы товарищей из тамошнего КГБ. А что уходил Шубин с дружками на неделю и нету их уже три, такое бывало и ранее. В законных отпусках люди гуляют. Лето, дичины прорва, закусь буквально под каждым кустом щебечет, грибы, ягоды, сытые и безобидные хищники. Изведут горе-охотники запасы спиртного, надоест приезжим таежный колорит, и двинут к городу, как говорится, усталые, но довольные. Так примерно рассуждали энские обыватели.