Уолтер Хант - Темное Крыло

Она улыбнулась, при этом часть ее лица была освещена лунным светом, часть оставалась в тени.

— Разрешите удалиться, сир?

— Фиолетовый пропал.

Директор Имперского Разведывательного Управления отвела взгляд от своего электронного блокнота. Крапчатый лик Юпитера за ее спиной был покрыт спиралями ураганов. Лицо директора, напротив, было невозмутимо-спокойным. Она жестом предложила Смиту сесть в кресло с зеленым логотипом.

— Да, я знаю. Пожалуйста, садитесь, Зеленый, — она вновь углубилась в изучение записей в своем электронном блокноте. Смит сел в кресло и, набравшись терпения, стал наблюдать за метаморфозами атмосферы Юпитера. Наконец директор обратилась к агенту:

— Расскажите мне то, что вы знаете, а потом мы уточним некоторые детали.

— Фиолетовый спокойно воспринял приказ о своей отставке и отбыл в свою резиденцию в Виннипеге, чтобы, как я понимаю, заниматься античной историей. Большую часть своего свободного времени он посвятил исследованиям и практически ни с кем не общался.

Два с половиной дня назад он посетил Виннипегский университет и присутствовал на лекции, посвященной походу Ксеркса против греков. Как обычно, один из моих агентов следила за ним во время этой поездки — она даже выслушала всю лекцию, но после ее окончания Фиолетовому удалось скрыться.

Ни в этот день, ни позднее в своем особняке он не появился. Проверка базы данных о лицах, отъезжавших из Виннипега, ничего не дала. Личного автомобиля у него не было, а сведений о покупке или прокате автомобиля лицом, схожим с ним по описанию, мы не обнаружили.

— Но, возможно, это сделали члены его семьи?

— У Фиолетового нет родственников на этой планете, директор. Мы также контролировали его каналы связи за пределами Земли…

— Если бы он задумал вести тайные переговоры, то наверняка предусмотрел бы, что его могут подслушивать. Продолжайте.

— Выполняя ваш приказ, директор, мы вели за ним очень плотное наблюдение, — продолжил Смит, стараясь не давать выход своему раздражению. Его обрабатывали как подозреваемого первой степени — потенциального государственного преступника.

Директор смерила Смита мрачным взглядом.

— Если вы плотно с ним работали, то как же вы умудрились его потерять?

— Точно я не могу вам сказать, — Смит сделал небольшую паузу, а потом добавил: — Фиолетовый уже много лет входил во внутренний круг безопасности, дольше, чем многие из нас, в том числе и я сам. Я могу только допустить, что кто-то из прикрепленных к нему агентов переметнулся на его сторону и помог ему скрыться.

— А вы разве не подстраховались на этот счет?

— Уверяю вас, мы сделали все возможное, чтобы обеспечить надежность агентов, связанных с этим заданием. Ни один из них прежде не был лично знаком с Фиолетовым. Судя по их психологическим досье, ни у кого из них не было склонности к тому политическому экстремизму, который он исповедовал. Но перед тем, как Фиолетовый был выведен из внутреннего круга безопасности, он получил доступ ко всем документам и технологиям, которыми мы располагаем. Он уже заранее догадывался о вашем решении и мог сотни раз реализовать свои разработанные замыслы.

Даже если бы Агентство приняло решение убрать его, мы все равно не смогли бы предотвратить все, что он замыслил. Я подозреваю, что в данный момент он как раз осуществляет одну из таких идей.

Директору такое предположение явно не понравилось, хотя несколько минут назад она сама склонялась к нему. Фиолетовый был опытнейшим агентом внутреннего круга, лисой среди лис, — а теперь он исчез из ее поля зрения, стал лисой среди овец.

— Как вы думаете, что он будет делать сейчас?

— Я могу только предполагать, директор, но, мне кажется, он попытается убить адмирала Марэ.

Стояла та предрассветная пора, когда темнота сверху и внизу нехотя сдает позиции наступающему утру. Земля и небо готовятся к переменам, которые всегда приносит новый день. Глядя в окно, Сергей мог обозревать весь космический порт, где, как всегда, кипела работа и каждые две-три минуты в небо взмывал шаттл. За космопортом расстилался Большой Сент-Луис, огромная диадема из света и тьмы.

Торрихос практически не спал в эту ночь, да и не рассчитывал на это. Сейчас, наблюдая за пробуждением раскинувшегося в нескольких сотнях метров мегаполиса, он и вовсе отбросил всякие мысли о сне.

Подобно пассажиру воздушного лайнера, который, ступив на землю после нескольких часов полета, все еще испытывает иллюзию продолжающегося движения, Сергей с трудом мог сосредоточить свое внимание на одном событии, которое составляло все его настоящее. До этого одно событие сменялось другим с ошеломляющей быстротой, но его опыт боевого офицера позволял приспособиться к этой скачке и адекватно на нее реагировать.

С того момента, как флот вышел из прыжка, прошло менее трех суток, но за это время были проведены серьезные переговоры с Тедом Мак-Мастерсом, затем с Первым лордом Адмиралтейства, новым премьер-министром и наконец с военным комендантом Сент-Луиса. Наконец, после этого шесть кораблей Марэ, сопровождаемые конвоем из восьми кораблей верного императору флота, вошли в гравитационный колодец. Их орудийные люки были задраены, защитные поля понижены до минимального уровня. Ведомые «Ланкастером», они прошли через пояс астероидов и встали на последнюю промежуточную стоянку между Марсом и Землей. Это были весьма странные несколько часов, куда более странные и напряженные, чем все время кампании против зоров.

В каналах связи стояла тишина — почти полная тишина, нарушаемая только позывными радиомаяков. Это было сделано для психологической разгрузки, но дало эффект. Даже адмирал Марэ, к которому после встречи с Мак-Мастерсом вернулась его обычная невозмутимость, выглядел измотанным и явно находился на грани нервного срыва.

«Очень любопытно», — подумал Сергей, когда вдалеке затихло последнее эхо колокольного звона. Зоры, чья раса едва не была уничтожена, приветствовали Марэ и его флот как героев и достойных победителей. Марэ смог пойти на весьма непростое решение. Приняв священный меч и все связанные с ним привилегии, он тем самым полностью изменил смысл исхода войны. А предпочтя военный суд захвату императорского трона, он еще сильнее убедил всех, насколько важно для него понятие офицерской чести.

Для зоров они стали героями — несмотря на все разрушения, смерть и горе, принесенные войной. Но для человечества, ради которого и проливалась эта кровь, они стали изгоями и существами низшего порядка — злодеями, монстрами, варварами. В космопорте Сент-Луиса, где они совершили посадку, их отделяло от толпы не менее полутора километров, но они видели, как кордоны полиции с трудом сдерживают людей, рвущихся к трапу их шаттла. Раздававшиеся при этом выкрики и общий настрой демонстрантов не позволяли сомневаться, как относится к Марэ большая часть общества. Вскоре Сергей смог еще раз удостовериться в этом, сидя на полу в пустой комнате, специально отведенной для Марэ и его ближайшего окружения, и смотря телевизор. Морпехи, подчинявшиеся только Мак-Мастерсу и имевшие строгий приказ не обмениваться даже словом с охраняемыми, «защищали» их от ярости соотечественников, которые по-прежнему продолжали бушевать за воротами космолорта.