Джон Рэкхем - Угроза с Веги

– Чем ты их огрел? - спросил, хрипя, Хэдли.

– Пальцем не тронул! - прохрипел в ответ Торп. - Как шли, так и брякнулись!

Вернулись Варис, а затем и Шенн и сообщили, что нет никаких признаков преследования. И снова отряд двинулся в путь. Шатаясь, мужчины брели переулками. Девушки неловко пытались помогать. Кое-где наугад срезали угол, шаркали, пока ноги не превратились в ватные жгуты, пока в легких не разгорелась мучительная боль. Наконец они обнаружили пирс и рядом - суденышко шелл. Подтащили к его борту, сбросили на днище своих пленников, а потом, совершенно измотанные, опустились рядом, и экипаж из трех рыбачек в вороватом молчании вывел лодку в море.

Мало-мальски придя в себя, Торп скинул с плеч тяжелую сутану и подставил прохладному воздуху потную грудь.

– Это была глупость, авантюра, - пробормотал он. - Счастье, что вообще ноги унесли. Незаслуженное счастье. Вдобавок забыли про чертовы колпаки.

Джереми вытащил специально приготовленный мешок из плотной ткани и неуклюже напялил его на голову вегианину, а Хэдли той же процедуре подверг второго. Ирландец приблизил ухо к груди пленника, затем пощупал у него пульс.

– Если это не покойник, то очень ловко подражает. А твой как?

Шенн склонилась, Торп потянулся к запястью вегианина. Варис ерзала от волнения.

- Если они мертвы, мы потерпели неудачу! - воскликнула она.

- Тихо! - Шенн подняла изящную ладонь. - Этот жив, кажется.

– И какого же дьявола они попадали? - пробормотал, возвращаясь мыслями в ночной переулок, Торп. - Пэдди, честное слово, так и было, как я рассказал. - Он поднес к глазам маленькую переносную рацию. - Может, из-за нее? Из-за радиоволны? Я слышал, высокие частоты иногда вредны для мышечных тканей, но не такая же игрушка!

– Слушайте! - шепотом произнесла Шенн. - Он плачет!

Все примолкли, и на фоне скрипа парусины и плеска воды еле различили хныканье пленника. И невнятный, надломленный голос.

– Говорит, - сказала побледневшая Шенн, - говорит, что все вспоминает. Что он снова - он. Что его покинула великая и прекрасная королева. Все его покинули. Он один, и ему страшно. Куда все подевались? Раньше были с ним, и их было много. Они были в его уме. А теперь он один, и ему страшно!

Тихий лепет вдруг перерос в нечеловеческий крик. Вегианин конвульсивно дернулся и затих. Шенн опустила трясущуюся руку на свою вздымающуюся грудь и в страхе посмотрела на Торпа.

– Джереми, что все это значит?

– С уверенностью сказать не могу. Но у меня такое чувство, что все это еще невероятней, чем мы ожидали. Сомневаюсь, что он говорил о ком-нибудь из лодорских королев. Скорее, о той, которая орудовала в голове. В его голове!

– Ладно, как бы там ни было, теперь у нас два покойника, - пробормотал Хэдли. - Сомневаюсь, что мы из них вытянем какие-нибудь секреты.

– Не спеши с выводами. - Торп поднес ко рту рацию и проговорил: - Ник? Ник Шкода, как слышишь, прием?

Лишь с третьей попытки он получил еле слышный отклик:

– Джереми, слышу тебя. Какие новости?

– Возвращаемся. Погони не видать. У нас два покойничка. Хочу, чтобы ты связался со старухой, пусть подготовит все лучшее по части хирургии. Нужно вскрыть эту парочку. Я хочу знать, нет ли в черепах чего-нибудь постороннего.

Шкода заставил его повторить, затем прервал связь. Хэдли беспокойно пошевелился на банке.

– Думаешь, им по силам трепанация черепа?

– Меня спрашиваешь? Что скажешь, Шенн?

– Мы это умеем, - кивнула она. Ее, похоже, мутило. - Наверное, Мать Хатар сама пожелает оперировать.

Острова они достигли незадолго до рассвета, там их ожидало дело мрачное, даже жуткое - перенести трупы в святилище. Вдобавок приходилось отгонять женщин, вышедших из себя при виде врагов, иначе бы они растерзали мертвецов на клочки. Хэдли забрал и унес трофейное стрелковое оружие. Шкода целеустремленно, словно и не выбился из сил за бессонную ночь, поплелся доделывать «дирак».

Торп догнал его, изложил свои догадки.

– Да, конечно, микроволны воздействуют на ткани, причем по-разному, но я сомневаюсь, что наши слабенькие рации могли причинить серьезный вред, тем более свалить этаких жлобов. Если наши приятели способны реагировать на подобную ерунду, значит, человеческого в них еще меньше, чем мы думаем.

– Нет, они люди, - возразил Торп. - Иначе бы женщины не давали от них потомства.

На это Шкода сказал, пожимая плечами:

– Либо одно, либо другое. Вот и выбирай.

Торп напряженно жевал губу.

– Ладно, тогда поставим вопрос так. Если вегиане уязвимы для радиоволн, почему мы с ними раньше не справились?

– Потому что флотский боевой устав требовал радиомолчания. Мы пользовались лишь коротковолновой внутренней связью. Исходя из требований здравого смысла. Радиообмен - штука коварная, порой даже сам не знаешь, что выбалтываешь противнику.

– То-то и оно. Этим парням хирургическим путем вживлено в голову какое-то коммуникативное устройство. Мы его сожгли - и затихли голоса у них в разумах.

– Это не по моей части. Радио тут ни при чем. Ты сейчас говоришь об усилителе волн мозга. Механизированная телепатия. Много лет назад наши тоже работали по этой тематике. Ни к чему путному не пришли.

– Телепатия!… Вот и Хатар о ней что-то говорила. Если дело в телепатии, это многое объясняет.

У Хэдли тоже хватало забот. Они с Варис корпели над маленьким лучевым пистолетом.

– Я с закрытыми глазами разберу и соберу лазер, - сообщил ирландец, - но в теории не дока. Блок питания, проводку, переключатели узнал, что же касается остального… Такое ощущение, будто это длинноволновой генератор с инфракрасным излучением на выходе…

– Не бери в голову. Отправим твое описание на Землю, и там кто-нибудь обязательно решит задачку. Мне сейчас другое интересно. Скорее бы хирурги управились!

Мать Хатар послала за землянами, когда солнце перевалило за полдень. Она сидела одна в своих личных покоях и выглядела даже дряхлее, чем прежде. Дрожащей рукой она откинула покров с подноса на столе.

– Вот что я извлекла из мозгов этих злосчастных мужчин.

Торп пригляделся. Всколыхнулся желудок, но лейтенант сжал зубы, судорожно сглотнул и посмотрел опять. Находки ничем не отличались друг от друга. Из белых, как рыбье брюхо, трехдольчатых туловищ величиною с ноготь вытягивались восемь щупалец не толще волоса и не больше дюймов девяти в длину. Мягкие тельца были в черных и желтых крапинках, а щупальца - цвета меди, и на каждом - множество тонюсеньких, еле заметных отростков.

– Я бы это назвала усиками, - сказала старуха. - Они очень прочные и глубоко вросли в ткань мозга. Судя по нанесенным ими травмам, они способны сокращаться очень резко и с огромной силой и вызывать несовместимые с жизнью разрывы. Не их ли ты ожидал найти? А если да, то что все это значит?