Антон Первушин - Псы войны

Если бы период вынужденного безделья затянулся, Дэвиду пришлось бы придумывать модель получше, но всё изменилось в одну ночь, а дальше события понеслись вскачь, начали накручиваться друг на друга, спутываясь в клубок, и Хольц очнулся только, когда всё уже закончилось, и он стоял под ветром на верхней площадке «Пороховой бочки», внизу копошились военные, в окнах правительственных зданий бликовали оптические прицелы, а рядом находился страшный и непонятный человек, готовившийся умереть на глазах у миллионов зрителей…

Но всё по порядку.

Ранним утром двадцать второго июня Дэвида Хольца разбудил звонок сотового телефона.

– Началось, – услышал Дэвид взволнованный голос Романа Ковача. – Собирайтесь, коллеги!

– Что началось?

– Силы самообороны захватили остров и комбинат.

– Бог мой!

– На комбинат нам не проникнуть – там круговая оборона. Но можно вокруг поснимать. Надеюсь, приедет кто-нибудь из администрации Алонца – выяснять отношения…

– Понял. Собираемся.

Хольц собрался за десять минут. Одеваясь, он связался с корпунктом в Питере, а потом – с дежурным редактором новостей в Штатах. «Си-Эн-Эн» должен был стать первым каналом, который покажет репортаж о начале военного противостояния между Биармией и Россией – Дэвид уже давно решил освещать любые события в Белогороде именно в этом ключе. Он и не осознавал, насколько эта позиция опасна.

Ефим с камерой и чемоданом уже ждал в холле гостиницы, а через минуту приехал и Роман на своей «тойоте» (замена выбитых стёкол обошлась ему в копеечку, но зато теперь машина выглядела как новая), и вся компания, погрузившись в автомобиль, отправилась делать репортаж.

Тучи за ночь разогнало, в воздухе висела призрачная дымка, лучилась зеленью листва, и настроение постепенно улучшалось – словно кто-то невидимый сдёрнул одеяло мрака, и мир сразу засиял новыми красками. Хольц чувствовал себя посвежевшим и готов был горы своротить.

При въезде на мост их остановил патруль – два здоровенных мужика в камуфляже без знаков различия, в сопровождении милицейского капитана. Капитан, хоть и увешан был всеми причиндалами: бронежилет, дубинка, автомат Калашникова с укороченным стволом, – чувствовал себя не в своей тарелке, затравленно озирался вокруг и имел очевидное намерение удрать при первой возможности. Наверное, он думал, что скоро по мосту поползут российские танки и не хотел оказаться в списке биармских «панфиловцев». Мужики в униформе, с виду безоружные, смотрелись куда внушительнее, чем этот приставленный к ним страж порядка, и именно они перекрыли дорогу «тойоте», выйдя на проезжую часть.

Хольц вытащил своё удостоверение и приготовился было к длинным объяснениям, но тут из машины высунулся спецкор Роман, патрульные узнали его, заулыбались и освободили проезд.

– Митинг будете снимать? – спросил один из них, заглядывая в приоткрытое окно, когда Ковач на малой скорости проезжал мимо.

– А что, будет митинг? – удивился Хольц.

– Будет. Как же без митинга?

Больше их не останавливали. Ковач въехал на автостоянку перед воротами комбината и нажал педаль тормоза:

– Выгружаемся.

Дэвид вылез из машины, потянулся так, чтобы хрустнули суставы, и застыл, не веря своим глазам. Американского тележурналиста охватило сильнейшее ощущение «дежа вю». Он уже видел всё это: рассвет, площадь, группы молодых людей, бесцельно перемещающиеся туда и сюда… Вновь кольнуло под сердцем. Потом Хольц сморгнул, и ощущение «уже виденного» исчезло. Нет, это было совсем другое место, и совсем другие люди собрались здесь: они ничем не походили на тех русских наци, которые готовились пойти на штурм «Летописей Биармии», – скорее всего, это были работники комбината («ранние пташки»), которых не пустили через проходную офицеры из Сил самообороны Биармии. Опасности никакой от них не исходило – наоборот, они представляли в этом конфликте пострадавшую сторону и выглядели жалко на фоне биармских бойцов. Впрочем, ситуация могла с минуту на минуту измениться, и Хольц поторопил оператора:

– Быстрее, Ефим, пожалуйста.

Подгонял он единственного подчинённого зря: телеоператор времени зря не терял, разворачивая своё компактное, но весьма высокотехнологичное оборудование. Он установил на выровненной по «уровню» треноге цифровую камеру «Sony», присоединил её кабелем к блоку «TH1», являющемуся по сути небольшим компьютером, который сжимает видеоданные для передачи их на геостационарный ретрансляционный спутник. Сама передача осуществлялась через спутниковый телефон «Motorola 9505» с длинной антенной и собственной треногой, а контроль за качеством передаваемого изображения можно было вести с помощью ноутбука «Toughbook CF-M34» в прочном корпусе из магниевого сплава. Всё это хозяйство запитывалось от аккумулятора автомобиля и, чтобы в несколько минут не разрядить их, двигатель «тойоты» приходилось держать включённым.

Наконец на камере загорелся красный огонёк, а на экране ноутбука появилась картинка.

– Есть коннект, – сообщил Ефим и припал к окуляру камеры, подкручивая верньеры. – Можно начинать.

Хольц взял в руку микрофон с эмблемой «Си-Эн-Эн», встал напротив камеры и начал произносить текст, который успел придумать по дороге:

– Мы находимся на острове Бярма. Этот остров является спорной территорией, права на который заявляют российские власти и республика Биармия. Ночью, во исполнение приказа президента Биармии, остров захватили подразделения Сил самообороны республики. Они размесились в стенах комбината «Спираль». Сейчас доступ на остров ограничен, а на «Спираль» и вовсе закрыт. Все ждут реакции российских властей. Как поведут они себя в этой непростой ситуации? Может быть, применят силу? Стоит ли нам ждать русских танков?.. Надеюсь, скоро мы узнаем ответ. Дэвид Хольц, специально для «Си-Эн-Эн».

Ефим оторвался от окуляра и показал большой палец.

– А откуда известно, что Силы самообороны действуют по приказу президента Бруммана? – поинтересовался спецкор Роман, с усмешкой наблюдавший за работой Хольца.

– А ты думаешь, они это сделали по собственной инициативе? – вопросом на вопрос ответил Ефим.

– Сними крупным планом площадь, – распорядился Хольц, показывая тем самым, что не намерен участвовать в пустейшей дискуссии. – Ворота – с увеличением. Проходную тоже сними. Вон тех офицеров… Хорошо. Теперь камеру на меня. У меня созрел второй сюжет.

– Готов! – доложился Ефим.

– Мы находимся на острове Бярма. Ночной захват острова Силами самообороны республики Биармия – ещё одна акция в затянувшемся противостоянии между свободолюбивой Биармией и Россией президента Путина. Во время выборов Владимир Путин пообещал россиянам, что восстановит целостность страны, вернёт Москве статус федерального центра. Однако его имперские амбиции наткнулись на сопротивление региональных лидеров, которым ещё Борис Ельцин обещал столько суверенитета, сколько они способны взять. Лидеры, подобные Борису Брумману, президенту Биармской республики, энергичны, амбициозны, популярны в народе, и не собираются делиться с Кремлём властью и доходами. Всё это является основой для конфликтов, и часто Москва готова применить силу, чтобы показать, кто настоящий хозяин. Не так давно в Биармии и в приграничном русском городе Алонце произошли трагические события, свидетельствующие о том, что Кремль не остановится ни перед чем, чтобы вернуть утраченный контроль над свободолюбивой республикой. Отряд специального назначения взял штурмом редакцию независимой газеты «Летопись Биармии», в результате чего погибла молодая талантливая журналистка Рита Лани. Боевой вертолёт с российскими опознавательными знаками обстрелял праздничное шествие. Страшно даже представить, что произойдёт, когда русские поймут, что лишились этого острова, который нынешней ночью был присоединён к Биармской республике. Дэвид Хольц, специально для «Си-Эн-Эн».