Екатерина Боровикова - Зов Припяти (Сборник)

Семёнов глянул на карту. Район падения был испещрен пометками от руки, показывающими расположение аномалий и безопасные проходы между ними. Местность вокруг Мостового пестрела пометками. Группа на БТРах туда не пройдёт. Точнее, пройдёт, но потеряет половину машин в аномалиях. Значит, спасателям придётся выдвигаться в район падения пешком или…. Костик выразительно посмотрел на лётчика. Тот подмигнул старому знакомому.

— Спасотряд на вертолётах уже вылетел, — продолжал подполковник. — Но им добираться от самого Киева, затем плестись вдоль периметра и только потом разворачиваться на Мостовое. Это слишком долго. Ситуация в Зоне всем известна. Сейчас вокруг места падения начнёт собираться разное зверьё. Даже если кто-то из пассажиров не пострадал при падении, до прилёта спасателей он не доживёт. Его просто сожрут. В распоряжении бригады сейчас четыре вертушки, они могут добраться до Мостового раньше спасателей.

Начштаба окинул глазами офицеров. Все слушали с должным почтением. Взгляд подполковника остановился на Костике.

— Семёнов, теперь конкретно задача твоей группы: На двух вертушках необходимо выдвинуться в район падения, занять оборону, оказать помощь раненым. Если такие обнаружатся. До прибытия спасателей твои бойцы должны будут выявить и обозначить все аномалии вблизи самолёта. Всё.

В штабе Костик согласовал условные сигналы, запасную точку эвакуации (если придётся делать ноги из района падения) и маршрут возвращения пешком (если погода вдруг станет нелётной).

Штатной авиации в бригаде не было, но на время операций в Зоне ей придавали звено вертолётов. Поскольку операции шли одна за другой, «Ми-восьмые» прочно прописались на бывшем футбольном поле за парками бригады. Вертолёты в бригаду всё время направляли из одной и той же эскадрильи, поэтому разведчики знали «своих» пилотов и имели представление о пределе возможностей их машин. Пилоты в свою очередь чётко знали, чего хотят от них в бригаде.

Вертушки синхронно взмыли над полем, прошли над колючей проволокой. Под машинами потянулись кроны соснового бора. Полёт над Зоной — это высший пилотаж с элементами цирка. Уклоняясь от аномалий, пилоты внезапно бросали машины в сторону, набирали высоту или так же неожиданно пикировали. При этом лица у пассажиров в грузовой кабине приобретали отчётливо-зелёный оттенок.

Костик тревожно осмотрел своё воинство. Вроде блевать ещё никто не собирается. Привстав со своего места, офицер заглянул в кабину пилотов. Через остекление была видна стена из облаков, закрывавшая путь к центру Зоны. Облака громоздились от земли, кажется, до самой стратосферы, где ослепительный ультрамарин неба переходит в насыщенную синеву космоса. Между облачными слоями проскакивали молнии. Офицер никогда раньше не видел ничего подобного, но чутьё подсказывало: с этим явлением лучше не связываться.

— Возвращаёмся? — спросил он у пилота.

Тот отрицательно мотнул головой.

— Будем искать проход, — сказал пилот и приказал сидящему рядом стрелку: — Огонь прямо!

Стрелок выпустил короткую очередь из пулемёта, трассирующие пули полетели, оставляя за собой дымные хвосты. Уже на излёте они вдруг метнулись в разные стороны, обозначив невидимую гравитационную аномалию, висящую прямо по курсу вертолёта.

Вертолётчики в Зоне, это те же сталкеры. Как сталкеры они нащупывают дорогу, только вместо болтов и гаек используют пулемёты. Постреливая прямо по курсу, вертолёты двинулись вдоль стены облаков. Неожиданно появился просвет, и машины нырнули в него словно в ущелье с отвесными стенами. Солнце сразу скрылось за тучами, в кабине стало сумрачно. Хлынул дождь, дворники едва успевали сметать воду со стёкол. Исчезли всякие ориентиры, экран радара затянуло светлой пеленой помех.

Вертолёты выскочили из облаков, и солнце засияло так же неожиданно, как и погасло. Костик невольно прикрыл глаза рукой. Под вертолётами простирались поля, поросшие молодым ельником, показалось село. Брошенные дома утопали среди крон одичавших без ухода фруктовых деревьев. За северной окраиной, на краю обрыва, среди кустарника и молодых ёлок распластался самолёт. Чёрный дым поднимался от фюзеляжа, развалившегося на несколько частей.

Вероятно, пилоты пытались посадить лайнер на брюхо. Тогда у некоторых пассажиров появился бы шанс на спасение. Но самолёт влетел в несколько угнездившихся в поле аномалий и те развалили машину на куски. Неповреждённым казался только накренившийся вправо хвост. Огонь до него ещё не добрался, и в нём могло быть несколько уцелевших.

— Садимся у хвоста! — решил Семёнов.

Пилот кивнул и повёл машину вниз. Вторая кружила сверху, прикрывая место высадки. Костик открыл бортовой люк и встал в проёме, готовый первым спрыгнуть на землю. В этот момент вертолёт взорвался.

Костика швырнуло вперёд, он кувыркнулся в воздухе и со всего маха шлёпнулся на спину. На его глазах пылающая машина завалилась на бок, вскользь ударилась о землю и покатилась по пологому склону, взрывая дёрн и оставляя куски покорёженного алюминия. Топливные баки вертолёта, основные, и установленные в кабине дополнительные, были заполнены керосином. Все, кто не погиб при взрыве, приняли смерть в огне. Вторая вертушка развернулась и ударила НУРСами по невидимому для Костика врагу. К вертолёту стремительно протянулся след от ракеты, раздался резкий хлопок. Машина не выходя из пике воткнулась в склон. Земля содрогнулась от удара.

Костик лёжа на спине хватал воздух ртом. У него было ужасное чувство, будто он забыл, как дышать. Постепенно дыхание восстановилось, и старлей перевернулся на живот. Хоть он и пребывал в нокдауне после удара о землю, но всё ж таки сообразил, что стал свидетелем применения «Иглы». По слухам несколько таких комплексов купила сильная сталкерская группировка, осевшая в центре Зоны.

Жар от горящего самолёта чувствовался даже сквозь комбинезон. Пламя с гулом пожирало остатки фюзеляжа, дым заполнил хвост и сизыми хвостами сочился наружу сквозь трещины. Даже если кто-то из пассажиров, сидевших в хвосте, уцелели при падении, они уже давно задохнулись в дыму. Разведвзвод погиб напрасно. Семёнова в части считали везунчиком и предупреждали, что когда-нибудь его удача закончится самым кошмарным образом. Так и случилось, но по иронии судьбы не повезло всем, кроме командира.

Старлей поднял голову, осматриваясь и пытаясь определить, откуда стреляли. Необычный звук привлёк его внимание. Как будто плакал младенец. Метрах в десяти от Костика лежал труп женщины, вероятно выброшенный через трещину в фюзеляже при падении. Чуть дальше под ёлкой валялась сумка необычного вида. К изумлению разведчика сумка зашевелилась, из него выпросталась детская ручонка.