Роман Артемьев - Хроники Аскета. Вторжение

– Мог. И тогда раненых с нашей стороны оказалось бы больше. Пустой разговор, Паладин: я не изменю своей позиции. Еще я не верю, что ты сможешь контролировать Мийо. Отправь его домой, пока есть время.

Паладин покачал головой. Что ж, его право.

На девятом ярусе в моем отряде появились первые потери. Сразу три бойца из разных групп получили ранения – мне пришлось отправить их в госпиталь. Поэтому оставшиеся туннели зачищать пошел сам, тем более что моя группа оставалась самой свежей. Пока все шло хорошо, раненые поправятся через трое-четверо суток – как раз к началу второй фазы операции.

Мы планировали после занятия десятого яруса и создания на нем промежуточного лагеря снова пройтись по зачищенным этажам. Чужаки появлялись в контролируемых нами туннелях слишком часто, чтобы их визиты игнорировать, – следовало проредить просочившиеся стаи. Потом предполагалось занятие четырнадцатого яруса, еще одна дополнительная зачистка, пятнадцатый, шестнадцатый этажи – и штурм королевской камеры. Такая методика позволяла надеяться, что к тому моменту, как мы войдем в камеру, хозяин или хозяева не смогут использовать других чужаков, кроме охранников королевы. На бумаге все выглядело гладко.

Реальность в очередной раз доказала: любой план нуждается в корректировке. По нашим подсчетам, плодились чужаки быстрее, чем обычно, и быстрее заполняли вроде бы чистые этажи. Правда, в основном появлялись низкоуровневые твари, однако зубастая мелочь объединялась в стаи и представляла серьезную угрозу. Нам пришлось потратить сутки на укрепление второго и третьего ярусов, чтобы хоть как-то обезопасить поверхность: буквально на всем протяжении утыкали их Глиняными охранниками и другими ловушками. Кстати сказать, чужаки никогда не использовали в своих ловушках знаков, предпочитая маскировать различного рода мелких тварей. Не меньшую опасность представляли растения Гнезда, в большинстве случаев ядовитые и агрессивные.

Постоянной головной болью оставались провалы бойцов на другие ярусы. Как правило, группа оказывалась на этаж выше или ниже того, по которому шла изначально, но иногда случалось и больше. Однажды с шестого яруса подчиненных Монаха выбросило на поверхность за несколько километров от базы. Этот случай всех напугал: провалы и раньше затрагивали обычное пространство, но настолько далеко – никогда. Значит, трещины расширяются.

С нахождением провалов дела обстояли не лучшим образом. Приборы, предоставленные научниками, срабатывали не чаще чем в половине случаев, основная надежда оставалась на ментатов. Несколько раз хунганы пытались использовать духов – иногда удачно, иногда нет, – в конце концов пришлось отказаться от их помощи, точнее говоря, использовать духов только вблизи лагерей. Для меня в ментале провал выглядел как полупрозрачная воронка: заметить ее трудно, но можно. Поэтому, обнаружив знакомые признаки, мы делали пометку на карте и уходили искать другой путь, другой туннель. Как закрывать провалы, мы понятия не имели, а времени на эксперименты тоже не было. К сожалению, подобной чувствительностью обладали не все.

Лично меня тревожило, что тихий, еле слышимый голос, шептавший в моей голове, по мере приближения к дну Гнезда становился все притягательнее. Впрочем, голосом этот зов назвать было нельзя – в нем не слышалось отдельных слов, не приходили кусочки информации. Просто появлялась тяга к определенному месту, хотелось бросить все и пойти посмотреть, что там, внизу. На поверхности манящее чувство ослабевало, иногда сходило на нет, но стоило спуститься вниз, как желание возникало снова. Неделя вне Гнезда полностью убрала бы остатки чужака в моей ауре – организм уничтожил бы все следы его влияния, – только не было у меня свободной недели. Даже пары дней.

Когда по сети пришел зов от группы Белоснежки, я не сразу понял, куда именно их занесло. Поняв, ужаснулся: на шестнадцатый уровень не спускался никто. Как оттуда вытаскивать бойцов? Поэтому, отдав приказ сидеть тихо и не пытаться пробиться наверх одним, я затребовал карту Гнезда.

Мальцев, услышав новости о жене, побледнел, но в целом держался неплохо. Первую стоящую идею предложил Злобный:

– У китайцев на участке есть портал на пятнадцатый ярус. Если не разрушили, можно пойти через него.

– Свяжись с Монахом, спроси.

– Хорошо.

Обычное Гнездо представляло собой нечто вроде перевернутой пирамиды – чем ниже этаж, тем он меньше. В нашем случае существовали некоторые отличия – непропорционально широкие верхние пять ярусов покоились на больших, но куда меньших по площади нижних этажах. Используя артефакт Зеркало и ориентируясь по сигналам в ментальной сети, мы сможем найти пропавшую группу. Значит, осталось понять, как пробиться мимо сильнейших тварей Гнезда.

Командная пятерка пойдет вся – лучшие бойцы, у нас больше всех шансов выжить. Стоит брать кого-нибудь еще? Запросить помощь у Паладина?

Большое количество воинов в нешироких туннелях начнут мешать друг другу. Стоит взять команду прикрытия – скажем, еще одну пятерку, но не более. Смысла нет. Я неплохо знал людей Паладина или Монаха: сильные бойцы, однако нам редко доводилось работать вместе. Мне кажется, слаженная работа сейчас важнее, чем индивидуальная мощь. К тому же оба они сегодня участвовали в зачистке и нуждаются в отдыхе – у нас нет времени ждать.

Я мысленно пробежался по своему отряду, выбирая самую подходящую группу. Кто-то только что вернулся из подземелья и не успел восстановиться, какая-то группа недостаточно сильна в ментальном плане. Пожалуй, подойдет группа Всеслава.

Всеслав, в миру Слава Антипкин, был родянином. Одним из первых последователей этого культа и сильнейшим бойцом из их числа. Я не разделял их видение мира, но методы духовной подготовки и результат мне нравился: родяне поставляли в СБР талантливых псионов. К тому же Всеслав серьезно занимался шаманизмом и сумел договориться с каким-то природным духом, довольно точно указывавшим ему месторасположения провалов. Решено – беру его группу.

– Монах обещал расчистить портал к нашему приходу, – вернулся от китайцев Злобный. – Спросил: его помощь нужна?

– Что у него с оболочкой?

– Пустая наполовину: он только что вернулся с десятого яруса.

– Не нужна. Идем за артефактами.

Резервный фонд мы буквально выпотрошили – ученые стонали. Ничего, на этой операции я еще ни разу не использовал артефакты, берег их для королевской камеры, но сейчас крайний случай. Обвешенные со всех сторон амулетами, бойцы напоминали мне Папу Джима и его хунганов. Вспомнив о нем, я нацепил и его подарок, запаянный в герметичный пластик: иного способа избавиться от запаха не нашлось. У научников заодно набрали стимуляторов.