Джон Рэкхем - Угроза с Веги

– Вы тоже так считаете? Эх, было бы у нас радио…

– Есть! - Шкода порывисто наклонился к скафандру, схватил шлем. - Еще в «стручке» я заметил, что передают они широкополосно и почти на той же длине волны, что и мы. Потом слышать их мы не могли - экранировали скафандры и корпус «стручка». А сейчас… - Он вынул из шлема индивидуальную рацию и показал Торпу. Она была не шире его ладони, состояла из приемника, передатчика, динамика, микрофона и изотопных батареек, все - самой миниатюрной конфигурации. Кнопку приема заменял стерженек. Шкода поднял его большим пальцем, и динамик затараторил.

– То же самое. И близко!

Торп наклонился к своему скафандру и заодно взял рацию Хэдли. Выпрямился, осторожно наполнил легкие воздухом и включил передачу.

– Здравствуйте. Мы - земляне. Мы к вам уже обращались. Сейчас мы совершили посадку и попали в плен. Вы нас слышите?

– Вы с Земли? - раздался знакомый, с непривычным акцентом голос. - Говорите вы как земляне, но откуда нам знать, что это не уловка Сияющих?

Торп отпустил рычажок и посмотрел на товарищей.

– Должно быть, они так прозвали вегиан - из-за серебристых кораблей. Да, наверное. Тут следует быть поосторожнее, чтобы нас не приняли за других. - И снова щелкнул тумблером. - Подождите. Чуть позже мы опять выйдем на связь.

Лейтенант опустил руку и нахмурился. Слишком много на него навалилось нового, слишком внезапно.

– Вы не забыли прокладку курса? - обратился он к Шкоде. - Можете хоть приблизительно сказать, где мы?

Радист состроил задумчивую мину и дрожащей рукой почесал в черных волосах на затылке.

– Только очень приблизительно, сэр. Рандеву эскадры состоялось в четырнадцати световых годах от Лебедя, в четырех градусах от Второго Квадранта. И оттуда мы скакнули по меньшей мере на два световых. Это все, что я могу сказать вот так, навскидку.

– И то хорошо. Я просто хотел убедиться, что мы не могли залететь поближе к какой-нибудь нашей базе или поселению. С этим вы согласны?

– Тут, сэр, никаких сомнений. Я понимаю, к чему вы клоните. Откуда они знают наш язык?

– Да. Все это мне мало нравится. Тот радист говорил об уловке Сияющих. Сдается мне, другая сторона тоже способна на уловки. А от своих мы чертовски далеко.

Над амфитеатром вдруг раздался гомон. Пленники обернулись и увидели на ступеньках новую спускающуюся процессию. Впереди шествовали лучницы, однако на сей раз за ними следовал взвод воительниц в боевой сбруе и с бухтами веревки в руках. Земляне встали, инстинктивно подтянулись, расправили плечи.

– А ведь среди них ни одного мужика, - пробормотал Хэдли. - Тысяча чертей! Как же они размножаются? Партеногенезом?

– Сомнительно. Впрочем, нам сейчас не до того. Мне очень не нравятся эти веревки.

– Сэр, а может, пробьемся?

– Не скажу, что умная идея. Нас держат под прицелом два десятка лучниц. Нет уж, лучше пойдем спокойно.

Лучницы расступились, и их товарки - лица суровые, решительные, - приблизились к землянам.

Торп не сопротивлялся. Его схватили за руки, на глаза надели тугую повязку. Затем настал черед веревок, узлы вязали сноровисто и энергично. Тонкие подошвы тапочек позволили определить, что с утрамбованной площадки пленников увели на ступеньки. Повинуясь настойчивой тяге веревок, Джереми шел вверх и наконец вновь оказался на ровной земле. Точно прибой, нахлынул приглушенный многоголосый шепот. Его повели чуть ли не бегом. Нежданный холодок тени - значит, он вновь среди деревьев. А потом - монотонная ходьба, лишь изредка выбоина или бугорок попадается под ногу, вот и все разнообразие. Вскоре Джереми утратил представление об оставленном за спиной пути. Наверное, добрая миля. А может, куда больше. Ноги уже болели и подкашивались, но конвоиры безжалостно тянули за веревки, не давая ни секунды передышки. И молчали, словно набрали в рот воды.

Разум Торпа зафиксировал этот странный факт, присовокупил его к остальным и попытался составить из них осмысленную картину. На глазах - повязки, но обращение сносное. Ведут торопливо, даже грубо, но не пинают и не бичуют. И все это - в тишине. Как будто боятся, что пленник увидит или услышит то, чего ему ни видеть, ни слышать не положено.

Умопомрачительная смесь страха, подозрения и тревоги плюс еще и эти загадки… Одно ясно, как день, - его могут убить в любую минуту. Раз этого до сих пор не произошло, значит, остается надежда. Хоть и маленькая, но остается.

Он уже и не чаял, что шествию когда-нибудь наступит конец. Но вот конвоиры без предупреждения дернули за веревки. Торп, тяжело дыша, почувствовал, как их пальцы теребят узлы, потом смыкаются вокруг его запястий. Пленника повели дальше, однако медленнее и осторожнее. Он ушиб пальцы ноги о ступеньки и двинулся вверх. Ступеньки, похоже, из дерева - твердого, прочного. Затем - холодный пол. Каменный, наверное. И ощущение, будто ты в здании. Странный острый запах, что-то знакомое… Озон?

Торп услышал сопение и кряхтение товарищей, получил несильный пинок обутой в кожу ногой. Вдруг раздался голос, старческий, но твердый. С интонациями человека, привыкшего повелевать. И почтительный, многоголосый шепот тех, кто привык подчиняться. Торпу освободили руки. Он стоял неподвижно, точно каменное изваяние, и какое-то чувство говорило ему, что конвоиры отошли. Снова зазвучал властный старческий голос, зазвучал размеренно, и одно слово Торпу удалось разобрать, потому что оно повторялось снова и снова: «Хатар» - с ударением на втором слоге.

– Я - Мать Хатар! - прозвучало вдруг по-английски. - Говорите, вы с Земли? Почему я должна вам верить?

Не тот самый голос, что по радио, но с тем же неземным акцентом. И английский почти безупречен. Слева и справа от Торпа сдавленно охнули, значит, спутники ошарашены не меньше чем он.

К лейтенанту вернулся дар речи:

– Да, мы с Земли. И не понимаем, каких доказательств вы от нас требуете. И почему мы должны что-то доказывать? И вообще, сами вы кто? Где изучили наш язык?

– Ты, говорящий, у которого волосы цвета соломы и рана на голове. Как ты получил эту метину?

– В бою. - Торп нахмурился, стараясь отвечать как можно проще. - Наш корабль был подбит. Я ударился обо что-то головой.

– Рану осмотрят. Веди себя спокойно. Сопротивляться не пытайся, иначе - немедленная смерть.

К голове прикоснулись прохладные пальцы, неделикатно нажали, по коже и мышцам разбежалась жгучая боль. Наконец пальцы оставили его в покое, и снова полилась тихая чужеземная речь. Торп не понимал ни слова.

– Что они вам сделали? - прорычал стоящий справа Хэдли.

– Да ничего, просто ощупали. Грубовато, пожалуй, но могло быть и хуже. Надеюсь, теперь они довольны…

– Рана легкая, - заявил старческий голос, - и кость не задета. Скоро заживет. Твое счастье, что остальные двое не носят подобных отметин на головах. Сейчас я прикажу, чтобы с вас сняли одеяние. Не сопротивляться.