Сергей Демченко - Ангел

Но, тем не менее, из него, вероятно, можно так же убить и тонха. Примитивное оружие, которое Питер назвал «огнем стреляющим», чей принцип почему-то на деле основан не на применении самого огня, как может показаться. А на моментальном сжигании некоего вида топлива в полом и замкнутом твёрдом цилиндре. Гильзе. Так они её называют. Из неё вылетает другой твёрдый предмет, называемый «пулей». Будучи крупной, при наличии большого числа сухого топлива в цилиндре она, как они говорят, способна разогнаться до большой скорости и обрести силу, достаточную, чтобы пробить даже тело тонха. Кто убил этих людей и «застрелил» Тика, им пока выяснить не удалось.

Глава задумчиво пожевал запавшими щеками с остатками губ, словно пробуя ими состояние уже активно гниющих, непрерывно крошащихся костяных пластин и выступавших прямо из них обломков подобия клыков, в совокупности заменявших тонхам резцы и остальные зубы. Затем медленно и с хрипом теряющей чувствительность гортани произнёс:

— Любая Смерть земных низших, как и смерть тех и многих других варваров до этого, не станет для нас такой трагедией, как потеря такого умного и полезного тонха, каким был Тик. Какими были остальные Воины до него, остановившиеся на своём Пути здесь. Мы по-прежнему не знаем, отчего и как они умерли.

Те, кого земные называют врачами, обещали рассказать мне и остальным Высоким, что явилось истинной причиной гибели наших храбрых воинов. Возможно, это какая-то новая болезнь, упомянуть о которой земные дикари забыли или не пожелали… Кто их поймёт, варваров? Для этого я и дал Тику столь трудное для меня согласие на это «вскрытие». Потому как плохо, когда погибают на этой «планете» последние тонхи… Всему виной эти «врачи». А главный смутьян в этом деле — какой-то новый «врач», Роек, пусть его Путь закончится мучительным бесславием!

Однако нужно признать, что весьма скоро слухи о происходящих событиях проникнут в массы дикарей, и все они, живущие на этом Доме, всполошатся. Тогда наше присутствие здесь станет достоянием многих. И уже тогда нас ждут далеко не лучшие времена. Поэтому пусть уж лучше позором проникновения в Сокровенное покроются несколько мёртвых, чем покроются звёздной пылью пока ещё живые… На мне лежит и до конца моего Пути будет лежать тяжкое бремя этого решения. — Эгорс прикрыл ладонями виски.

— Я недавно, буквально незадолго до тебя, мой Верный, побеседовал с этим выскочкой и дерзким грубгхгом Питером. Кажется, на их поганом языке грубгхг означает что-то вроде «собака». Чем-то напоминает мне это животное обитателя Грайвда из Звёздного Озера Проокервал. Только там это, как ты помнишь, милый и удивительно разумный зверь, а здесь — довольно мерзкое по запаху и виду животное, лижущее языком свои грязные гениталии и органы выделения. К тому же полное маленьких прыгающий насекомых на коже и паразитов внутри. Так вот, эта «собака» требует от меня исполнить данные ему когда-то мною столь опрометчивые обещания. — Наагрэр притворно вздохнул и исподтишка глянул на нахмурившегося помощника, желая проследить его реакцию. Надбровные дуги Доленграна зашевелились, заставляя гневно сужаться его веки.

— Мой повелитель, нам не следует идти у них в поводу! Вашей вины в том нет, что Вы, желая добра народу тонхов, пошли с ними тогда на разговор и какую-либо сделку. Даже если, находясь в тяжелой для нас всех ситуации, Вам пришлось бы пообещать им подарить и доставить по кускам на эту планету соседнее Звёздное Озеро. Тогда нам нужно, крайне нужно было выжить! Теперь же, я считаю, тонхам не пристало торговаться и держать слово перед низшими животными! — Выпалив это, возмущённый «коварством» примитивных аборигенов Доленгран продолжал уже более рассудительно:

— Они помогли нам неплохо. Не будь их, мы вымерли бы уже, как народ. Но аппетиты дикарей непомерно велики и постоянно растут, сколько им не дай знаний и технологий. Мы убедились в этом за столь короткий период. Мы дали им не так много и не то, что бы им по-настоящему хотелось, это правда. Но для любого тонха будет просто унизительно изо всех сил помогать этому гадкому животному Гарперу наводить здесь новый порядок. Помогать менять сложившийся расклад сил на планете в угоду маленького, жалкого существа, которое собирается за наш счёт и с нашей помощью утвердиться над этим миром…

Не проще ли нам самим навязать им наши, совершенно новые и неожиданные для них всех, условия?!

…Старик, если можно так назвать тающего Эгорса, прикрыв снова глаза и слушая своего «консультанта», неспешно и едва уловимо кивал головой, словно раздумывая о чём-то. Несмотря на отсутствующий при этом вид, он втайне думал точно так же. Однако врождённая осторожность заставляла его взвесить и проверить все возможные варианты.

Поэтому после некоторого молчания он начал разговор издалека…

— Мой Верный тонх, люди при нашем поползновении на собственные условия и их комфорт могут оказать нам яростное сопротивление. Умирая, даже презренная крыса, коими так полна эта затрапезная планета, и которых мы впервые увидели здесь, говорят, может быть опасна. Они уже далеко не те одетые в шкуры животных варвары, которых мы шесть лонов назад разогнали простой ультразвуковой пушкой для зондирования. Они в своём непрерывном, торопливом и жадном развитии продвинулись далеко вперёд. Как в умении воевать, так и в развитии хитрости и коварства… В то время, пока мы, скованные спасительным холодом сна, пребывали в состоянии застоя, они стали так развиты, что вскоре, незаметно для Бесконечности Энергий, превратятся в поганую болезнь, плесень Звёздных Озёр. Болезнь, которой неведомы честь, доблесть настоящих воинов и незнакомо чувство меры. Вспомни ту эпидемию, которая чуть не убила тебя и многих проснувшихся? — Напряжённо слушавший Главу тонх угрюмо кивнул. — На языке земных она называется «чума». А сколько ещё оказалось местной заразы, к которой мы были абсолютно не готовы?

— Ведущий, но ведь теперь мы, как говорят земные, «привиты» против всех их наиболее опасных болезней. И в состоянии сами их изготавливать в любом нужном количестве! Мы знаем об их мире так много, больше их самих… Иногда мне кажется, что о своей несчастной Родине мы знаем куда меньше! — Голос говорившего подрагивал от переполнявших его разум эмоций.

Ладони Советника судорожно сжимались.

В глазах Эгорса блеснул луч лукавства. «Если б люди могли ещё и научиться разбираться в эмоциях и истинном значении взглядов тонхов, они б не стали столь наглы и самоуверенны с нами», — подумалось «старику» с удовольствием и затаённым злорадством.

— Значит, мой дорогой Верный, у нас теперь есть всё, чтобы спокойно пребывать на поверхности, а не сидеть, словно трусливые фаи, во льдах? — Вкрадчивость голоса Эргоса была сориентирована таким образом, что собеседнику, будь он хоть трижды проницателен, в нём послышалось бы лишь удовлетворение состоявшимся фактом и желание лишний раз укрепиться в уверенности этого.