Николай Романов - Регент

Однако, когда министр выбрался из машины, пыл постового тут же угас.

Он перешел на шаг и отдал честь.

– Пусть эта машина постоит здесь, сержант! Она мне очень скоро понадобится!

– Слушаюсь, господин генерал! – козырнул постовой.

Граф вошел в холл.

Тут царили пустота и спокойствие. Никто не строил баррикады из мебели, собираясь оборонять вход в здание.

Граф усмехнулся.

Мысль, только что пришедшая ему на ум, показалась совершенно идиотской.

Зачем строить баррикады, когда достаточно включить силовой забор, и без энергетической пушки, способной сокрушить защитное поле, в здание министерства и мышь не проскочит…

– Генерал-майор Бестужев-Рюмин не покидал министерство? – спросил он у охранников.

– Никак нет, господин генерал. У себя в кабинете.

Кушелев-Безбородко прошел к лифтам, взлетел на шестнадцатый этаж, где обитало руководство, и ввалился в кабинет своего заместителя.

– Слушай, Силантий Митрофанович… Внутренняя-то связь у нас работает?

– Работает, Михаил Пантелеймонович.

– Тогда вот что… Собери ко мне в кабинет начальников управлений. А впрочем, и всех начальников отделов давай. – Министр глянул на часы, прикидывая. – Через пятнадцать минут.

– Слушаюсь!

Кушелев-Безбородко проследовал к себе в кабинет, сел за стол и принялся набрасывать приказ, с которым курьерам предстояло отправиться в подразделения внутренних войск.

– Шалите, ребята! – сказал он вслух. – Ваша пока не взяла! Мы еще повоюем, дьявол меня забери!

Сочинив приказ, он размножил его в двенадцати экземплярах – по числу подразделений, на которые он всецело полагался. Потом украсил каждый папир витиеватой подписью и поставил личный штамп.

Пока он будет объяснять начальникам управлений и отделов предстоящую задачу, Бестужев-Рюмин организует запечатывание приказов в конверты с соблюдением всех требований секретности.

Государственные органы должны соблюдать порядок в любых ситуациях. Приказ министра внутренних дел не должен храниться у курьера смятым в кармане кителя, он должен лежать в портфеле. Только тогда министра будут уважать подчиненные. Спешка спешкой, а порядок порядком. Беспорядок, как известно, начинается в головах! Правильно сказал кто-то когда-то!

Он вызвал по говорильнику Бестужева-Рюмина:

– Силантий Митрофанович! Начальники управлений и отделов собрались?

– До назначенного вами времени осталось две минуты. Но вызванные должностные лица уже начали собираться.

Да, порядок порядком!..

– Через две минуты заходите в мой кабинет!

«А того, кто опоздает, мы отдадим под суд военного трибунала, – подумал он. – У кого нет порядка, у того нет и успеха. И этот мой тезис они прекрасно знают. Потому и не опоздает никто!»

За дверью послышался легкий шум.

Перепонка дематериализовалась, в кабинет министра ввалились вооруженные люди. Первым шел Бестужев-Рюмин.

Еще ничего не поняв, Кушелев-Безбородко потащил из кармана «иглу». Чисто автоматически – в его кабинете никогда не случалось посетителей с оружием вне кобур. Да и с оружием в кобурах – крайне редко…

– Михаил Пантелеймонович, – сказал граф Бестужев-Рюмин, не сумев сдержать улыбку. – Властью, данной мне его высочеством регентом Остромиром, вы арестованы. Сдайте оружие и ключи от вашего персонального сейфа.

Теперь граф все понял.

Порядок пошел прахом. Предательство проникло и в его дом, и ему оставалось только подороже продать свою жизнь.

Получасом ранее граф Толстой приехал в министерство внутренних дел с совершенно конкретной целью и по совершенно понятной причине.

Причина представлялась ясной в первую очередь ему самому.

Если ты принял сторону заговорщиков, будь готов выполнять их задания. Именно эти задания, а не твои слова определят, как к тебе станут относиться. Как к своему или…

Час назад граф Охлябинин вошел в кабинет министра со словами:

– Василий Илларионыч! Только что Кушелев-Безбородко попытался улететь в Петергоф, к императору.

– И что?

Конечно, главного эмвэдэшника пускать к Владиславу ни в коем случае нельзя! И дело даже не в том, что он чем-то сможет помочь императору. В лучшем случае он сумеет собрать под свое начало сотни четыре человек, пожелавших остаться верными нынешнему правителю. Такое подразделение кардинально ничего не решит. Так, только кровь прольют. И свою, и чужую… Нет, граф Кушелев-Безбородко не должен попасть к императору прежде всего потому, что императору нужно почувствовать себя всеми покинутым. А когда Владислав начнет испытывать чувство одиночества и растерянность, не слишком хорошо будут чувствовать себя и его сторонники – как явные, так и скрытые. Это та же психология толпы… А ты чего ж побежал, господин хороший?… Так все побежали, вот и я побежал!

Граф Охлябинин, судя по всему, думал так же.

– Транспортная система заблокировала ИскИн его флаера. Точно так же, как и ИскИны всех прочих посторонних столичных флаеров и глайдеров. Открытый доступ в Петергоф воспрещен. Туда могут прилететь только верные нам люди.

– И что Кушелев?

– Сговорился с Безбородко! – Охлябинин позволил себе пошутить. – Только что арендовал водородник. Судя по всему, попытается добраться до Петергофа наземным транспортом. Но его туда не пропустят. На всех дорогах к императорскому дворцу стоят заслоны.

– А зачем ты мне это рассказываешь, Иван Мстиславович?

Он, естественно, понял, что разговор затеян Охлябининым неспроста.

– А вот зачем, Василий Илларионович… Есть мнение, что министерство внутренних дел должен возглавить ты.

– А ты, значит, – министерство имперской безопасности? – Толстой криво усмехнулся.

Граф Охлябинин развел руками:

– Есть такое мнение… Мы хотим, чтобы ты немедленно отправился в министерство внутренних дел и организовал арест Кушелева. Вместе с Безбородко. – Охлябинин тоже усмехнулся, но его усмешка выглядела отнюдь не кривой.

Так усмехаются совершенно уверенные в своей силе и правоте люди…

Что ж, имеет право… И вообще, схватки обычно выигрывают именно уверенные в своей силе и правоте. Их можно одолеть только численностью, но и тогда они умрут уверенными в своей окончательной победе. Пока же они живы, к ним не выражают недоверия. А всякий переметнувшийся должен доказать свою преданность делу. И сейчас пришло время графу Толстому доказать свою преданность…

Впрочем, я ведь всегда ненавидел Кушелева-Безбородко. И если не я его, то он меня! На войне как на войне… Никуда не денешься! И лучше руководить министерством внутренних дел, чем отправляться досрочно в отставку, со всеми вытекающими отсюда последствиями!