Сергей Джевага - Родная кровь

— Ограничители останутся на руках, — сдалась эльфийка. — И нужно усилить охрану в замке. Плюс приставить к нему несколько воинов.

— Да, дорогая, — легко согласился брат. — Я еще не сошел с ума. Но со временем снимем артефакты, когда увидим, что он проникся и поверил.

— Да, моя любовь! — с жаром сказала Катрин, украдкой бросив на меня еще один злобный взгляд.

— Я знал, что ты поймешь, — ласково произнес Аш. Взял эльфийку за руку, заключил ее в объятия. — Иррэ!..

— Мой Аш! — проворковала графиня и положила головку ему плечо.

«Боги, какая же умилительная сцена! — подумал я зло.—

Щас заплачу! Мой брат обнимается с бабой, которая только что хотела лишить меня зрения. Пусть это эльфийская баба, утонченная, прекрасная и вообще неземная. Но мне не верится, что Катрин отступится. Она уже показала себя редкой стервой, охотилась за мной, сначала подослала убийц, потом некроманта… Такие женщины идут по трупам, сжигают целые города, чтобы потешить самолюбие».

Я закрыл глаза и постарался отрешиться от боли. Сразу же скользнул в лихорадочную полудрему. Измученный мозг просто-напросто отключился, оставив бразды правления телом подсознанию. А оно, в свою очередь, взялось за меня всерьез. Я погрузился в видения, словно в болото. Грезы были странными и мучительными, затягивали разум в невообразимые времена и пространства. Но между тем я продолжал чувствовать реальность. Сквозь сон слышал чьи-то голоса, звуки шагов, вдыхал затхлый воздух пыточного подвала. А потом зазвенели цепи, в щеку мне впечатался шершавый холодный пол. Меня подхватили крепкие руки, куда-то осторожно понесли.

В себя я пришел от звуков льющейся воды и женского смеха. В теле была приятная нега, расслабленность. Сладко пахло какими-то травами, дорогим душистым мылом. По телу скользили чьи-то руки, острые ноготки щекотали и скребли, чесали спину и живот. «Давно не снились такие приятные сны, — промелькнула мысль. — Почаще бы…» Пальчики задели одну из многочисленных ран. Я ахнул и дернулся от боли, широко распахнул глаза. Оказалось, что я лежу в огромной лохани, доверху наполненной горячей водой. Надо мной склонились две молодые девушки. Руки по локоть в мыльной пене, на смазливых личиках задорные улыбки.

— Простите, господин, — сказала одна, пухленькая брюнетка. — Его светлость приказал вымыть вас. Мы и не знали, живы ли вы. Лежали не шевелясь, даже не дышали.

— И как? — буркнул я, пытаясь скрыть смущение. — Жив?

— О-о-о! Живее всех живых! — прощебетала девушка. Вторая служанка, худенькая блондинка, покраснела и хихикнула в кулачок. Они вновь принялись меня мыть. Почесывали острыми крепкими ноготками, улыбались и подмигивали, с интересом разглядывали мое обнаженное тело. Я постарался не обращать внимания на их заигрывания, осмотрелся. Комната небольшая, видимо что-то вроде ванной. Стены каменные, голые, в углу огромная дубовая бочка. Рядом несколько деревянных кадок и ведер, пара колченогих стульев. На стене полыхают факелы, трещат и шипят, распространяя запах гари и смолы,

Я сел, расслабленно откинулся на край лохани. Вытащил руки из воды и угрюмо осмотрел широкие металлические браслеты. Ничего примечательного на первый взгляд. Железо серое, во вмятинах и царапинах. Никаких заклепок и стыков — надевали с помощью магии. Запястья они обхватывали довольно туго. Снять не смогу. Я попробовал потянуться к ядру, но наткнулся на глухую холодную стену. Виски мне опалило острой болью. Нет, так просто не пробиться. Значит, придется побыть пленником.

— Господин, ваша одежда, — сказала брюнетка, показав пальчиком на стул. — Вставайте, мы вас оботрем.

Переглянулась с блондинкой, улыбнулась и развернула в руках длинный кусок грубой ткани — полотенце.

— Ну уж нет, — буркнул я. — Сам справлюсь. Кыш отсюда!

Скорчил злую рожу и клацнул зубами. Девушки засмеялись, сразу поняли, что я добрый и вообще пушистый. Но повесили полотенце на спинку стула, вздохнули с сожалением и вышли из комнаты.

Я оперся о края лохани* осторожно поднялся. На пол хлюпнула грязная, чуть красноватая вода. Крови из меня вытекло, как из поросенка. Кожу обжег холодный воздух. Я потянулся за полотенцем, осторожно обтерся. Каждое движение доставляло боль, грубая ткань царапала ожоги и раны. Ступил на пол и поспешно облачился. Одежда оказалась неплохая, только странного фасона. Узкие штаны, шелковая рубаха с большим воротником и мягкие высокие сапоги.

Едва закончил, как открылась дверь и вошла Катрин. Критически осмотрела меня, выгнула дугой тонкую бровку.

— Так плохо выгляжу? — сухо спросил я.

— Почему же? — сказала графиня. — Замечательно. Но в каземате выглядел еще краше.

— Я вас тоже люблю, леди Катрин, — проворчал я. — Или называть вас Иррэ Айну? Если не ошибаюсь, переводится как Блуждающий Свет…

— Не твоего ума дело, — резко ответила эльфийка. — Называй Катрин. Человеческое имя лучше звучит в твоих устах. Сядь на стул!

— Будете мучить? — спросил я с кривой ухмылкой. Графиня вздохнула, на минуту прикрыла глаза и сжала

кулачки. Понятно — я ее раздражал и злил. Уж так она меня ненавидела, что злость пробивала даже стальное самообладание.

— Если бы, — с сожалением сказала эльфийка. — Придется лечить.

— Какая жалость, что не могу сделать вам приятно, — сказал я.

Осторожно присел на стул, сложил руки на коленях. Катрин поморщилась, но подошла, кончиком пальца провела по моей правой щеке. Я зашипел и зажмурился от боли.

— Терпи, — холодно сказала эльфийка. — Будь мужчиной.

— Буду, — процедил я. — А может, снимете эти побрякушки и я сам себя подлечу? Не хочется вас утруждать.

Я поболтал в воздухе руками. Браслеты были тонкие, но очень тяжелые. И вообще вызывали неприятное ощущение. Никогда не любил украшения. Иные цепляют на себя цепи и браслеты, нанизывают на пальцы кучу перстней. Мода. Я же терпеть не могу инородные предметы на своем теле. Раздражают.

— Разбежался, — хмыкнула Катрин. — Я еще в своем уме.

— Прошлый опыт говорит? — съехидничал я. Эльфийка промолчала. Но я видел, что вспомнила. Побледнела от ярости. В глазах появился опасный огонек.

— Заткнись, — резко сказала она. — Если будешь молоть языком, я ошибусь и вместо лечебного заклинания произнесу боевое.

Катрин растянула губы в злой улыбке, посмотрела как на мелкую козявку. Я сел прямо, своим видом показывая, что более смирного и послушного человека она в жизни не встречала.

Катрин закрыла глаза, сосредоточилась и произнесла несколько фраз на эльфийском. С кончиков ее пальцев сорвались изумрудные, как свежая весенняя трава, искры, ударили в мою грудь. Я стиснул зубы, чтобы не закричать, судорожно вцепился в стул. По телу прошла приятная горячая волна, вымыла боль и усталость. Кожа тут же жутко зачесалась, по спине побежали мурашки. В груди несколько раз остро кольнуло, но несильно.