Уолтер Хант - Темное Крыло

Новый командир зоров, похоже, раскусил эту военную хитрость и понял, насколько важно сохранить за собой орбитштьную базу. Поэтому, вместо того чтобы продолжать бой в открытом космосе, он неожиданно отдал приказ отходить. Оставив малочисленный заслон, продолживший перестрелку с Имперским флотом и маневрируя с перегрузкой в несколько g (что было болезненно даже для землян и равноценно предсмертной агонии для более. легких и хрупких зоров), он взял курс на межпланетное пространство и базу А'анену.

Этот маневр стал для имперских сил откровенным сюрпризом. Сперва им показалось, что корабли зоров просто теряют последние запасы энергии, на самом же деле они перебросили ее из защитных полей в силовые установки. Тотчас же уровень загрузки защитных полей на двух звездолетах достиг критического уровня; следующий залп противника пробил их корпуса, после чего их двигательные отсеки взорвались, извергнув ослепительный сгусток энергии. Однако именно в этом и заключалась тактическая уловка нового командира зоров. Поскольку взрыв и порожденное им радиоактивное излучение на время вывели из строя радары противника, остальная часть эскадры зоров сумела осуществить задуманный маневр, на высокой скорости сменить курс, и устремиться в гравитационный колодец на несколько секунд раньше противостоящих им землян.

Минуя помещение за помещением, морские пехотинцы проникали все дальше в глубь базы зоров. Здесь все походило на сюрреалистическую картину, вызывало подсознательный страх: стены были украшены причудливой вязью непонятных знаков, на первый взгляд лишенных порядка, но при более пристальном рассмотрении образовывавшими некое единство, полный смысл которого было трудно постичь. Это был своего рода декоративный орнамент, но одновременно он разъяснял функции того помещения, стены которого украшал, а также указывал на его расположение в системе всей базы. Освещенные столь любимым зорами жутковатым красным светом, эти залы казались все более странными.

Передвигаться приходилось с повышенной осторожностью. Уже дважды группа наталкивалась на автоматические ловушки. Но теперь каждый из бойцов был начеку и реагировал на малейшие изменения давления и температуры, прислушиваясь к каждому подозрительному щелчку и жужжанию механизмов. Вероятно, в каком-нибудь из отсеков прятались и уцелевшие зоры, но на то, чтобы найти их, могло уйти несколько дней. Вместе с тем было ясно, что до тех пор пока последний из них не будет найден и взят в плен или убит, земляне не смогут чувствовать себя в полной безопасности. Сколько морпехов потребуется для решения этой задачи — об этом Крису Бойду даже не хотелось думать.

— Дальше все чисто, сержант, — услышал он голос в своих наушниках. Ханс Лоудон, закаленный в боях старый капрал, махнул рукой из противоположного дверного проема комнаты, на пороге которой они остановились. Бойд подал знак другим бойцам своей группы, чтобы они в случае чего прикрыли его огнем, и пересек помещение, приблизившись к Лоудону.

— Что за…

Он окинул взглядом следующий зал и в ту же секунду попятился: он так отличался от комнаты, в которой они сейчас находились, что, казалось, стоит переступить его порог — и зал исчезнет, как видение.

Первое, что бросалось в глаза, это освещение. Вместо рассеянного красноватого мерцания, как во всех других помещениях, этот зал был залит сиянием ярко-красного, как киноварь, солнца, низко висевшего над горизонтом, словно на закате или рассвете. Стены без каких бы то ни было стыков и швов плавно переходили в потолок, образовывая с ним подобие кобальтово-синего небосвода. Это, конечно, была иллюзия, нехитрое изобретение, которое применялось в рекреационных каютах на каждом корабле Имперского флота. Тем не менее здесь оно производило более сильный эффект — в нем присутствовало мироощущение чужой цивилизации, указание на то, что этот пейзаж был создан не людьми и не для людей.

Примерно в середине зала в воздухе висело кольцо-то-роид, установленное на пластине с нулевой гравитацией. Оно было сделано, по-видимому, из камня и украшено гравировкой из тех же паукообразных завитушек, из которых состояли все орнаменты. Тороид был достаточно большим — внутри него вполне могли находиться три человека (или зора), при этом стенка тороида скрывала бы их по грудь.

— Прикройте меня, — приказал Бойд двум снайперам, которые тотчас же взяли оружие на изготовку. Бойд стал медленно продвигаться вперед, сжимая в одной руке пистолет, а другую настороженно выставив вперед. Шаг за шагом, подозревая в каждом звуке или движении западню, он стал пересекать пространство, отделявшее его от тороида.

Кажется, на все это потребовались часы, но, наконец, он оказался у цели. Обернувшись, он посмотрел туда, откуда пришел, где угрожающей темной глазницей на него смотрел дверной проем, — и поразился, насколько усилилась иллюзия бледно-голубого неба и светившего где-то вдали неподвижного солнца.

Он не переставал удивляться тому, что же заставило его принять такое решение. Было ли это проявлением его собственной воли? Или же нечто, присутствовавшее в этом зале или в тороиде, внушило ему такую идею?

— Я хочу забраться в эту штуку, — сказал Бойд и услышал одобрительное хмыканье Лоудона. — Если что-то произойдет, вы уходите отсюда и собираете всех в соседнем помещении. Понятно?

— Есть, сержант, — ответил капрал. Снайперы утвердительно качнули винтовками.

Без особых усилий, чему способствовала низкая гравитация, Крис Бойд перебрался через стенку и оказался внутри тороида. Его шероховато-грубая поверхность сильно отличалась от гладкой облицовки стен. Стоя внутри тороида и освещаемый лучами искусственного солнца, которое находилось почти точно за его спиной, Бойд отбрасывал длинную тень. Внутри тороида не было каких-либо приборов или устройств, которые бы указывали на его назначение. Порядком озадаченный, сержант сложил руки на груди и задумался.

Именно, тогда он и услышал отдаленное нечто. Оно доносилось откуда-то издалека и было слишком слабым, чтобы точно распознать его. Судя по всему, находившиеся в зале бойцы ничего не слышали, но, как казалось Бойду, звуки исходили от стенок тороида и разносились по всему помещению.

Не переставая вслушиваться в них, он обвел взглядом всех бойцов. Нет, не было даже намека на то, что кто-либо из них что-то слышал. Опасаясь, что таинственный звук исчезнет, Бойд не стал обращаться к своим подчиненным. Вместо этого он еще больше сосредоточился, весь обратясь в слух.

Это было похоже на звучавший в отдалении хор, но не на музыку в ее привычном понимании; скорее на полифоническое песнопение, перемежавшееся с синкопированными тонами и аккордами. Иногда звучала только музыка, иногда сопровождалась словами. Она проникала в уши, глаза Криса Бойда и устремлялась по коридорам его сознания. Музыка, слова, иллюзия неба и солнца словно осаждали его, стоящего внутри каменного тороида.