Владимир Лосев - Хищник

Лия грустно улыбнулась.

— Я этого не говорила. Это я без него не могу, а он, наверное, может…

— Любовь зла…

— Не говори так, — девушка взглянула на него странно с непонятной мольбой. — Если бы этой любви не было, то моя жизнь стала бы пустой и бессмысленной. Только сейчас я чувствую, что живу. Пусть плохо и страшно, но живу…

— Не повезло, что отец и мать так рано нас покинули, — вздохнул брат. — Не с кем тебе было поговорить, все пришлось самой узнавать: я деньги зарабатывал, дед умер.

— Не в этом дело. Я как-то случайно увидела свое будущее и ужаснулась, потому что не было в нем ничего хорошего, дожила бы лет до тридцати, а на меня так никто бы и не взглянул. Женщины всегда зависимы, это мужчина строит свою судьбу сам.

— Неправда.

— Что ты понимаешь! — девушка вспыхнула. — Пожил бы, как я, бесплотной тенью, которую никто не замечает. Скажи, как можно это было изменить? Ну!

Влад вдруг понял, он не знает, что ответить. Лия права, красоту ничем не заменишь, даже силиконом.

— Извини.

— Тебе-то как раз извиняться не следует. Это ты ко мне Сергея приставил. Если бы не ты, он, как и другие мужчины, прошел бы мимо, не заметив меня. А я его в первый же вечер к себе в постель затащила, потому что знала, другого случая не представиться. Осуждаешь?

— Ни в коем случае, ты же моя сестра, — брат вздохнул. — Я на самом деле не очень хорошо понимаю, как устроены женщины, поэтому лучше помолчу. Нам нужно идти.

Он обвязал Сергея ремнями и забросил рывком за спину, а на плечо повесил рюкзак. Немного потоптался, проверяя, не звенит ли что, и вышел из избушки.

Лия забросила за спину небольшой рюкзак, в который поместились все ее вещи, и пошла за ним. Ощущение от ходьбы в комбинезоне было необычном. Шаг делался упругим и широким, а вес ноши за спиной почти не ощущался.

Они поднялись по косогору и вошли в лес. Желтое солнце повисло над головой в голубом ярком, словно праздничном небе. Даже облака выглядели так, словно их только что нарисовали, чтобы белым оттенить другие цвета.

— Послушай меня, — Влад подождал ее. — Дальше пойдем быстрым шагом. Наша задача — пройти сегодня как можно дальше. Дорога будет не простой, асфальта здесь нет, зато в обилии болота, бурелом, мох и всякая живность, включая таежный гнус и комаров. Понятно?

— Да.

— Время у нас ограничено, поэтому идти нужно быстро. Не останавливайся и не проси об отдыхе. Хорошо?

— У тебя на плечах Сергей и рюкзак, а у меня почти ничего, так что я не отстану от тебя. А почему время ограничено?

— Нам нужно добраться до распадка за три дня, и пройти первые две пещеры, где всегда бродят опасные звери, если опоздаем, то придется удирать к небольшой заимке.

— Почему?

— Потому что из темного мира полезет всякое зверье из внутренних пещер. Тут свои циклы, и нам придется их учитывать, если хотим выжить.

— Чуть не забыл, — Влад полез в карман, достал пластиковый контейнер и вытащил из него розовый кусочек. — Вот положи симбионт на грудь, ближе к легким, и тогда ты точно не отстанешь.

— Какой красивый, — Лия поднесла кусочек мха к глазам, и он заиграл ровным серебристым светом. — И теплый, ласковый, как котенок. Что это?

— Бодряк. Довольно редкий симбионт, встречается нечасто, он делает человека выносливым, с ним можно пройти сотню километров и не устать. Правда, нужна осторожность, кто этого не соблюдает, часто умирает на ходу, даже не понимая, что произошло.

— Какие-то странные ощущения, тело словно острыми иголочками покалывает.

— Значит, действует, — кивнул Влад и быстро зашагал вперед. — Не отставай, сестренка. Если все будет хорошо, я тебе покажу огромный удивительный мир, в котором жил последние три года. Он великолепен, свободен и странен, в нем каждый получает то, чего достоин.

— Как это?

— Не объяснить. В основном все умирают, но те, кто остается в живых, меняются. Умные превращаются в гениев, слабые приобретают силу, больные выздоравливают, а неверующие обретают бога. И еще одна причина, по которой нужно спешить, нам до вечера надо успеть добраться до перешейка.

— А это что?

— Полоса сухой земли между двумя болотами, сейчас на ней находится воинская часть, нам придется пройти мимо их заграждений, а это можно сделать только в темноте.

На Александрова навалилось много работы. Сначала он встречал спецназовцев — мрачных парней с огромными рюкзаками, выглядевших военными людьми даже одетыми в гражданскую одежду. И дело было не в коротких прическах, накаченных мышцах и широких плечах, а в спокойном, оценивающем, чуть прищуренном взгляде, каким смотрят люди видевшие смерть и знающие цену жизни.

Майор видел, как к бойцам подскакивали местные бомжи, желая подзаработать, и как постепенно замедлялся их шаг по мере приближения. Метрах в десяти они поворачивали и шли в другую сторону, так и не поняв, что им не понравилось в приезжих.

У самого Юрия внутри возникло необъяснимое ощущение безопасности, словно с этого момента все его проблемы взял на себя кто-то другой, а он находится под крепкой защитой.

Возможно, дело было в том, что он уже не раз встречался с такими ребятами во всевозможных неприятных ситуациях, и спецназовцы спасали жизнь ему и всем, кто находился под его началом.

Представляться ему не пришлось, завидев его еще издалека, ребята потянулись за рюкзаками, сразу определив, что он — именно тот, кого здесь и ждали.

Вероятно, дело было в таком же прищуренном взгляде, выработанном в горах Кавказа или в умении двигаться свободно и раскованно — такая походка появляется у всех, кто много ходит по горам.

Александров легко определил командира по тому, как на того покосились остальные, ожидая команды. Говорить Юрий ничего не стал, просто махнул рукой, приглашая следовать за собой, и пошел обратно к вокзалу, зная, что команда идет за ним. Оглянувшись, не смог сдержать улыбки. Бойцы двигались по перрону так, как привыкли, один впереди двое по бокам, оглядывая цепким взглядом людей, последние, чуть отстали, прикрывая группу от нападения сзади.

Причем цепкими взглядами ребят просматривались крыши, оба поезда стоящих на путях, и все люди, идущие им навстречу.

Майор заказал автобус, который их ждал на привокзальной площади, также снял небольшой дом на окраине города, понимая, что готовиться им к походу лучше подальше от ненужных ушей и глаз. Операция хоть еще не получила грифа секретности, но и без того ее статус был очевиден.

Водитель увидев, кто садится в его автобус, подтянулся, от широкой улыбки не осталось и следа — тоже сразу понял, с кем имеет дело.

По дороге не было сказано ни одного слова, бойцы разглядывали город через прикрытые занавески, предполагая, что возможно придется работать в этом городе, привычно намечая снайперские точки и места обороны.