Антон Первушин - Псы войны

Упрёк начштаба не возымел действия. Звягин тщательно дожевал немецкий ромштекс, проглотил и ответил так:

– Ну во-первых, на Карташова у меня имеется обширное досье. Из него следует, что с биармами у него никаких связей нет и никогда не было. Наоборот, всю свою сознательную жизнь он только тем и занимался, что вставлял им по первое число. В девяносто первом и девяносто втором разгонял их националистические митинги. Потом взялся за «индивидуальную» обработку. Его усилиями несколько наиболее отъявленных белогородских сепаратистов отправились на Колыму. Накатывал он и на Бруммана, но того, как мы знаем, голыми руками не возьмёшь. Вот и Карташов как залез, так и слез… Теперь ещё эта история с девчонкой из «Летописи»…

– Что за история?

– В начале мая случилась, – пояснил за Звягина старший лейтенант Гуров, при этом он разливал горячий кофе по пластиковым стаканчикам. – Спецназ Алонца брал штурмом редакцию националистической газеты «Летопись Биармии». И под горячую руку подвернулась какая-то секретутка. И то ли сама под пулю подставилась, то ли из ребят кто-то в кураже не сдержался. Короче, грохнули, а потом ещё и тело попытались спрятать. Скандал был до небес. Местные издания до сих пор эту тему смакуют. Тело, конечно, нашли и устроили пышные похороны. Девки из «Йомалатинтис» поклялись отомстить и всё такое. Но теперь главный наезд как раз на Карташова. Мол, он отдал распоряжение и чуть ли не сам в убийстве участвовал. Требуют от него выдачи провинившегося спецназовца…

– А он?

– Не выдаст, конечно. По данным разведки, он этого парня давно отправил в крымский санаторий – отсидеться и нервишки подлечить.

– Вот видишь, – сказал Звягин, – наш человек.

– Чего ж он так радел за здоровье офицеров Сил самообороны? – Бояров всё ещё сомневался в чистосердечности патриотизма Карташова.

– Это, кстати, говорит в его пользу, – заметил Звягин. – Он чтит офицерское братство. Таких людей нынче днём с огнём не сыщешь.

– Ладно, – махнул рукой Бояров, – уболтали. Доверимся патриоту Карташову.

– А вот доверяться не надо, – заявил командир батальона «Икс». – План операции, который мы сегодня изложили Карташову, примем как исходный и назовём его планом «Волна». Твоя же задача, Александр, в оставшиеся дни разработать ещё два, а лучше – три дополнительных плана проведения операции. С различными вариантами отхода.

– Вот блин, – только и сказал на это Бояров.

Его звали Сэм Андерсон и был он стопроцентным американцем. А ещё он был стопроцентным американским лётчиком. То есть умел взлетать с палубы авианосца, умел на неё садиться, умел запускать самонаводящиеся ракеты и стрелять из шестиствольной пушки М61А1 «Вулкан» по целям, на которые указывал боевой информационный центр. Андерсон считал себя настоящей «машиной смерти» и даже гордился этим, однако где-то в глубине оставался всё тем же закомплексованным мальчиком из глубинки, каким был двадцать лет назад. Кроме того Андерсон относился к тому проценту американцев, которые верят в Шанс, дающийся каждому человеку один раз в жизни, но и разделяющий людей, в Шанс, способный как возвысить, поднять на вершину Олимпа, так и опрокинуть в самую бездну, где только плач и скрежет зубный.

Всё это очень мешало Сэму Андерсону жить и наслаждаться жизнью. Внутри молодого лейтенанта ВМФ США произрастала самая натуральная паранойя; он подозревал окружающих в том, что они к нему предубеждены и делают всё для того, чтобы не дать ему ни малейшей возможности поймать миг удачи, реализовав свой уникальный Шанс.

И на первый взгляд, у него были основания так думать. Офицерская карьера с самого начала пробуксовывала. В то время, как его однокурсники получали назначения в действующие подразделения авиации военно-морского флота, зарабатывая новые звания и премиальные на манёврах или в зоне боевых действий, Андерсон попал в резерв, сразу после выпуска будучи приписан к авиакрылу авианосца «Джон Ф.Кеннеди». Этот знаменитый, но морально устаревший корабль с сентября 1995 года находился в «экстренном резерве», то есть простаивал на Хемптонском рейде в ожидании приказа об окончательном списании. Перспектив выслужиться у Андерсона здесь не было никаких, и он с упорством, достойным куда лучшего применения, бомбардировал вышестоящих офицеров рапортами с просьбой перевести его в действующее авиакрыло. Однако все эти унизительные для самолюбия молодого человека записки возвращались с резолюцией «Отказать». Причина такого пренебрежения была прозаична, хотя и не имела какого-либо отношения к личным качествам лейтенанта.

А было так. После смотра выпускников Командующий авиацией Атлантического флота спросил у начальника училища:

«А что это там был за дылда во главе строя?»

«Курсант Сэм Андерсон!» – доложил начальник училища.

«На девушку похож, – заметил Командующий. – Ресницы, щёки, губы. Он их не красит? Может, он гей?»

«Не замечен», – немного подумав, отвечал начальник училища.

«Геи, они скрытные, – покивал Командующий. – Отправьте его в резерв. Нам на флоте геи не нужны».

В те времена в США как раз шла дискуссия на тему, возможно ли официально разрешить гомосексуалистам служить в действующих войсках. Командующий авиацией Атлантического флота был из наиболее ярых противников этой идеи и исповедовал принцип, сформулированный генералом армии и героем «Бури в пустыне» Норманом Шварцкопфом: «Когда солдат идёт в бой, он должен быть спокоен за свой тыл». Начальник училища не посмел ослушаться.

Так, волею несчастливой звезды, под которой довелось родиться Андерсону с его «девичьей» внешностью и мальчишескими комплексами, лейтенант был навечно сослан в резерв, где ему и предстояло прозябать до самой отставки.

На этом историю стопроцентного американского лётчика Сэма Андерсона можно было бы и закончить, однако мир на самом деле устроен куда сложнее и интереснее, чем полагают отдельные параноики. В канун Рождества 1999 года из верхов пришёл приказ о подготовке к боевому походу. Все отпуска были отменены, авианосец «Джон Ф.Кеннеди» лихорадочными темпами довооружался, приписанное к нему третье авиакрыло перебазировалось из Сесил-Филда в Норфолк. Прибыв вместе со своей эскадрильей штурмовиков F/А-18С «Хорнет» на авианосец, Сэм в первую очередь попытался узнать, какого рода будет планируемый «боевой поход». Слухи по этому поводу ходили самые разные, никто ничего толком не знал, но все в один голос твердили, что операция будет сверхсекретная, а потому следует держать язык за зубами, а вопросы засунуть в задницу. Всё это очень обрадовало Андерсона. Если дело действительно идёт к секретной операции, организуемой ЦРУ и Госдепом, значит, появится реальная возможность выслужиться, обратить на себя внимание командования и показать всем, что и он чего-то стоит, с ним нужно считаться, принимать во внимание и так далее и тому подобное. Это был Шанс, и если он его не использует, то навсегда потеряет себя.