Александр Уралов - Обратный отсчёт

— Извините… Он не говорил, куда хочет направить самолёт?

— Нет, гражданин следователь, не говорил. И не надо смотреть на меня так, будто это я сама там с автоматом прыгала! Я устала, как собака, родители с ума сходят… а я тут с вами сижу и мечтаю о ванной…

— Ну, может из разговоров…. Нет? Угу… вот здесь распишитесь, пожалуйста… Кстати, Аркадий Ильич в «Мемориале» не ваш ли родственник?

— (равнодушно) Евреи все — родственники… тем и живём… (встаёт) Вы мне вот что скажите — они живы? Ребята наши… и солдатики эти… живы?

…

— Адрон, — дёрнулась Яна, — возьми меня за руку, а?

Адрон стиснул узкую горячую ладошку.

— Страшно?

— Не то слово… — пробормотала Яна. — Ты видел там спецназовцев?

— Не успел… — виновато сказал Адрон. — Мы с размаху в эту железяку вбежали…

— А я видел, — хохотнул Филон, идиотски улыбаясь. — Круто, блин! В шлемах…

Пальцы его теребили ремень «Калашникова».

— Они… они как роботы… лиц не видно… — прошептала Яна, но в грохоте двигателя БМП никто, кроме Адрона, не услышал.

— Всё будет нормально! — прокричал Кирилл. — Раз сразу по башке не дали — будем жить… до Кольцова во всяком случае!

Мустафа нервно зевал… Ему страшно хотелось по-маленькому… как всегда, когда он волновался. Попроситься выйти? Притормозите, мол, пожалуйста, я отолью… Они-то, может, и притормозят, да Москвич разорётся…

Ой, ё-моё, как ссать охота!

Обидно — десять минут назад даже намёков не было… ещё и зевота напала…

Вдруг вспомнилось, как точно так же, незаметно для себя самого, нервно позёвывал отец — начальник смены уранового обогатительного цеха комбината имени Ленина, — когда в поезде на самой границе с Россией их шмонали какие-то, одетые в пятнистую форму, небритые люди.

— Русский я, русский, — судорожно позёвывая, говорил отец… и машинально дёргал пуговицу воротника рубашки… глаза его были огромными, блестящими и безумными… — Жена у меня узбечка, а сам я русский. Вот, в Россию едем… товарищи. В России будем жить… это родина наша, это не Узбекистан… Вот, Миша у нас Пушкина любит… правда, Миша? Миша, прочитай что-нибудь, да?.. Ну? «Ночевала тучка золотая…», а, Миша? Как там дальше? Что? Лермонтов? Тоже наш, русский великий поэт…

А Миша, — а ныне Мустафабилятнерусскичуркадолбаный, — только кивал головой, не в силах оторвать глаз от несчастной пуговицы, и с ужасом чувствовал, как вот-вот напрудит в штаны…

— Вована-то, поди, повязали уже! — заорал вдруг Малый и смутился… прозвучало чересчур громко и как-то визгливо.

— Он же сам захотел, — сразу помрачнев, ответил Филон. — Теперь уже поздно…

В БМП они заскакивали быстро. Воздух сверлил писк автомобильных сигнализаций. Видимо все легковушки, толпившиеся обычно у входа в кафе «Золотой ключик», спецназовцы немилосердно распихали по сторонам, освобождая проход для БМП.

В последний момент Адрон сделал попытку оттолкнуть Вику, но она, свирепо ощеряясь, решительно впихнула его в машину:

— Покомандуй мне тут ещё!

Всего их было пятеро: Андрей, Кирилл, Вика, Адрон и Яна.

— Куда же тебя, Яночка-Тыночка, несёт? — пробормотал Андрей, и внезапно притянув её к себе, поцеловал в щёку, шепнув. — Янка, ты с ума сошла…

Вика вдруг разревелась. Она ничего не могла с собой поделать — слёзы лились сами. Было обидно… по-детски обидно… Андрей, ты не думай, что это из-за того, что… просто само собой ревётся… Янка — хорошая девчонка… Просто… просто обидно… и страшно.

Страшно. Страшно потому, что начиналось самое главное… и где-то уже, наверняка, орали в микрофон: «Готовность номер один! Снайперам приготовиться!»

Молчаливый, коротко стриженый водитель БМП, одетый почему-то в штатское, смотрел только вперёд. Чувствовалось, что ему неуютно… в сантиметре от его затылка дёргался ствол автомата Москвича. Машину слегка качнуло, ствол царапнул шею чуть ниже волос… загривок водителя сразу взмок, он втянул голову, но не обернулся.

Кирилл нерешительно обнял Вику за плечи:

— Ну… что ты? Не надо… ладно? Ты же у нас… вон, какая боевая…

— Вни… ма… ния не обращай, — всхлипнула Вика и уткнулась в пропахший табаком пиджак Кирилла, — Сейчас я… сейчас… истерика это… я сейчас…

— Ты уж лучше пореви… легче будет…

Двигатель ревел мощно и гулко. Где-то за бортом завывала сирена…

«Если совсем припрёт — прямо тут поссу!» — думал несчастный Мустафа.

— Вика…

— Что, Кирюш?

— Ты красивая…

— Нашёл время…

— Нет… сейчас как раз и надо это сказать…

— Дурачок ты, Кирилл… я битая-перебитая вся… потасканная…

— Не наговаривай на себя… ты же знаешь, что я не люблю врущих женщин…

— Ох, Кирилл-Кирилл…

— Не говори ничего…

…

— … Вика, когда всё кончится — никому не позволю за тобой волочиться… никому теперь тебя не отдам…

…

— … в Гавану… скорее всего!

— Да иди ты!

— Нет, это точно. Процентов на девяносто! Наши всё у него дома перерыли. Опрошены все, кто хоть как-то с ним знаком…

— В Гавану, говоришь… Хрен знает, что за дурь. Ну-ну, посмотрим, чего твои аналитики стоят! Хм… в Гавану…

— В этом есть определённая логика, во всяком случае, с точки зрения Москвича! Он же зелёный ещё… пацан! Куба теперь с нами не дружит, вот он и думает… И до Америки близко…

— Ни хрена себе — логика! Башню у них у всех сковырнуло, вот что!.. Ладно — что там у тебя ещё?

…

— Едут! Едут!

— (мегафон) Товарищи! Немедленно отойдите! Не напирайте на солдат!

— Господи… да что же это такое!..

— Бабуля, не лезь под колёса…

— Немедленно прекратите!

— Плакат, Серёга, плакат разворачивай!

— О, блин, водку пролил… есть там ещё в автобусе?

— Ребята! Мы с вами!

— Ур-р-ра!

— Ну, разорался… это тебе Первомай, что ли?

— Слышь, сынок? Я в Прибалтике… 386-я гвардейская, ордена Красного…

— Товарищи, соблюдайте спокойствие, не выскакивайте на трассу!

— Сынки! Держитесь!

— Господи, лишь бы все целыми остались…

— Тьфу, ты… фотоаппарат в сугроб уронил…

— Снимай, снимай!

— Ребята! Долой!!!

— Ты, сынок, главное не стреляй, понял?..

— (плачущим голосом) Да отъебись ты от меня, старый козёл!

— Сам ты козёл, понял? Ты, б…дь, пацан!!!

— Да мать твою перемать, за ствол не хватай!

— Товарищи, не напирайте!

— Ребята! Держитесь! Мы с вами! Мы требуем! Справедливого и беспристрастного!..

— Студенты с вами!.. Пацаны! Студенты с вами!

— Долой! Антинародный! Режим!

— Вставай, страна огромная!… Вставай на смертный…

— Ну, коммунисты, как всегда…

— Это вы развалили свободу…

— Вы с вашими олигархами…