Роман Артемьев - Без образа и подобия

Обычный вампир – не так уж важно, насколько он могущественен – в таком случае провел бы консультации с собратьями, посоветовался, прикинул последствия. Только не Асархаддон: этот сомнений не испытывал. Ему потребовался час , чтобы призвать своих потомков, и еще три, чтобы уничтожить всех членов Ордена Серпа Великой Жрицы, не сумевших скрыться в цитадели под Копенгагеном. За какие-то четыре часа орден потерял половину своих магов и оказался на грани уничтожения – союзники в растерянности от жестокости реакции, цитадель в осаде, что делать дальше – не ясно. С налета резиденцию Верховного жреца взять не удалось: началась осада, исход которой ни у кого не вызывал сомнений. В вампирский Совет поступило сразу несколько жалоб испуганных орденов, союзных «серпам».

Повелитель Крови призвал князя Марселя, и тот не посмел ослушаться. Он прибыл на Совет, где выслушал указания на недопустимость подобного поведения, а пришедшие маги просили его остановить своих детей. Асархаддон кивал, ругался, требовал справедливости, оскорблял магов и тянул время иными способами. В это же время Фраат, старший сын князя и мастер Нанта, первым ворвался в орденский замок, а Станий Приск пожрал душу Верховного жреца. Совет окончился с известием о гибели ордена.

Быстрая и жестокая реакция вампиров напугала магический мир, кое-где раздавались голоса о необходимости приструнить зарвавшихся кровососов. К счастью, до войны дело не дошло – ордены не были к ней готовы. Асархаддон понес символическое наказание: ведь с формальной точки зрения он имел право мстить за нанесенное птенцу оскорбление. Кроме того, в полученном им приказе король повелевал явиться на разбирательство, и не содержалось обычного требования прекратить войну. Этот факт позволил некоторым аналитикам утверждать, что князь Марселя действовал с благословения своего Повелителя и в соответствии с его планами. Расправа над «серпами» имела ощутимые последствия по всему миру нелюди и магов: в течение ближайших двух десятков лет наблюдалось активное шевеление на дипломатическом фронте, именно тогда были заключены многие соглашения и договоры. Например, Кодекс молчания, запрещающий уничтожать обычных людей без уведомления Гильдии охотников и весомой причины, Кодекс невмешательства, призванный защищать права землевладельца в вампирском и орденском понимании этого термина, и многие другие.

Как бы то ни было, Звенислав полностью вернул контроль над Санкт-Петербургом, хотя и вынужден был отказаться от идеи очистить местную энергетику. По действующим соглашениям с организациями колдунов город получил особый статус, подразумевавший свободное пребывание молодых магов на его территории – принадлежащих к тем орденам, которые заключили соглашение, и всего таких насчитывалось восемь. Не знаю, как вампир относится к ущемлению своей власти, договор необычный, хотя и не уникальный.

Около Михайловского замка маг занялся своими делами, позволив нам с Альбертом поговорить без посторонних ушей. Я рассказал ему свою историю более подробно, чем в машине, описал свои будни, немногие планы. Альберт, в свою очередь, говорил о жизни в Братстве, учебе и работе.

Дир действительно очень сильный маг, нечто вроде среднего командного звена в своей организации. Если бы не пристрастие к самостоятельной работе «в поле», давно занял бы более высокое место и учил молодежь. Хотя у магов занимаемый пост особого влияния не дает – куда большее значение имеют собственные силы и знания.

Из рассказа Альберта следовало, что лысый старикашка-колдун скрутил его, как ребенка: никакая пустотная аура не помогла. Затем последовал короткий допрос, и мой сородич отправился в компании пленителя на Шри-Ланку, в замок Братства. Его исследовали где-то в течение недели и до сих пор периодически подвергают различным осмотрам. Впрочем, относятся достаточно корректно – тем более что после принесения клятвы ученичества Диру он считается своим.

– Зачем поклялся? Теперь ты связан.

– Сначала не видел иного способа получить свободу, – легкое пожатие плеч. – Затем понял, что меня, в общем-то, никто особо не держит. Дир откровенно разрешил мне уйти в любой момент – он не станет препятствовать. Со временем втянулся, работа нравится. Братство полезное дело делает.

– Что насчет Малика? И парня из второй?

– Малику кто-то помогает, иначе его бы давно нашли. Нашли и казнили. Вместо того чтобы тихо залечь на дно, он появляется в разных местах, творит странные ритуалы и быстро исчезает. Второй… как ты его искать будешь? Из Москвы он ушел, это точно.

– Я все-таки надеюсь добраться до Малика. Понимаю, что это глупо, но ничего поделать с собой не могу.

– Макс, – вздохнул Альберт. – Даже если ты его найдешь, не факт, что тебе удастся его завалить. У меня на глазах пацан из седьмой камеры подгадал момент и набросился на Малика, причем с короткого расстояния и совершенно неожиданно. Колдун увернулся.

– Каким образом? – Вот это новость! Раньше я видел основную сложность в том, чтобы найти Малика, а уж с процессом «причинения справедливости» проблем не предвиделось.

– Не знаю. Видимо, что-то почувствовал – ничем иным такую реакцию не объяснить.

Маги не обладали скоростью вампиров, хотя и умели убыстрять собственное биологическое время. Причем такая способность считалась серьезной заявкой на посвящение в высшие круги, требовалось долго, упорно и осознанно трудиться, чтобы хорошо контролировать собственное сознание. К тому же нужна была некоторая подготовка перед непосредственным вхождением в «растянутое время», и если Малик сумел обойтись без нее, значит, у колдуна очень высокий уровень мастерства. Плохо. До сих пор наш создатель казался гениальным беспринципным теоретиком с командой жестоких ублюдков, теперь же получается, что он и сам по себе боец неплохой.

Вернулся Дир, посмотрел на нас, слегка улыбнулся:

– Ну что, наговорились? Тогда поехали, посмотрим, что на Смоленском делается.

В машине маг впервые обратился прямо ко мне:

– А поведай-ка мне, добрый молодец, то же ли ты дело пытаешь, что и новик мой? Колдуна, тела ваши изменившего, лютой смерти предать хочешь?

– Могу и без лютой обойтись.

– Ага. И как успехи? – Если исходить из правильности тезиса, что страдание облагораживает душу, все знакомые старика райских кущ заслуживают быстро. Ехидства ему не занимать.

– Успехов мало.

– Думаешь, будут еще?

– Скорее всего, нет. – Но надеяться-то я могу?

– Ну, хоть кто-то мыслит рационально! – довольно вздохнул дедок. – Хоть бы дружку своему объяснил, почему Малика вам не найти.

– По моей просьбе кицуне довели до глав всех крупных наемных отрядов, ищущих Малика, что есть некто, способный помочь при штурме на благотворительной основе. – От моего флегматичного сообщения Дир закашлялся. – Искать колдуна самому бесперспективно, так же как и присоединиться к одной из команд. Сдадут Ордену Крылатой Ночи за вознаграждение – здесь это в порядке вещей. Остается надеяться, что позовут непосредственно для участия в захвате, или просто повезет.