Андрей Лазарчук - Абориген

Я рассматривал план и пытался силой мысли прожечь скалу, чтобы узнать, что это может быть за дыра и куда вести, когда Лю вдруг выхватила у меня фонарь и побежала, оскальзываясь на камнях, к тем полузасыпанным стеллажам и груде откровенного хлама под стеной. Я осторожно поковылял следом, ногу было некуда поставить, чтобы не подвернуть…

Лю стояла на коленях, что-то рассматривая.

– Посвети, – и вернула мне фонарь.

– Куда?

– Ну… вот… – она руками очертила круг.

Я отошёл, подрегулировал луч. Лю стала откидывать камни. Потом подняла с пола какую-то охапку – как мне показалось, серой бумаги, из которой делают мешки, и реек. Она держала её так…

Хотел бы я, чтобы меня когда-нибудь вот так же держали.

– Знаешь, что это? – спросила Лю. По голосу я понял, что она дрожит.

– Что?

– Это костюм, чтобы подходить к маленьким дракончикам. Кормить их.

– И?..

– Этот костюм сделал отец.

– И?..

– И он совсем новый.

– Ты уверена?

– В чём?

– Ну… И в том, и в том.

– Дурак, – сказала она ласково.

– Я надеялась, что он жив, – сказала она немного спустя. – Весь этот драконий завод… понятно же, что без драконщика такое хозяйство работать не будет. Но драконщиков не так уж мало… в общем, я боялась надеяться. А теперь…

– Думаешь, его держат где-то взаперти?

– Не знаю, – сказала она. – Может, и не взаперти. В любом случае… – она замолчала.

– Что? – спросил я.

– Думаю.

Она думала, я не перебивал. Я в этой ситуации точно ничего бы не придумал.

А потом над головой раздался звук, как будто что-то очень тяжёлое волокут по неровному железному листу. Я погасил фонарь, и мы сидели в полной темноте, прижавшись друг к другу и вслушиваясь, как звук рывками приближается, замирает где-то над головой, потом начинает удаляться. В дыру ссыпалось несколько камней, и один больно стукнул меня по лодыжке.

– Ну, вот… – я сделал приглашающий жест.

Макбет выбрался из своего вертолёта первым; младший клеврет замешкался, потом спрыгнул на землю с другой стороны. В руках у него был брезентовый свёрток.

Предусмотрительные ребята, подумал я.

Макбет попрыгал на месте, как бы пробуя грунт под ногами.

– Скала или остров? – спросил он.

– Был остров, – сказал я. – Но уже лет двадцать – скала. Вода как ушла…

– Что, вообще нет воды?

– Скважина. Литров сто в сутки насосать можно. Не больше.

– А то я смотрел кадастровые перечни…

– Там путаница, – согласился я. – Но мы ведь не цену назначаем, верно?

– Верно, – сказал Макбет. И стал осматриваться.

Скала моя (пока ещё моя) представляла собой крайнюю вершину довольно протяжённого хребта Шиманского, имеющего ещё полтора десятка вершин: скал (участков возвышенной суши без источников воды) и островов (с источниками), соединённых узкими, но всё же проходимыми рёбрами, расположенными много выше уровня таиги, а следовательно, вполне безопасными. До того, как передвинули Стену, этот маленький архипелаг был весьма населённым местом – одних драконов в лучшие годы насчитывалось до полутысячи голов. После передвижки Стены за её пределами остался только мой Коробок и краешек – буквально в несколько метров – соседнего острова Юр. Ну и – старая дорога, по которой при случае может проехать колёсная повозка…

– Жилого строения нет? – спросил Макбет.

– Есть, – сказал я. – Землянка. Вон, видна труба.

– Ага… – он что-то отметил в блокноте. – А хозяйственные?

– Тоже подземные. Тот, кто это строил, не хотел лишний раз беспокоить драконов.

– Ну да, понятно… Есть тут какие-то вещи, которые вам надо забрать?

– Нет. Я тут давно не бывал… в общем, нет. Ничего не нужно.

– Составляем документ?

– Угу.

Мы вытащили свои планшеты и вывели типовые бланки договоров дарения и получения дара. Стали заполнять – дата, место, свидетель… даритель, получатель… по поручению которого… мотив деяния – «совпадение интересов»…

Свидетель, он же младший клеврет, распаковал свёрток, достал лопату. Скорее оружие, чем инструмент, – начищенная, острая…

Я поставил подпись, приложил палец к сенсору. Макбет сделал то же самое. Клеврет подал ему лопатку, и Макбет коротким тычком вогнал её в землю на полштыка.

Сделка была заключена.

– Ну, в ознаменование… – Макбет подмигнул мне, а клеврет уже подавал ему серебряную фляжку со стаканчиками. – Передохнём полчасика – и дальше?

– Конечно, – сказал я. – Обязательно надо передохнуть… и не полчасика. Вот прямо здесь.

На краю скалы я когда-то, поворочав камни и пни, соорудил подобие открытой беседки: стол, четыре кресла, диван… Вид открывался на бескрайний простор таиги, и только тёмной и ясной ночью можно было рассмотреть вдали светящуюся нитку паромного троса.

– А откуда пни? – спросил, озираясь по сторонам, Макбет. – Тут что, были деревья?

– Нет, конечно. Внизу деревья выдёргивали лебёдкой, затаскивали сюда целиком и тут уже разделывали.

– А-а… Ну, за процветание – и беспощадность!

– Ого, – сказал я, пригубив. – Это что мы пьём?

– Бренди, – ухмыльнулся Макбет. – Говорят, с Земли. Говорят, двадцать лет выдержки. И наверняка врут. Всю контрабанду делают где? В Фэньхундао. – Младший клеврет беззвучно похлопал в ладоши. – Землюки-то говорят, что на самом деле у них самих уже давно ничего приличного не производят. В смысле…

И тут все три наших планшета издали громкий вибрирующий звук.

Первый раз лоб в лоб со смертью я встретилась одиннадцать лет назад – то есть ровно полжизни. Было это на далёком западном архипелаге Бронте, славном сухими грозами. Место это практически необитаемое: из-за молний там опасно появляться фермам-аэростатам, а среди сорока с лишним вершин лишь на двух время от времени бывает вода. Когда мы с отцом туда прилетели, всё население состояло из одного полусумасшедшего старика-иммигранта, одержимого проектом устроить здесь электростанцию и осчастливить человечество…

Зачем мы туда прилетели? Смешной вопрос. Конечно же, чтобы красть яйца. Где, по-вашему, драконщики берут яйца для новых гнёзд? Там, где живут бесхозные драконы.

Яйцо крадётся так: ты наряжаешься друкком, мажешь себя специальной гадостью, добываемой из друкков же (да, они симпатичные и безобидные, и их не едят ни люди, ни драконы: для людей они отвратительны на вкус, тина пополам со ржавчиной, а для драконов вообще непонятно что: после смерти друкки не гниют, а как бы высыхают, превращаются в мумии; абсолютно бесполезный зверь, не имеющий естественных врагов, а потому крайне дружелюбный) – и ползёшь на вершину скалы, медленно-медленно, находишь кладку и ждёшь, чтобы дракон, сторожащий яйца, отошёл или хотя бы отвернулся. И тогда надо молниеносно схватить яйцо, сунуть в сумку на животе – и прыгнуть со скалы. И там уже – не забыть раскрыть парашют… и, главное, не поторопиться с раскрытием.