Эльхан Аскеров - Война морей

Запустив двигатель, он повёл машину вдоль гряды, стараясь не приближаться к ней и не слишком пылить, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Прокатив несколько километров черепашьим шагом, он заметил большой караван, медленно входивший в долину.

Отъехав ещё дальше в пустыню, Ли остановился и, достав бинокль, принялся внимательно наблюдать за происходящим. Неожиданно где-то за холмом раздался треск мотоцикла и к вездеходу Ли подкатил старый тарантас, который и техникой можно было назвать только случайно.

Ли по звуку двигателя понял, что мотоцикл только один, а значит, противников будет не больше двух. Кали, давно уже бесшумно исчезнувшая за ближайшими чахлыми кустами, служила ему отличным прикрытием. Он даже не обернулся, когда услышал, что мотоцикл подъехал вплотную и остановился.

– Ты слишком неосторожен для пустыни, парень, – раздался глухой, словно дребезжащий голос.

Опустив бинокль, Ли медленно обернулся и молча посмотрел на подъехавшего человека. Седой старик, покрытый морщинами и до черноты загорелый. Сухой, словно высушенный, с жилистыми, покрытыми ожогами руками. Мутные, словно обесцвеченные глаза и впалый, беззубый рот.

За поясом старика торчала рукоять древнего револьвера, а из-за голенища сапога выглядывала рукоять ножа. Старая рубашка и кожаные штаны довершали наряд, но руки старик держал подальше от пистолета. Закончив осмотр, Ли спрыгнул с капота своего вездехода и, медленно подойдя к мотоциклу, негромко ответил:

– Я не так уж и неосторожен, старик. Оглянись.

Медленно обернувшись, старик вздрогнул, увидев огромную пантеру, пристально наблюдавшую за ним. Согласно кивнув, он перевёл взгляд на Ли и, заметив его звериные уши, кивнул ещё раз.

– Далеко же ты забрался от своей долины, хранитель, – проворчал старик.

– Ты знаешь меня? – удивился Ли, внимательно вглядываясь в старика.

– В этой пустыне можно услышать всё, что хочешь. Главное, уметь слушать, – усмехнулся в ответ старик.

– А ты, значит, умеешь? – с кривой усмешкой спросил Ли.

– Как по-твоему, сколько в этой пустыне мутов имеют машину, способную пройти по любым пескам, да ещё и с пулемётом? А самое главное, эта твоя кошка. Таких больше нет. Насколько я знаю, – пожал плечами старик.

– Теперь есть. Правда, дикие. Но есть, – кивнув головой, ответил Ли.

– Её котята? – ткнул старик пальцем через плечо.

– Да, – усмехнулся Ли и тут же спросил: – А ты-то сам кто такой? Я не знаю тебя, старик. И даже никогда не слышал про старика, бродящего по пустыне в одиночку на дряхлом мотоцикле и почти без оружия.

– Ты и не можешь меня знать, – пожал плечами старик. – Я езжу по городам и собираю разные вести. Люди знают меня как почтальона.

– И тебе платят за это? – удивился Ли.

– Немного, но платят, – тяжело вздохнул старик. – Шерифы всех городов хотят знать, где и что происходит. Я рассказываю новости, а за это получаю еду, топливо, патроны. В общем, всё, что мне нужно.

– Но не так хорошо, как хотелось бы, – усмехнувшись, добавил Ли.

В ответ старик молча махнул рукой. Помолчав, он чуть пожевал сухими губами и тихо спросил:

– Думаешь организовать налёт и освободить сына?

– Тебе и это известно? – искренне удивился Ли.

– Всё дело в том, что слухи о твоей долине давно уже разошлись по всей пустыне. И то, что твой сын пропал, давно уже обсуждается во всех городах. Не могу сказать, что чистые не обрадовались этому известию. Они все спят и видят, как избавиться от твоего города мастеров. Кстати, это правда, что ты собираешь у себя всех, кто умеет делать что-то необычное?

– Правда. Я даю приют всем мастерам. Дом, мастерская, ученики. Это всё они получают в долине, если соглашаются обучать подростков.

– Хочешь сохранить разные искусства, – удовлетворённо кивнул старик.

– Да. Любое мастерство ценно.

– Согласен. Тогда, может, и для меня у тебя в долине найдётся уголок?

– А что ты умеешь? – насторожился Ли.

– Рисовать карты. Я могу нарисовать карту всего побережья. За долгие годы жизни я его прошёл вдоль и поперёк.

– Ты умеешь составлять карты Земли? – растерялся Ли.

– Да. Когда-то один старый умелец научил меня этому. Но карты были никому не нужны. Пришлось стать почтальоном.

– Карты штука нужная. И как много земель ты можешь нарисовать?

– Я же сказал. Всё наше побережье на десять дней в глубь пустыни от длинного болота.

– Серьёзно ты побродил, – покачал головой Ли.

– Шестьдесят семь лет я прожил в этой пустыне, и каждый день я куда-то шёл. Как ты думаешь, сколько дорог я исходил за эти годы?

– Думаю, много, – кивнул в ответ Ли.

– Так ты готов дать мне кров и мастерскую в обмен на мои знания? – настороженно спросил старик.

– Как тебя зовут? – вместо ответа спросил Ли.

– Пью-почтальон. Под этим именем меня знают везде.

– И тебя не смущает, что ты будешь жить рядом с мутами и обучать их? – осторожно спросил Ли.

– Нет. Я прошёл много городов, но нигде никто и никогда не пытался сохранить старые знания. Ты решился на это первым. Так что ты решил?

– Ты получишь дом, мастерскую и учеников. Но учти, Пью, если ты вздумал меня обмануть и просто хорошо устроиться за мой счёт, то ты об этом сильно пожалеешь.

– Парень, ты хоть знаешь, как выглядят карты?

– Знаю. У меня есть десяток. Ещё довоенных.

– Если дашь мне на них посмотреть, я научу твоих ребят делать настоящую бумагу, – восторженно вздохнув, сказал Пью. – Не такую белую и гладкую, как делали раньше, конечно. Но это будет настоящая бумага.

– А не врёшь? – растерянно спросил Ли.

Получить настоящую бумагу было его давней мечтой. Слишком много чертежей и схем ему приходилось рисовать просто на песке и гладко оструганной доске.

– Не вру, – качнул головой Пью. – Я действительно это умею.

– Хорошо. Значит, получишь всё, что я обещал, – ответил Ли.

– А еда? Знаешь, бумага и карты не особо продаются, – осторожно спросил Пью.

– Будешь есть из одного котла со своими учениками, – решительно ответил Ли.

– Похоже, про твою долину говорят правду, – усмехнулся в ответ Пью. – Что ж. Тогда можешь не мозолить глаза. Я нарисую тебе всё, что находится за этой стенкой.

– Ты бывал там?

– И не раз. Поверь, карта будет точной.

– Хорошо. Я сдержу слово. Но учти, Пью. Если вздумал обмануть меня, то лучше сразу откажись. Тебе придётся остаться в долине, под присмотром моих ребят. А они жалости не знают. Даже стрелять не станут. Просто свернут шею, как пичуге, и сбросят в воду, на корм бульшаркам.

– Думаешь, слово мута крепче слова чистого? – с усмешкой спросил Пью.

– Нет. Не важно, чьё именно это слово. Важно, что за человек его дал, – решительно ответил Ли.

– Вот тут я с тобой согласен. Да и стар я уже, чтобы по пустыне болтаться. Пора уже и осесть где-нибудь.