Николай Чадович - Особый отдел и око дьявола

– Счастливые, – вздохнул Цимбаларь.

– Но лодыря гонять, мил-человек, мы тебе не позволим, – продолжал начальник. – У меня везде глаза и уши имеются. Если, скажем, запьёшь, я уже через неделю знать буду. – По-видимому, в его понимании это был чуть ли не минимальный срок, соответствующий городскому «завтра».

В ответ Цимбаларь осторожно заметил:

– Да ведь через неделю любой порядочный алкаш из запоя выйдет.

– Ты, мил-человек, наш контингент ещё слабо знаешь. Здесь такие штукари обосновались, что и на полгода запить могут… Но это к слову. А я веду речь касательно строгого контроля, который будет за тобой осуществляться.

– Это лишнее, – сказал Цимбаларь. – Трудолюбие и самодисциплина у меня в крови.

– Почему же тебя, такого хорошего, в нашу глухомань запёрли? – начальник лукаво прищурился. – Уж не в знак ли поощрения?

– Сюда я переведён по собственному желанию, согласно поданному рапорту.

– Кто же, мил-человек, этим рапортам верит? Лучше скажи, почему у тебя бровки обгорели и шевелюра в подпалинах?

– Паяльная лампа в руках взорвалась, – ответил Цимбаларь, даже не пытаясь придать своим словам должную убедительность.

– Не врёшь? – начальник погрозил ему пальцем, похожим на сардельку. – Намедни по телевизору сюжетец показывали, как столичные милиционеры на служебной машине въехали в ресторан. Назывался он, кажись, «Сорок градусов». А закончилось всё грандиозным пожаром. Тебя случайно среди тех орлов не было?

– Ресторан назывался «Сорок вольт», – поправил его Цимбаларь. – И когда туда въехали милиционеры, огонь бушевал уже вовсю. Пожертвовав служебной машиной, они спасли людей, находившихся внутри. Но лично я к этому делу никакого отношения не имею.

– Весело в столице живётся, ничего не скажешь! Но у нас ты в ресторан при всём своем желании не заедешь, – похоже, начальник не поверил ни единому слову городского пижона. – Во-первых, наши рестораны размещаются в бревенчатых лабазах, а во-вторых, никто, мил-человек, тебе машину не доверит.

– Как же участковому обходиться без транспорта? – вяло возмутился Цимбаларь.

– Да вот так! – начальник развёл руками. – Сам как-нибудь выкручивайся. Зимой в сани садись. Летом в бричку. Или верхом, коли умеешь. Туточки проезжих дорог – раз, два и обчёлся. Миновала нас железка, миновала нас и шоссейка. Да и бензин бешеных денег стоит. Зато сена и овса – хоть завались.

– Понятно. – Цимбаларь не собирался здесь долго задерживаться, тем не менее напустил на себя удручённый вид. – А какова криминогенная обстановка на участке?

– Нормальная, – беззаботно ответил начальник.

– Но я слышал, что в деревне… если мне не изменяет память, Чарусе регулярно случаются особо опасные преступления.

– Случаются, ну и что? В прошлом году – два, в позапрошлом – тоже два, а в позапозапрошлом аж три. Роста нет, и слава богу. Да и насчёт особой опасности ты загнул. В Чарусе на каждое умышленное преступление – три несчастных случая. Молва об этом, конечно, умалчивает. Происходит нагнетание. В том числе и в средствах массовой информации… Впрочем, если откровенно, мне эта деревня, как чирей на заднице. Все показатели портит. Но, с другой стороны, так с незапамятных времён повелось. Что ни год – какая-нибудь беда случается. То бригадир в проруби утопнет, то егеря собственные собаки разорвут… Есть же в природе заколдованные места! Вот и Чаруса туда же. Хотя в общем и целом деревня благополучная. И в смысле воровства, и в смысле бытовухи, и в смысле самогоноварения.

– Неужто самогон перестали гнать? – удивился Цимбаларь.

– Гонят, известно дело, но без целей реализации. Для личных нужд. А это, сам знаешь, уже совсем другая статья.

– Говорят, что мой предшественник погиб, – бухнув эту заранее заготовленную фразу, Цимбаларь хотел исподтишка проверить реакцию начальника. – Что известно о его смерти?

– Да всё то же самое. Ничего нового. Дело производством приостановлено. Но не прекращено! – Начальник опять погрозил пальцем, на сей раз неизвестно кому.

– Что за человек он был, если, конечно, не секрет?

– Обыкновенный. Надёжный, исполнительный, порядочный. Хотя звёзд с неба не хватал… Я сейчас прямо-таки скаламбурил, – начальник заулыбался. – Время ему подходило звезду получать, а должности соответствующей не было. Вот он и согласился участок принять.

– Получил звезду?

– Не успел. Однако начальник управления приказ к тому времени уже подписал.

– Жалко парня… Неужели в деле нет никаких зацепок?

– Припозднились мы, честно сказать, – добродушное лицо начальника как-то сразу посуровело. – Погода тогда выдалась – хуже некуда. За неделю полтора метра снега выпало. Две месячные нормы. Заносы выше электрических столбов. Пока мы собрались, пока бульдозер дорогу пробил… В общем, те, кто к этому преступлению причастен, все улики уничтожили.

– То есть вы полагаете, что убийца до сих пор проживает в Чарусе?

– А куда ему деться? Если возьмёшь гада – молодцом будешь.

– Или он меня возьмёт… на вилы, – с расстановкой произнёс Цимбаларь.

– Да ты, мил-человек, как будто запаниковал? – Начальник смерил его испытующим взглядом.

– Как раз и нет, – возразил Цимбаларь, глядя своему собеседнику прямо в глаза. – Я сделаю всё возможное, чтобы изобличить убийцу. Сил не пожалею, но своего добьюсь.

– У участкового инспектора, в общем-то, другие задачи, но если не в ущерб основной работе, то пожалуйста. Буду только приветствовать. Хотя поддержать ресурсами, увы, не смогу.

– Да я и не прошу ничего.

– Вот это правильно, – повеселел начальник. – А с семьёй у тебя как? В Москве осталась?

– Я, товарищ подполковник, не женат.

– Может, оно и к лучшему, – кожа на лбу начальника милиции собралась в гармошку. – И руки свободны, и душа попусту не болит… Но ты насчёт местных девок особо не озоруй. Имеются подозрения, что твоего предшественника на почве ревности убили.

– Если я признаюсь в импотенции, вы же мне не поверите.

– Конечно, не поверю. Я, мил-человек, по глазам вижу, что кровь в тебе ох как играет! Но профессия наша такая, что страсти лучше держать в кулаке. Распустишь себя, потом жалеть придётся… Ну, вот и все мои напутствия. Переночуй сегодня в нашей гостинице, а завтра с первой же оказией отправляйся в Чарусу. Да поторопись, а то, не ровён час, другого транспорта не будет до самого мая. Синоптики ничего хорошего не обещают. Желаю удачи, – он с неожиданной силой пожал Цимбаларю руку.

В деревню, беспокоившую не только начальника районной милиции, но и американских специалистов по паранормальным явлениям, Цимбаларь отправился вместе с колонной грузовиков, спешивших до начала зимних метелей и весенней распутицы развести по удалённым пунктам самое необходимое, без чего нельзя было прожить даже в глухом захолустье, – горючее, соль, сахар, спички, чай, табак и кое-какие другие товары, прежде называвшиеся на Руси «колониальными».