Алексей Фомичев - Пусть бог не вмешивается

– Порядок, можно ехать.

– Страшно стало, когда падать начала.

– Стремя старое, куда только коню…

– Господи-и-ин!!

Громкий крик воина разорвал тишину леса и тотчас сменился предсмертным хрипом. Николай стремительно обернулся и увидел, как падает с коня воин, в спине которого торчит топор, а от леса к ним скачут трое всадников. Отпрыгнув в сторону, Николай громко крикнул:

– Светка, гони!

Присел, пропуская над собой аркан, брошенный ближним воином, и скрестил меч со вторым.

– Коля-я!

Резкий крик на миг отвлек его. Двое всадников стаскивали Свету с коня и вязали ей руки.

Он увернулся от вражеского клинка, сам сделал выпад, достал противника и тут же получил сильный удар в спину. Упал на колени, выронив меч. По голове попали чем-то тяжелым, в глазах померкло. Теряя сознание, почувствовал, как вяжут руки за спиной, а потом провалился в пропасть забвения.

Николай уже не видел, как спеленали его жену и уложили поперек седла, как его самого забросили на пегого жеребца и как неизвестные похитители погнали коней вдоль леса. Они проехали мимо двух распростертых, забрызганных кровью тел, воина и служанки. Не знал он и того, что один из воинов, раненный в руку стрелой, сумел оторваться от погони и теперь уходил в глубь леса, шатаясь от полученной раны. Вскоре на месте схватки никого не осталось…

Очнулся он сразу, без раскачки, словно вынырнул из небытия. Рывком сел и попробовал оглядеться. Но вокруг была кромешная тьма.

Он поднял руку, пальцы коснулись мокрого затылка. Застывшая кровь превратила волосы в грязный от налипшей земли ком. Сильно болела спина, с запястий словно содрали кожу, трещала голова.

Доспехи сняли, осталась только вязаная рубашка и кожаные брюки. Сапоги тоже сняли.

«А Света? Что с ней?» Он застонал от ненависти и бессилия. Сжав зубы, попробовал встать. Это ему удалось, хотя спину ожгло болью, а ноги едва держали, дрожа от напряжения.

При каждом шаге с губ срывался невольный стон, но Николай упрямо обследовал темницу. Вокруг только каменные стены, ни окон, ни двери нет.

«Может, это подвал?» Собравшись с силами, подпрыгнул. Прыжок вышел неуклюжим, рука схватила воздух. Если это и подвал, то очень глубокий. Устав от бессмысленных поисков, сел на пол и сжал руками голову, борясь с приступом боли. По затылку словно колотили дубиной, ныл позвоночник.

В этот момент зазвучали шаги. Казалось, они раздаются откуда-то сверху. Резко скрипнула дверь, и яркая полоса света пронзила тьму. От неожиданности Николай прищурился и сквозь неплотно прикрытые веки различил силуэт человека.

– Приветствую вас, сударь! Прошу извинить за вынужденное ожидание, но что поделаешь, срочные дела. – В голосе говорившего сквозила насмешка. – Как вы себя чувствуете? Я вижу, вы несколько не в себе… это скоро пройдет.

– Кто вы?

Николай кое-как встал и подошел к двери, которая, как теперь он рассмотрел, находилась над полом на высоте двух метров.

– Вы меня не узнаете? Совсем? Впрочем, мы виделись всего один раз, в столице.

– Что вам от меня надо? Где моя жена?

– Позвольте мне сначала представиться. Ведь вам интересно, кто перед вами, не так ли? Николай молчал.

– Мое имя – барон Скор. Это по моему приказу вас и вашу спутницу… ах да, вашу жену, привезли сюда. Я, конечно, мог пригласить вас несколько иначе, но, боюсь, вы не были бы столь любезны, чтобы принять предложение.

– Где моя жена? Говорите.

Барон неожиданно рассмеялся, и этот смех наполнил душу Николая неизъяснимой тревогой.

– Где она? Клянусь, если с ней что-нибудь произойдет, я вас найду на краю света! А если вы меня убьете, то вас найдут мои друзья. Ни герцог Владин, ни граф Эрнет не оставят ваше самоуправство без последствий.

Барон больше не улыбался, в словах юноши таилась реальная угроза. Действительно, те, кого он назвал, имеют возможность вызволить эту парочку из плена. Но пока никто не знает, куда пропали молодой рыцарь и его жена.

– Вы напрасно волнуетесь, молодой человек. Вам не причинят вреда. А ваша жена гостит у моего хорошего друга. Отсюда до замка маркиза Корхана не так далеко, он и составил ей компанию. Я надеюсь, вы понимаете, какое гостеприимство может оказать маркиз вашей красавице жене, не так ли?

Николай обессиленно прислонился к холодной стене, на лбу выступили капли пота. Про Корхана по всему Аберену ходит слава первого бабника и насильника. Даже подумать страшно, что может произойти со Светой у этого скота.

– Я вижу, вы замолчали, сударь? Правильно, не время расточать слова… Дело в том, что мне и моим друзьям необходимо ваше содействие в некоторых вопросах. Прямо скажу, от того, как вы отнесетесь к предложению, зависит положение вашей жены. Она станет своего рода гарантом правильного поведения с вашей стороны. Ну, мы еще обсудим это несколько позже, а пока можете быть спокойным и за нее, и за себя. Вам придется пожить здесь. Все просьбы, касающиеся быта, будут исполнены немедленно. О дальнейшем узнаете в свое время.

Николай молчал, подавленный страшным известием. Силы изменили ему, он сполз по стене, слушая слова барона. Тот рассчитанно спокойным тоном диктовал условия. Однако барон немного переборщил, описывая все мыслимые и немыслимые кары. В душе Николая бурлила ненависть, многократно помноженная на ярость. Услышав, что барон сказал о его супруге, он заговорил глухим от гнева голосом:

– Послушайте, барон. Я не знаю, что вы там задумали с этим подонком маркизом, не знаю, смогу ли я выйти когда-нибудь отсюда, но знайте одно: до вас доберутся! Не я, так мои друзья. Пока я жив, я буду преследовать вас, где бы вы ни были. Не знаю, верите ли вы в богов, но лучше молитесь, чтобы оберегали вас от моей мести!

– Ну-ну. – Барон криво усмехнулся. – Можете расточать угрозы здесь, в одиночестве и темноте. Впрочем, я прикажу принести факел. А пока разрешите откланяться, я спешу.

Дверь за бароном захлопнулась, оставив Николая в полной темноте. Отдав все душевные силы разговору, Николай впал в отчаяние.

Во дворе барон Скор отдавал распоряжения слугам:

– Поставьте у него стол и пусть дадут свет. Кормить и поить, не отказывать ни в чем. Стерегите, как зеницу ока!

Барон поднялся в зал и стал составлять послание Корхану. Надо известить его о первом разговоре с пленником. Против воли, барон отнесся к словам парня серьезно. Он знал, что такие юнцы выполняют свои обещания быстрее, чем те, у кого прибавилось седины в волосах. Юношеская непримиримость и желание восстановить справедливость толкают их на самые безрассудные поступки. Барону стало не по себе, когда пленник замогильным голосом предрек ему страшную смерть.

«Корхан, разумеется, знает, что делает, но все же не стоит переходить границ благоразумия! Из-за одной девки нельзя ставить под угрозу все планы. Этот молодой дворянин вполне может отправиться прямиком к герцогу Владину, и тогда идея не будет стоить и пустой яичной скорлупы!»