Кэтрин Азаро - Укротить молнию

— Нага Кугельмана, — ответила я и добавила: — Того, что убил моего двоюродного брата Мануэля.

— Извини, я не знал.

Эльтор пристально посмотрел на меня.

Всякий раз, когда мне казалось, что я могу спокойно думать о смерти Мануэля, выходило, что это не так. С того момента прошло много лет, и мне помнится лишь то хорошее, чему брат учил меня. Он был строг со мной, как отец: никаких крепких выражений, никаких поздних гулянок, никакого спиртного, никаких сигарет, никаких наркотиков и никаких парней, если те ему не нравились. Он был немногословен и не любил говорить «за жизнь». Но в том, как Мануэль относился ко мне, я читала такие слова, как «уважение» и «долг». Точно так же держал он себя и после того, как умерла мать, хотя это и отдалило его от меня.

— Тина? — произнес Эльтор.

— Все нормально, — отозвалась я.

— Ты постоянно повторяешь эти слова. Нормально жить в домах, в которых недостойно жить даже животным, нормально, когда убивают твоего двоюродного брата. Разве это нормально? Ты заслуживаешь лучшего.

— Я пытаюсь встать на ноги.

— А где твои родители?

— Мне и одной неплохо.

— Тина…

— Тебе повезло. У тебя есть отец, — выпалила я, пытаясь поменять тему разговора.

Эльтор пристально посмотрел на меня, но не стал задавать вопросов, а только сказал:

— Мы с отцом большую часть времени провели, споря друг с другом с пеной у рта. Рагнар понимал меня куда лучше.

— Это тот самый адмирал, который убедил тебя пойти в армию, хотя твой отец был против?

— Это был мой собственный выбор. — Эльтор пожал плечами. — Мой отец временами относится к Рагнару слишком предвзято.

— Например?

— Например, он выходит из себя, — произнес Эльтор и нахмурился. — Однажды, когда я был еще мальчишкой, ко мне пришел Рагнар. В конце концов он мой личный врач. Когда отец увидел, как Рагнар разговаривает с моей матерью, то моментально вспылил. Обычно он уравновешенный, спокойный человек. Но в обществе своего старого друга порой полностью утрачивает самоконтроль.

Теперь-то мне понятно — не только простые смертные, обитатели Земли, имеют привычку приударить за чужой женой. Но тогда я промолчала. Ведь что я знала тогда, чтобы делать выводы: они всегда могли оказаться неверными.

Поэтому сказала ему следующее:

— Можно тебя кое о чем спросить?

— О чем же?

— Солдаты должны убивать?

— Да.

— А ты убивал?

— Да.

Я поерзала на стуле.

— И скольких же ты убил?

— Не знаю.

— Не знаешь, потому что был в корабле и не видел или потому что убил так много, что сбился со счета?

— И то, и другое.

Он почувствовал, как я застыла на месте, и тихо добавил:

— Тина, пойми, люди всегда гибнут на войне. Наши враги убили моего дядю. Кстати, мои родители дали мне имя в его честь. Это брат моего отца. И мне всегда хотелось отомстить за него.

Я подумала о своем двоюродном брате.

— Месть — плохая вещь. Они убивают, ты убиваешь, они убивают, ты убиваешь. И так без конца.

— Ну знаешь, будь желание отомстить единственной причиной, почему я пошел в армию, то уже давно вышел бы в отставку. Я же остался, потому что кто-то должен защищать свой народ. Я чувствую себя, — Эльтор на минуту умолк, подбирая слова, — обязанным.

Чем-то он напомнил мне Мануэля.

— Понятно.

— Но прошлой ночью я чувствовал себя так спокойно, — он взял мою руку, — так умиротворенно.

— Со мной? И почему же?

— Не знаю, — улыбнулся Эльтор. — Наверное, потому, что ты хотела превратить меня в лягушку.

— Знаешь, из тебя получилась бы ужасно симпатичная лягушка! — пошутила я и посмотрела на разбросанные вокруг меня карточки. — Кстати, все эти книги по авиатехнике стоят на одной полке. Ты пойди посмотри там, а я еще немного пороюсь в каталоге. — Я взяла со стола карандаш и бумагу и записала несколько шифров. — На, поищи вот эти.

— Карточки, — проворчал Эльтор. — Бумажные книги. Полки.

— А что ты предлагаешь? — улыбнулась я.

— Прийти домой, лечь на диван, дать задание сети, чтобы та доставила тебе необходимую информацию. Подсоединяешься к источнику, выбираешь рисунки и голографию.

Он продолжал что-то дальше ворчать на своем языке, однако взял у меня листок бумаги и отправился к полкам. Я тихонько рассмеялась и вновь склонилась над ящиком. В следующее мгновение кто-то обратился ко мне:

— Привет, Тина. У тебя новый приятель?

Я подняла глаза. Рядом со мной стоял Наг, в джинсах и куртке. С ним были Шнурок и Бочка. Эта парочка на все сто процентов оправдывала свои прозвища. Шнурок высокий и тощий, и Бочка — приземистый и коренастый.

— Он сейчас вернется, — сказала я.

— Похоже, приезжий, — прокомментировал Наг с улыбочкой.

Мне эта улыбка ужасно не понравилась.

— Он из Фресно.

— Из Фресно? — Наг расхохотался. — Ну, прикол. Дыра похуже Кливленда.

— Что тебе надо? — серьезно спросила я.

— Чтобы ты мне не грубила. — Наг шагнул еще ближе. Я попыталась задвинуть стул, но Наг поймал меня за руку. — В чем дело? — Улыбки его как не бывало. — Тебе что, трудно уделить мне пару секунд? Зачем же так задирать нос?

— Оставь ее в покое, Матт, — крикнул ему из-за прилавка Мартинелли.

Наг посмотрел на него, и губы его скривились в нехорошей усмешке. Однако руку он мою отпустил, зато свою засунул за полу куртки. Когда он ее оттуда вытащил, в ней был девятимиллиметровый «люгер».

Мы с Мартинелли буквально окаменели. Наг целился прямо в библиотекаря.

— Заткнись, старый хрен!

Я не верила собственным глазам — поднять руку на безобидного человека, и где, посреди библиотеки! Нет, мне сразу следовало догадаться, что что-то не так, иначе зачем ему являться в библиотеку в куртке, когда на улице такая жара.

Наг покосился на Шнурка.

— Сделай так, чтобы этот дед нам не мешал.

Шнурок подбежал к стойке и перелез через нее. Там он вытащил нож и мотнул головой куда-то к стене, показывая на угол, который не видно из зала. Мартинелли покорно поплелся за книжные полки, Шнурок проследовал за ним.

Наг повернулся ко мне.

— Итак? — Он снова улыбался, однако эта улыбка была ничуть не лучше той, которой он одарил меня в самом начале. — Значит, у тебя новый приятель.

— Он не любит, когда я разговариваю с другими парнями, — пролепетала я.

— Ах вот оно что. — Он шагнул еще ближе. — А что же он любит?

Я отпрянула назад.

— Перестань!

— Перестань! — передразнил меня Наг. Он спрятал пистолет за полу куртки, стащил меня со стула и облапил. — Вот, наверно, что он любит, chiquita?

— Прекрати!

Я вывернулась из его объятий и стукнулась о Бочку. Тот схватил меня за руки и удержал на месте.

— Крошка Тина, — процедил Наг сквозь зубы, — нам уже нельзя ее потискать? Она такая чистая, такая правильная. Или ты думаешь, мне ничего не известно?