Антон Первушин - Псы войны

Директор тоже был из местных, по выправке – типичный офицер. По-английски говорил он с сильным акцентом, но грамматически правильно.

– Здесь ваше задание, – сообщил он, протягивая планшет с картой. – Вылет – в семь часов пополудни. На карте обозначены две цели. Обе необходимо уничтожить бомбами в кратчайший срок. Соблюдайте радиомолчание. Старайтесь действовать на предельно малой высоте. После выполнения задания возвращайтесь на аэродром.

Андерсон взял планшет, посмотрел. Уже знакомый мост. И какая-то наземная цель. Это было то, чего он всё время боялся: ему приказали бомбить территорию чужого государства.

– Но я не получил инструкций от своего руководства, – попробовал возражать он. – Я должен согласовать…

– А разве была такая договорённость? – изобразил удивление директор. – Действуйте, лейтенант-комэндер, выполняйте свой долг.

Эту фразу он явно услышал в каком-то фильме о доблестных американских лётчиках, а потому и прозвучала она фальшиво, не к месту и не ко времени. Однако Андерсон не стал спорить, он козырнул и вышел из комнаты.

Техники уже возились у самолёта, и Сэму ничего другого не оставалось, как влезть по приставленной стремянке в кабину. Он пристегнулся ремнями к катапультируемому креслу и на чистом автомате принялся готовить «МиГ» к вылету, совершая привычные операции: убедился в исправности световой сигнализации и радиовысотомера, установил «0» на указателе высоты, проверил показания числа Маха, запас кислорода, давление в основной и аварийной воздушных системах, в гидросистеме… При этом лейтенант-комэндер думал совсем о другом. Он вспоминал свою жизнь на авиабазе Неллис, вспоминал рекламный плакат русской пилотажной группы «Стрижи», который собственноручно повесил на стену в раздевалке для офицеров, и подзабытые сомнения вновь глодали его душу. К прочему добавилось и беспокойство: приказ на вылет дал биармский офицер, а не агент Чавез, служивший передаточным звеном между Андерсоном и правительством Соединённых Штатов, – не следует ли плюнуть на всё и отказаться от этого смертоносного задания?.. И вновь, как прежде, дал себя знать слабый характер Сэма – не было в нём того стального стержня, который отличает мужчину от мальчика, воина от штафирки. И вновь, как прежде, он предпочёл плыть по течению, подчиняясь воле обстоятельств.

Пришло время запускать двигатели. Сначала Андерсон включил радио и заученно по-русски запросил разрешение на запуск у диспетчера аэроклуба. Тот дал добро. Теперь можно было закрыть фонарь и переключиться на самолётное переговорное устройство, давая команды технику.

– Фонарь закрыт, лампа не горит.

– Понял, – откликнулся техник. – Подтверждаю.

– Приготовиться к запуску.

– Есть к запуску… Чеки и заглушки сняты. Колодки установлены.

– Напряжение 28.

– Понял.

– РУД левого на малом газе.

– Понял.

– От двигателя.

– Есть от двигателя.

– Табло «ЗАПУСК ЛЕВЫЙ» горит.

– Понял.

– Обороты пошли.

– Понял.

– Гидро – норма.

– Понял.

– ТС – норма.

– Понял.

– Малый газ.

– Понял.

– Отключить питание.

– Понял… питание отключено.

– Напряжение 28.

– Понял.

– Отказ трансформатора не горит.

– Понял.

– Включил САУ. СОС – норма.

– Понял.

– Включил обогрев ПВД.

– Обогрев ПВД работает.

– РИ исправен.

– Понял.

Длинная пауза.

– Тест-контроль прошёл.

– Понял.

– Выпускаю закрылки.

– Носки… закрылки вышли.

– Убираю.

– Убраны.

– Контроль вход левый, правый – норма.

– Понял.

– Управление – норма. Гидро – норма.

– Понял.

– Проверку закончил. Убрать колодки. Включаю радио. Конец связи.

Двигатели протестированы. Теперь можно лететь. Техник быстро снял предохранительные чеки, показал их Андерсону, вытащил колодки из-под колёс и побежал к своей машине.

Включив радио, лейтенант-комэндер запросил новое разрешение – на руление к взлётно-посадочной полосе. И поехал на небольшой скорости. Истребитель потряхивало на стыках плит аэродромного покрытия. Вибрация от двигателей передавалась всему фюзеляжу, и казалось, будто послушной машине не терпится взмыть в небо и её слегка знобит от предвкушения нового полёта. Знобило и Андерсона – но совсем по другой причине. Судьба снова подкидывала ему Шанс, но он не знал, как им распорядиться, не понимал, чего на самом деле хочет от него Бог.

– Прошу разрешения на взлёт.

– Взлёт разрешаю.

Удерживая истребитель на тормозах, лейтенант-комэндер плавно перевёл ручку управления двигателями в положение «МАКСИМАЛ». Теперь тормоза можно снять. Самолёт сдвинулся и сразу задрал нос. Побежал по полосе. Когда скорость достигла отметки в 250 километров в час, Андерсон потянул ручку управления самолётом на себя, и передняя стойка шасси оторвалась от бетона. На высоте в десять метров он убрал шасси, всё ещё поднимая скорость. На высоте двухсот метров огляделся вокруг и положил «МиГ» на крыло, направляя его на юг, к Ладожскому озеру.

Задание, полученное Андерсоном от биармского офицера, было несложным. Не раз и не два Сэму приходилось бросать бомбы с «МиГа» на полигоне, метя в деревянные танки и картонные мосты. Хотя основой подготовки «Агрессоров» всё же оставался маневренный воздушный бой, командование считало, что они должны использовать возможности советских-российских машин на полную катушку. Изучалось три варианта бомбометания: прицельное с горизонтального полёта, при пикировании и на выводе из пикирования при условии визуальной видимости цели. Каждый из этих вариантов имел свои особенности, достоинства и недостатки, и Андерсон выбрал самый простой из них – бомбометание с горизонтального полёта. Местность он уже знал неплохо, однажды пролетал над мостом – таким образом, ни наведения, ни предварительного прицеливания ему не требовалось.

Оказавшись над Ладожским озером, Андерсон выровнял истребитель на высоте ста метров, довернул его на курс, ведущий к устью Виэны-Алонки, и установил скорость 700 километров в час. Ещё две минуты полёта вдоль изрезанного берега, и вот уже виден старый маяк на мысу – основной ориентир в этом месте – до цели оставалось совсем ничего.

Андерсон довернул, вписываясь в устье, и тут же запищал в ухо звуковой сигнал системы предупреждения об электромагнитном облучении СРО-15ЛМ «Берёза», а на приборной доске справа-снизу зажёгся соответствующий индикатор. Где-то поблизости включился мощный радар, но это было только начало.

Лейтенант-комэндер ещё не успел удивиться и отреагировать на изменение обстановки, как вдруг радиолокационный прицельный комплекс РЛПК-29Э обнаружил быстро приближающуюся воздушную цель. Объект шёл на пересекающемся курсе, и оставить его без внимания было нельзя. Андерсон повертел головой, пытаясь найти цель глазами, но пока ещё она была неразличима на фоне неба. Зато её чётко, в виде засечки, отображали два экрана – ИЛС и ИПВ. Появились и параметры цели: удаление – 23 километра (12,5 морских миль), высота – 2000 метров (больше 6500 футов). Откуда она взялась? И что это за цель? Где-то поблизости работала РЛС – значит ли это, что наземные службы ПВО наводят на его «МиГ» перехватчик? Неужели русские спохватились и решили предотвратить бомбардировку моста?..