Сергей Джевага - Родная кровь

— Это замечательно, но мы отвлеклись, — произнес маг. — Оставим философские беседы на потом. Где череп?

Киаран остановился напротив меня. В серых глазах промелькнул холод, лицо стало равнодушно-жестоким. Маг произнес несколько слов, за дальним столом возникли мои спутники. Лица серые, как у покойников, губы синюшно-фиолетовые. Теперь они и не двигались вовсе, застыли в неестественных позах.

— Они умрут, если ты не подчинишься, — сказал маг. — Давай сюда артефакт.

— Угу, — буркнул я. — Держи.

Вытащил из сумки череп и бросил некроманту. Тот ахнул, едва успев поймать в полете.

— Глупец! — рявкнул черный маг. — Не шути так!

Киаран прислонил свой посох к стойке, стал изучать добычу. Жадно ощупал, осмотрел со всех сторон. На бледном лице отразилась целая гамма чувств: восхищение и радость, интерес, легкое недоумение… быстро переходящее в ярость.

— Нравится? — с улыбкой полюбопытствовал я. — Старался, в могилку лазил, руки пачкал…

Черный маг медленно поднял взгляд. В глазах цвета стали сверкало бешенство. Киаран отшвырнул бесполезный череп в угол, подхватил посох и направил на меня. На костяном наконечнике загорелся опасный зеленоватый огонек.

— Ты играешь в опасные игры, Серый, — прошипел маг. — Куда подевал артефакт? Говори!

Я развел руками, постарался сделать лицо невинным, глупеньким. Но не выдержал, широко улыбнулся. В душе плескалась веселая злость, какая-то беззаботная блажь. В теле была невыразимая легкость, ощущение великой силы. Такое чувство, будто по мановению пальца могу рушить горы, зажигать и тушить звезды.

— Нет больше твоего артефакта, — произнес я. — Сгорел.

Сделал шаг вперед и лукаво подмигнул некроманту. Отбросил свой посох и поплевал на ладони, словно деревенский забияка. Киаран отступил, но оскалился, исступленно зарычал.

— Ты умрешь! — закричал некромант.

— Конечно, — согласился я и сделал еще один шаг. — Но не сегодня и не от твоей руки.

Я наступал медленно и неотвратимо, некромант пятился. На лице недоумение — все должно быть наоборот. Ведь он великий и ужасный. Людишки дрожали от одного только вида, падали ниц, молили о пощаде, захлебывались горючими слезами… Но сейчас творилось нечто непонятное, непредвиденное. Роли поменялись. Некромант судорожно пытался понять, что произошло. Почему я так уверен в себе, расслаблен. Но времени у него не оставалось, я подходил ближе.

Киаран не выдержал, выкрикнул заклятие. С костяного посоха сорвалось облачко зеленоватого дыма, поплыло ко мне. На миг я ощутил слабость, покалывание в груди и по коже. Отмахнулся, разогнал мглу рукой. Немощь пропала.

— Гадость какая, — буркнул я.

Некромант распахнул рот от изумления. Видимо, я должен был упасть, пожираемый гнилью или еще какой-нибудь мерзостью. Маг отшатнулся в страхе. Глаза его вылезли из орбит, по щеке побежала одинокая капелька пота. Киаран зашептал заклятия, вскинул руку в привычном жесте. Из пола выросла колючая костяная стена, преградила мне дорогу. Я ударил кулаком. Кости почему-то оказались очень хрупкие и ломкие. Трещали словно хворост, разлетались на куски и осыпались невесомой пылью. В мою грудь попало черное копье, сотканное из праха и тьмы. Я отшатнулся, ошалело пощупал ребра. Будет синяк.

В меня летели призрачные зубастые черепа, острые кости, шары зеленого прозрачного пламени. Тело сотрясали удары, то знобило, то жгло, нечто разъедало мышцы и кости, уничтожало плоть и душу… Но я шел, неотвратимый как сама смерть, и весело смеялся.

— Умри! — отчаянно заорал некромант. — Умри же!..

Маг отскочил в угол, начал творить какое-то особо сильное заклинание. В каждом его движении чудилось нечто жуткое, окончательное и бесповоротное, сырой могильный холод. Кисти чародея загорелись зеленым, в глазах полыхнул изумрудный огонь. На меня дохнуло ледяным безмолвием, ноги стали подгибаться.

— Ага, это посерьезней… — пробормотал я. — Спорим на золотой, что не успеешь?

Одним прыжком я преодолел расстояние, разделяющее нас. Ударил кулаком по бледному лицу мага. Костяшки пальцев сразу заныли. Но я не обращал внимания, бил изо всех сил. Под кулаками громко чмокало, летели алые брызги. Лицо чародея постепенно превращалось в кровавое месиво. Маг слабо вскрикивал, пытался меня отпихнуть. Но влип в стену, беспомощно раскинул руки.

«Да что ж такое, — подумал я с отвращением. — У меня входит в привычку, душить великих магов голыми руками, словно жирных мышей. Неужели они так надеются на свою силу? Или им кодекс какой-то запрещает драться? Хотя какой, к Мрону, кодекс, пошутил и не заметил… Ощущение всемогущества заставляет расслабляться, оставляет неприметные прорехи в защите. А тело у некроманта сильное, тренированное. Киаран — бывалый воин, прошедший немало войн. Но нечто так обескуражило его и сломило, что он даже не пытался сопротивляться».

Я отступил на шаг и обтер кровь с ладоней. Ощущение силы и легкости ушло. Теперь с удивлением отметил, что болят ребра, на щеке ожог, а в теле удушающая слабость. Что это тогда на меня накатило? Своими заклятиями маг должен был растереть меня в песок. Но помню: шел как во сне, смертоносные заклинания отскакивали от тела, как горох от стены. А ведь и щиты, дурак, не поставил.

Некромант выглядел жалко. Распластался у стены, постанывал, пускал изо рта кровавые пузыри. В глазах такое великое изумление, словно увидел, как мир рухнул и боги явились на Страшный суд во плоти.

«Хорошо же я его отделал», — отметил я с удовольствием. Под левым глазом чародея расплывался огромный синяк. Губы опухли, кровоточили. Маг то и дело кашлял, сплевывая сгустки крови вперемешку с осколками зубов. Но кое-как сел, посмотрел на меня со страхом.

— Как ты сумел? — прохрипел некромант. — Ты выпил Силу артефакта! Только так можно противостоять заклинаниям. Невозможно, лишь потомки…

Враг запнулся, в глазах появилось безграничное удивление. Нижняя челюсть отвисла. Из уголка рта побежала тягучая ниточка слюны вперемешку с кровью. Я поморщился от отвращения, положил ладонь на рукоять меча.

— Договаривай, — сказал я и потащил меч из ножен. — Лишь потомки Терна могут использовать череп, получить Силу Предков.

Некромант кивнул. Он со страхом и потрясением смотрел на мой обнаженный клинок. На длинном лезвии засохшая кровь кусак, грязь, желтые травинки. Бестолочь я, оружие надо держать в порядке, холить и лелеять. Но со времени битвы в лесу просто не было возможности заняться. Как только выберусь, обязательно вычищу и наточу, пообещал я себе.

Выглядел я, наверное, очень внушительно. Грязный и окровавленный, глаза безумные. В руках длинный и тонкий, удивительно острый клинок. Демон Преисподней, а не человек.