Эльхан Аскеров - Рыцарь дорог

– Хорошо, – кивнул вожак и дал знак своим подручным.

Пока механик занимался делом, взяв в помощники Ли, вожак подошёл к монаху и, попросив его отойти с ним в сторонку, направился за дом. Выйдя на площадку, где по утрам тренировался Ли, вожак снял портупею с оружием и, пройдясь по площадке, повернулся к монаху.

– Ты тренируешь мальчишку?

– Да.

– Я знаю, что ты мастер. Посмотри и скажи, что ты об этом думаешь, – задумчиво произнёс он и медленно начал двигаться. Это был танец сосредоточения. Один из тех, что изучал Ли. Но эти движения разительно отличались от тех, что выполнял мальчик.

Закончив, вожак медленно выпрямился и вопросительно посмотрел на монаха.

– Что скажешь, старик?

– Тебя учил человек знающий, небесталанный, но знающий только половину. Это был скорее воин, чем монах.

– Откуда ты знаешь?

– В обители нам рассказывали, что однажды к старейшим обратились люди, желавшие навести порядок в своей стране. Споров было много. Давать такое оружие людям, не связанным обетом, было опасно. В обители разработали другую систему, исключающую равновесие духа в пользу силы. То, что ты показал, и есть эта система.

– А если я сам придумал её? – мрачно усмехнулся вожак.

– Нет. Для непосвящённого это просто ничего не значащие движения. Не зная основ, ты просто запутаешься и потеряешь нить. Эти движения вытекают одно из другого.

– Значит, придёт время, и твой ученик станет сильнее меня?

– Это случится в любом случае.

– Почему?

– Время. Мы старимся, он растёт. Это обычный ход времени, который ещё никому не удавалось изменить.

– А если я его убью? Ведь тогда он не станет лучшим?

– Он – нет. Но вместо него может прийти другой. Мы все стареем. Время. Это то, что не может быть милосердно или умолимо. Это просто время. Когда-то, ещё до войны, в одной из мировых религий время изображали в виде прекрасной, нестареющей девушки с треснувшим кувшином, бредущей по дороге. Она идёт, а из кувшина медленно вытекают капли, падая в пыль и растворяясь. Кала – время.

– Время, – глухо повторил вожак, сложив на груди могучие руки и задумчиво глядя на старика.

– Да. Время. Прекрасная, синеглазая девушка, вечно идущая куда-то. Ей не избавиться от своей ноши. Этот непустеющий кувшин – её бремя. Эта дорога, ведущая в никуда, её путь. Наш путь. Только мы можем решить, куда мы придём.

– Спасибо, старик. Не беспокойся за своего ученика. Пока я хозяин сектора, он в безопасности.

– За что ты благодаришь меня?

– За мудрость. Ты был прав. То, что я умею, это просто выжимки. Меня учил старый солдат, случайно попавший к нам в зону. Получив дозу радиации, он не мог выйти. Ты знаешь, что бывает с теми, кто нарушает правило.

– Знаю, – коротко кивнул старик.

– Он остался. Постепенно, от нечего делать, он стал учить меня. Я научился владеть оружием, драться, водить всё, что движется. Он умер, и мне пришлось выживать. Теперь я здесь. В тот день, когда мы нашли вас, увидев тебя, я вспомнил его.

– Что ж, значит, я должен вознести молитву за его душу. Он смог дать тебе то, чего не хватает большинству нынешних людей. Умение думать. Размышлять. Как его звали?

– Капрал Джордж Браун. Наверно, ты прав. Надеюсь, твоя молитва будет услышана. Помолись за него, старик. От души.

Круто развернувшись, вожак направился к своим людям.

Заправившись, волки рассчитались с механиком и ждали вожака, сидя в сёдлах. Запрыгнув в свой вездеход, он медленно обвёл взглядом свою банду и, махнув рукой, скомандовал:

– Поехали!

Моторы взревели, и банда скрылась в клубах дыма и пыли. Старики задумчиво смотрели им вслед, думая каждый о своём. Ли подошёл к учителю, и осторожно тронув его за рукав, спросил:

– Мастер, что он хотел от вас?

– Человечности.

– Он?

– Да, сынок. Внешность бывает очень обманчива. Думающему человеку иногда бывает очень нужно просто поговорить. Поговорить, чтобы обменяться мыслями, услышать самого себя. Просто подумать. Никогда не торопись с выводами. Попробуй услышать человека.

– Но слова – это просто звук. Сказать можно всё, что угодно.

– Нужно не слушать, а слышать. Постарайся понять эту разницу.

Мальчик задумчиво посмотрел на мастера, пытаясь осознать сказанное. Но у него в голове не укладывалось, что этот огромный, свирепый мужчина, способный одним движением уничтожить целую кучу народа, захотел услышать о человечности.

Тряхнув головой, словно отгоняя наваждение, Ли развёл руками и, не придя к определённому мнению, подытожил:

– Мастер. Я не сомневаюсь в твоих словах, но не могу поверить в то, что ты сказал. Он и человечность? По-моему, это несовместимо.

– Он не всегда был таким, сынок. Когда-то и у него был учитель, которого он до сих пор помнит. Он стал тем, что мы знаем, в силу обстоятельств. В жизни бывает так, что ты должен или выжить, или умереть.

– Это я знаю, – глухо ответил мальчик.

– Не забивай себе голову, малыш. Главное, что он на нашей стороне. Остальное не важно, – растрепал механик непокорные вихры.

– Может быть, ты и прав, – задумчиво проговорил монах. – Но в любом случае мне хотелось бы побольше узнать о нём.

– Это невозможно. Он умеет хранить свои тайны.

– В этом я уже убедился, – кивнул монах.

Убедившись, что всё в порядке и банда уехала, механик отправился в мастерскую, позвав за собой Ли. Монах ушёл в дом, решив потихоньку приготовить ужин и навести порядок. Все занялись своими делами.

С появлением Ли старый механик словно обрёл второе дыхание. Работа спорилась, и вскоре новый двигатель был установлен на машину. Оставалось только испытать его на ходу. Это действие они решили оставить на завтра и, закрыв мастерскую, отправились в дом.

Старый монах уже успел приготовить ужин и накрыть на стол. Помывшись и приведя себя в порядок, они уселись за стол и, дождавшись, когда монах прочтёт молитву, принялись за еду.

Проголодавшийся за день мальчик с удовольствием уплетал стряпню монаха. Одобрительно посмотрев на него, механик поднялся и, заглянув в кастрюлю, не задумываясь, подкинул мальчику добавки.

Удивлённо вскинув глаза, Ли посмотрел на механика. В своей короткой жизни он привык есть то, что дают, и столько, сколько придётся. Ни просить, ни жаловаться он не привык.

– Ешь, сынок. Тебе нужно расти, – ласково проговорил монах.

– Это верно. Придётся тебя немного подкормить, а то кожа да кости, – усмехнулся механик.

– Спасибо, учитель, – тихо проговорил мальчик, глядя на механика.

Это тихое – учитель – всколыхнуло в душе старика странную волну нежности к этому потерянному зверёнышу, волею судьбы попавшему в хорошие руки. Старый механик вспомнил своего погибшего сына и, усевшись на место, проворчал:

– Твой учитель он. А я просто механик.