Антон Первушин - Псы войны

– Есть ещё условия?

– Да, ещё одно. Силы самообороны Биармии должны немедленно покинуть остров Бярма, принадлежащий России. На этом инцидент можно считать исчерпанным.

– Но потребуется время.

– Чтобы оккупировать остров, Силам самообороны понадобилось меньше часа. На то, чтобы покинуть его, я даю им целых двенадцать часов. Вполне достаточно. А Борису Брумману нужно и того меньше – всего лишь поставить подпись под известным документом.

Хольц задумался, о чём бы ещё спросить этого странного человека, пожелавшего сменить власть в Биармии. Его слова походили на правду, но только походили, а Дэвид знал, сколько ловки бывают спецслужбы в изобретении всевозможных многоходовых комбинаций. Он решил прощупать Командира Икс – благо вопросы, которые можно было задать, входили в обычную практику журналистики.

– А если Брумман не пойдёт навстречу? – спросил Хольц. – Если откажется?

– Я взорву башню. Вместе с его сыном.

– При этом вы рассчитываете уцелеть?

– Вы превратно истолковываете мои слова. Разумеется, я погибну вместе с Роем.

– Тогда я не понимаю. Вы же наёмник, воюете за деньги – какой вам смысл умирать? Никто не заплатит за ваш террористический акт. Или всё-таки заплатит?

Настала пора призадуматься Командиру Икс.

– Это очень непростой вопрос, – признал он после паузы. – А ответ на него ещё сложнее. Тут надо обратиться к истории. А я не уверен, что ваши зрители знают историю… Но попробую, – Командир Икс посмотрел прямо в объектив телекамеры. – Видите ли, господин Хольц, в своё время я изучал историю военного искусства. Читал труды Сунь-Цзы, Клаузевица, Бюлова, Жомини, Мольтке, Богуславского и других. Все они очень хороши, но совершенно неприменимы для русских…

– Вы говорите об особенностях России как государственного образования? – уточнил Дэвид, подивившись образованности террориста.

– Нет. Об особенностях русской души. Русская душа не терпит бессмысленности. А армия в мирное время, без видимого на горизонте противника, – это бессмыслица. Будь моя воля, я давно распустил бы армию и мобилизовал призывников только на период военной опасности… А суть вот в чём. Теории великих стратегов прошлого и настоящего хороши для мононациональных государств – для таких, где есть чёткая самоидентификация каждого гражданина по национальной принадлежности: большой народ, малый народ, диаспоры. И где есть увлекательная национальная идея, которую отстаивает большой народ. Ничего подобного у нас никогда не было, русские и Россия складывались из множества племён. А потом, на протяжении веков, в этот бурлящий котёл вливались сотни других народов. Потому русские – это давно не национальность. Русские – это определённый дух. Но самое-то парадоксальное заключается в том, что никто не может вычленить характерные черты этого духа, сформулировать национальную идею, которая стала бы общей для множества самых разных народов, считающих себя русскими. А ведь в России есть ещё и малые народы, и диаспоры, которые держатся особняком, не признают права русских управлять. Теоретически нам следовало брать пример с вашей Америки, ведь Штаты – это тоже котёл. Но и разница между котлами велика: США формировались волей эмигрантов – людей, выдавленных традиционным обществом во внешний мир. А мы здесь жили и живём, мы не собираемся уезжать, и в этой землю лягут наши кости. Так что, придётся самим искать какой-то путь, самим придумывать идею, а не брать со стороны готовые образцы. Тем более, они созданы для других условий и для других народов… Я к чему это всё? А к тому, что до тех пор, пока мы не знаем своей идеи, пока у нас нет цели, нас трудно объединить. И совсем невозможно заставить делать что-то, предписанное законами. Нынче в России принято колоссальное количество законов. Но лишь малая часть исполняется. То же самое можно сказать и о законах строительства армии, о законах ведения войны. Мудрые рекомендации классиков военного искусства не воспринимаются нами. Потому что находятся вне контекста наших смутных представлений о том, как всё должно быть устроено. Куда лучше ложатся на наше восприятие чёткие лозунги Александра Васильевича Суворова: «Солдату надлежит быть здорову, храбру, твёрду, решиму, правдиву, благочестиву», «Фитиль на картечь, бросься на картечь: летит сверх головы, пушки твои, люди твои, вали на месте, гони, коли, остальным давай пощаду», «Нам мало трех, давай нам шесть. Нам мало шести, давай нам десять на одного. Всех побьем, повалим, в полон возьмем» – но разве это военное искусство?.. Потому-то и побед у нас не так много, как принято считать. И на каждую победу приходится по три поражения. Однако если приходит напасть, если на нашу землю вторгается враг – вот тогда у нас появляется и идея, и цель, и объединяемся мы все, чтобы задавить, выгнать и дойти до вражеской столицы…

– Всё, что вы рассказываете, очень интересно, – вставил Хольц. – Но какое это отношение имеет персонально к вам и к другим наёмникам?

– Самое прямое, – сказал Командир Икс. – У русских сейчас нет общей цели. Но у каждого из нас есть какая-то своя маленькая цель. Что-то ведь мы делаем, как-то развиваемся. Не стоим на месте. Объединяемся в группы. Находим компромиссы. И я тоже нашёл себе группу единомышленников. И для меня эта группа важнее всего на свете. А биармы и персонально Борис Брумман попытались эту группу уничтожить. Я – наёмник, и у меня в отличие от обычных солдат всегда есть выбор: остаться или уйти. Но я остался и готов умереть здесь, потому что моя группа поставила цель – освободить остров Бярма от оккупантов, и эта цель не достигнута. Мы уже понесли потери, мои друзья погибли, и если погибну я, то мало кто расстроится по этому поводу, а вот наша задача будет выполнена.

– Вы говорите: «группа», «цель группы», – продолжал гнуть свою линию Хольц. – Но что это такое? Каких людей она объединяет?

– Очень хороших людей. Офицеров. Тех, кто прошёл огонь и воду. Из таких должна состоять вся наша армия. Но сегодня мы российской армии не нужны. Потому что само существование современной российской армии не имеет смысла. Впрочем, я повторяюсь…

Возникла пауза, поскольку Хольц не сумел с ходу придумать новый вопрос.

– Мы в эфире? – поинтересовался Командир Икс.

– Конечно, – подтвердил Ефим. – Первый ролик уже прошёл. А технический канал открыт постоянно.

– Тогда позвольте мне обратиться к одному человеку, к одному капитану.

– Пожалуйста, – разрешил Хольц.

Он мог бы добавить, что этот «капитан» вряд ли услышит обращение – при монтаже материала фрагмент наверняка выкинут, – однако оставил это соображение при себе: зачем расстраивать террориста, сидящего на пороховой бочке в самом буквальном смысле.