Валерий Гундоров - Байки у костра

Зашли мы, значица, в ангар, а долговец, что там на посту стоит, сразу орать нам давай: «Проходите, сталкеры, не задерживайтесь!» — и к выбитому окошку, к свежему воздуху поближе. А у меня в том ангаре заначка небольшая есть — увел, грешным делом, у долговцев пару пузырей водяры — на посту пить не положено. Хотел было потом вернуть, да тут уж не до этого. Форсмажор, ети его… Поманил Гарика за собой, водочку достал, нечего, говорю, изумляться — оттираться давай. Он мигом сообразил — хоть и здоровая рама, а с мозгами, мигом нашел в ангаре какую то ветошку — и начали мы дерьмо плотье водкой с комбезов оттирать. Оттереть то оттерли, а вот запах стал — словно пьяная плоть обделалась. А народ за нами в ангар не суётся, на свежем воздухе стоит, долговец-бедолага, на окне висит, оборался уже свое «проходи, не задерживайся», а пост покинуть не может, потому как у них в Долге — ДИСЦИПЛИНА! Почистились мы — я ветошку то свою к стеночке амбара отправил — крикуну на память, смотрю — и Гарик свою туда же определил, видать, всех уже этот мозгоклюй достал. Думаю — а Гарик то ни чё, с юморком мужик.

Спускаемся в бар, ну, думаю, петросян доморощенный, ща я те все выскажу, Гарик сзади топает, на пятки наступает, открываю с маху дверь — и остолбенел. Картина маслом — бочонок с пивом, рядом кружки-стаканы. СТЕКЛЯННЫЕ! ЧИСТЫЕ! А в центре великолепия — новый экзоскелет. С ленточкой. И открыткой. Типа — хэпибесдайтую. Я глаза зажмурил, тут Гарик мне в спину с размаха влетел — открыл я глазоньки поневоле. Нет, все на месте. И пиво, и стаканы, и костюм. А народ уже сзади толпиться, близко то не подходят — не переться ж им бар в намордниках, пить в них неудобно, кричат — «проходи, не задерживай!». От долговца заразились что ли?

А бармен, зараза, стоит за стойкой, смеется, нос демонстративно зажимает и на бочонок с костюмом кивает — мол, твое, забирай. Гарику кивнул на подсобку — тот переодеваться убежал. Молча. Я б на его месте поорал часа два, как дурной потерпевший, а уж только потом бы переодеваться пошел. А этот ни че — раз, и уже чистенький-переодетый стоит.

Ну, думаю, и мне переодеться не помешает. Хватит уже народ до желудочных коликов доводить. А то стоят — ни есть, ни пить не могут. Кого смех давит, кого от запаха с души воротит. Прихватил новенький экзоскелет, сталкерам махнул на боченок, мол, самообслуживание, помоги нам, хочешь пива — налей сам, и к выходу, переодеваться.

А возле дверей Ygrek меня тормозит — «Я, говорит, Отшельник, ничего против вас с Гариком не имею, но, как секундант, сказать должен. Дуэль то не окончена. Правила сам знаешь — победитель может быть только один. Ну так что, дуэль продолжать будем, или…»

— Или, — говорю, — Ygrek, или, — да как гаркну на весь бар — Гарик, прими извинения официальные за слово грубое, по запалу ляпнутое.

— Ну что ж, — Ygrek отвечает, — с Гариком и барменом вы краями разошлись. А вот штрафного сталкерам проставишься, и за днюху тоже.

Днюха то моя в рейде прошла, пока за хабаром ходил, я уж и забыть успел про нее.

— Бармен, — кричу, — сколько «казачат» за костюм антисобачий дашь?.

Глухо бухнула железная дверь бункера, и окружающая обстановка мелкими мурашками немедленно заползла за шиворот, пробежала по спине и неприятным холодком осела в груди. Вышедший из уютного и защищенного тепла сталкер зябко передернул плечами, поправил на плече ремень АК-103, похожего по виду на распространенный в Зоне «Абакан», но под старый добрый патрон 7,62, кончиками пальцев коснулся планки предохранителя на кожухе, проверяя ее положение, левой рукой поправил лямку небольшого вещмешка, висящего за спиной. Солнце слабо пробивалось сквозь белесый туман, постоянно царящий на болотах Янтаря. Иногда сильным ветрам удавалось сорвать эту туманную пелену, но эти же ветра несли с собой, как правило, радиоактивную пыль, поэтому туман все же был предпочтительнее для прогулок. Неуютный однообразный окружающий пейзаж иных чувств, кроме качественной депрессии, вызвать не мог. Сталкер постоял, осмотрелся, сверился с показаниями универсального детектора, висящего на поясе, и отстегнул «забрало» защитного комбеза. После чего осторожно приблизился к воротам железного, опоясывающего научную базу, забора.

Приспустив наголовник, молодой мужчина прислушался к окружающим звукам, серые глаза внимательно осматривали окрестность, правая рука легла на автомат, готовая сдернуть его в любую секунду при первом же подозрительном шорохе, большой палец по хозяйски расположился на предохранителе, готовый мгновенно перекинуть его из стопорящего в положение автоматической стрельбы. Болота Янтаря были любимым местом обитания снорков, довольно часто тут появлялись и зомби. Но снорки были хозяевами этих мест, легко загоняя в болотистые топи плотей, слепых псов и прочую живность, мгновенно переходящую на их охотничьих территориях в разряд дичи. При этом разницы между четвероногими и двуногими они не делали, и сталкеры так же входили в их обеденный рацион. Что удивительно, на зомби снорки нападали редко, только будучи очень голодными. Несколько раз снорки затаивались в засаде около ворот на базу, поджидая недосягаемых из-за железных дверей и толстого бетона людей. Внутрь периметра они не совались, выказывая зачатки или остатки разума, словно помня о бойницах и камерах наружного наблюдения, позволяющих отслеживать и отстреливать сунувшихся на территорию из укрытия.

Удовлетворенный тишиной, сталкер осторожно вышел из ворот. Наголовник он одевать не стал — встроенные в комбез микрофоны и мембраны не могли в полной мере передать всю звуковую гамму, а в условиях такой плохой из-за постоянного тумана видимости слух и полнота звукового восприятия играли первостепенную роль. Он уже поднялся по насыпи из котловины, где располагалась база, на дорогу, где туман был значительно реже, когда со стороны кирпичных строений расположенных неподалеку зданий раздался звук выстрела охотничьего ружья. Сталкер быстро отступил к ближайшему кусту, присел и замер, взяв автомат наизготовку и отщелкнув вниз планку предохранителя. В критической ситуации любой, тесно общающийся с автоматом, передергивает затвор, досылая патрон в патронник, при этом часто забывая снять его с предохранителя, и теряет на этом драгоценные секунды. Буро-зеленая ткань комбеза сливалась с темной зеленью куста, не позволяя выделить из общей цветовой гаммы фигуру человека, черный пластик и вороненая сталь автомата так же не демаскировали затаившегося человека. Раздавшийся вскоре повторный выстрел и рев снорка заставили прячущегося сталкера убрать руку со спускового крючка и снять с пояса ПДА-навигатор. Активировав «запрос-ответ», он дождался сообщения и удивленно присвистнул.