Алексей Бобл - Пуля-Квант

Я огляделся. Лес, обычный смешанный лес, кусты, кочки, трава, корни кое-где у старых деревьев выпира­ют, подмывает их тут что-то во время паводков. Мха много. Совсем другой пейзаж — не тот, откуда мы по­дошли к мареву.

— Может, мы возле болот? Или реки. В общем, во­доем поблизости где-то.

— Нуда, логично. Мы тут с Никитой, пока тебя жда­ли, к тому же выводу пришли. Но никаких признаков марева больше не видно. И снега нет, вот что удиви­тельно… Как ты там говоришь? -слу. .

— Мапупа.

— Ага. А ты молодец, Костя. — Курортник почесал небритый подбородок. — Догадался, что марево нас втянуло, про волну сообразил.

Я поежился, вспомнив желтый лист, который вдруг начал чернеть. Только сейчас сообразил: ощущение бы­ло, словно помер и в загробный мир лечу.

— Теперь надо решить, что дальше делаем. — Ку­рортник глянул на часы. — Либо двигаем за этой бан­дой, либо ищем выход сами, разбираемся в происходя­щем.

— Языка хочешь взять?

— Точно. И Пригоршня хочет.

— Давай за ними двинем. Заодно и разберемся, где мы. А языка — по обстоятельствам, как сложится.

Леха поразмыслил и посмотрел на сталкера:

— Что думаешь?

— Я «за», — отозвался Никита.

— Решено. — Курортник прищурился, вглядываясь в лес, и недовольно зашептал: — Пацан этот, да еще и марево! Радио не работает… Впустить — впустили, но куда? И выпустят ли? Одно радует: это точно Зона. Южная Зона, где есть сталкеры, а значит, можно вы­браться. — Он приподнялся.

Меня накрыло дежа-вю. Где-то я уже слышал похо­жую фразу о том, что нас куда-то впустили, но выпус­тят ли… Я силился вспомнить, когда и где, при каких обстоятельствах это говорил Курортник, но не мог.

— Двигаемся в следующем порядке: Лабус первый, я следом, Пригоршня замыкающий. Дистанция три ме­тра. Никита?

— Я.

— Отдай болты и гайки Лабусу. Электронные уст­ройства не включать.

— Держи. — Пригоршня протянул мне пакет.

— Лабус, направление: север, северо-восток, возь­мем восточней от этой братии.

Кивнув, я выпрямился.

— Под ноги всем смотреть, чтобы на растяжку не нарваться.

Пригоршня как-то вяло поднялся, буркнул: «Угу».

— Никита, чего ты мнешься? — спросил Леха.

— Да это… странно как-то. — Сталкер замолчал, уставившись в небо.

Я задрал голову.

— Чего странного?

Чудной этот сталкер, витает в облаках, тут дело се­рьезное, а он со странностями своими. Я на всякий слу­чай еще раз глянул вверх, потом осмотрелся — тихо кругом.

— Ну чего? — Курортник дернул Никиту за рукав. Не меняя позы, тот произнес:

— Выброса нет, — и замолчал, почесывая подбо­родок.

— И?.. — Меня его манера начала раздражать. — Нет — и хорошо.

— Я в Зоне почти восемь суток. А выброса нет.

Я нахмурился. Что-то не сходится. Не пойму, где именно. Смущает меня какой-то момент… Леха, взглянув на часы, скомандовал:

— Двинули, потом обмозгуем.

Я закинул на спину рюкзак, высыпал на ладонь не­сколько болтов из мешочка и убрал его в боковой кар­ман. Оглянулся — все готовы. У Пригоршни глаза рас­терянно бегают. Вот будет пауза, тряхну я его, только предварительно с Курортником наедине потолкую, а по­том устрою Пригоршне допрос с пристрастием. Темнит сталкер, недоговаривает что-то.

Вскоре мы пересекли цепочку следов, оставшихся от свободовцев. Они явно не таясь шагали, не ждут в этом месте никакой опасности. Куда же нас забросило? И что это за марево такое, в конце концов? Получается, не­кто смог из него выйти. Утащил Кирилла и вернулся обратно. Проход, стало быть, есть в обе стороны. Кто-то шастает, используя марево, туда-сюда у самого Пе­риметра, под носом у ОК, а разведке и невдомек.

Я остановился, заметив небольшой овражек впере­ди. Вдоль склонов кусты, если продираться — нашумим. Возможно, овраг переходит дальше в широкую балку и выводит к водоему, а может, и нет.

На входе в распадок, невысоко над землей, крутились иголки и листья — воронка.

Я примерился, размахнулся и швырнул болт в анома­лию. Железку тут же втянуло и закрутило, она скольз­нула вверх по невидимой вертикальной оси, а потом ано­малия выплюнула ее к противоположному склону. Но ту­да болт не долетел: вращаясь, подскочил и метнулся обратно, попав в другую аномалию. Охренеть! Это что за пинг-понг такой? В овраге, выходит, какие-то анома­лии-синхроны? Вот уж причуда Зоны. Две воронки вы­строили векторы силы так, что их поле перекрыло весь распадок. Путь туда закрыт.

Я обернулся.

Курортник покивал, потом показал направление на одиннадцать часов.

Что ж, придется пока идти по следам сталкерской ро­ты, а когда появится возможность — свернем к оврагу, переберемся на другой склон. Так мы сохраним безопас­ную дистанцию, и в случае, если обнаружим себя и нач­нется огневой контакт, будет куда отойти.

Я еще раз бросил взгляд на овраг — болт летал меж­ду воронками. Интересно, сколько он так будет скакать?

До следующего выброса? Пока не разрядит аномалии полностью или не изменится вектор приложения силы?.. Да и бог с ним.

Я напряженно глядел вперед. Сталкеры идут доста­точно быстро, километров пять в час. Торопятся. Так мо­жем и отстать. Местность незнакомая, аномалии вон странные…

След на земле читался легко. Вот бычок дымящий­ся валяется — плевать, похоже, командованию этого отряда на скрытность передвижения. Точно торопятся. Хотя сталкеры никогда дисциплиной не славились. Ну разве что «Долг» — в этой группировке много отстав­ных военных. Между собой мы их называем ассениза­торами Зоны. Командование иногда привлекает дол-говцев для выполнения разных задач. А меня в их стра­тегии смущает то, что они передвигаются по Зоне относительно небольшими отрядами — и при этом мечтают уничтожить всех мутантов внутри Периметра. Но мутантов здесь слишком много. Одних только псев­дособак в южных частях Зоны несколько тысяч. Неко­торых убивает выброс, часть гибнет под заградитель­ным огнем крупнокалиберных пулеметов и миномет­ных батарей с блокпостов, но остальные плодятся и плодятся. Причем это только псевдособаки, есть же еще псевдогиганты, псевдоплоть — я хмыкнул, слиш­ком много ПСЕВДО, — контролеры, тушканы, снор-ки, зомби, слепые псы, бюреры… А в глубине Зоны кто обитает? Я собственными глазами видел два «чер­ных одеяла». Одно из них во время рейда убило пуле­метчика нашей группы Карла: обернулось вокруг него и отпустило — Карл стал похож на гипсовую фигуру, потом раскрошился, как сухарь, рассыпался на куски.

Группу спас Курортник, выстрелив по «одеялу» зажи­гательными. Пули разорвали необычного мутанта на лоскуты, но потом тварь снова собралась в одно це­лое, хорошо хоть преследовать больше не стала. Где там у нее мозги? И вообще было не понятно, живая она или нет… Или вот химеры — их вообще, говорят, не видел никто.