Сергей Соколюк - Преддверие Ада

- Скучно, - подтвердил я. - А еще и холодно. Что за дата на конверте?

- Дата и дата, - ушел от ответа полковник. - Я тебе не обязан отвечать.

Нашу милую беседу прервал резкий стук в дверь. Секунду спустя в кабинет зашел офицер. Лицо не узнать было бы сложно, так как все же я был с ним знаком… Вернее, буду знаком.

- А это, кстати… - полковник указал на офицера.

- Капитан Сидорович, - продолжил фразу я.

- Догадался? - спросил Культя.

- Узнал, - на полном серьезе сказал я.

Сидорович засмеялся, но делал он это как-то сдержанно (рядом с начальством). Культя составил ему компанию, но вместо смеха вышел лишь выдавленный смешок.

- Товарищ полковник, разрешите, - сквозь смех сказал Сидорович.

- Да, конечно, - сказал Культя, мгновенно посерьезнев, и указал на стул у стены.

Сидорович на предмет мебели скорее плюхнулся, нежели сел. И, хотя он еще не настолько "раздобрел", как в 2014-м, но уже был представительных габаритов.

- Откуда же ты родом, гость из будущего? - с иронией спросил он.

- Минск, - широко зевнув сказал я.

- А лет сколько? - спросил Сидорович, доставая из грудного кармана блокнот и ручку.

- 23.

- А-а, - протянул капитан. - Шестьдесят третьего?

- Девяноста первого, - поправил я Сидоровича.

- Хм. Очень занимательно, - усмехнулся он, делая какие-то записи в блокнот. - Будешь в 2014-м снова - передавай мне привет.

- Если еще доведется - передам, - ответил я, не собираясь шутить.

- Извините, полковник, но меня ждут дела, - вздохнул Сидорович и поднялся со стула. - Забежал лишь на пару минут. Ну, в принципе раскачаем. И его, и, надеюсь, его дружков.

- Дела, - усмехнулся я.

- Видишь ли, Сталкер, - сказал полковник. - Капитан у нас служит возле психиатрической лечебницы. И у него там бывают дела, связанные непосредственно с душевнобольными.

- Психушка для военных, - предположил я.

- Психушка для тех, кто интересует военных, - пояснил Культя. - И я тебя намереваюсь завтра туда направить. И дружков твоих прихватить. Видишь ли, там быстро лечат таких как вы. Вернее, выводят на чистую воду. Специальными средствами убеждения…

- Вы меня успокоили, - печально пробурчал я. - Теперь я уверен, что буду в надежных руках психов и капитана Сидоровича в их главе.

- Ты бы не ерничал, - грозно сказал Культя. - А не то я вспомню обещание про расстрел.

- Но…

- Тебе уже пора. У меня тоже дела, в участии тебя в которых надобности нет.

В подвале было тихо, как будто все, кто в нем был, внезапно умерли. На самом деле все они видели сны, хотя до ночи еще было очень далеко. Но и я тоже хотел уже спать, хотя встал всего час назад. Я думаю, что это все было от напряжения. Нервы потихоньку начали сдавать. К тому же, поспать сейчас - быть выспавшимся к ночи, когда и произойдет взрыв, хотя мы его и вряд ли увидим или услышим.

Усевшись у стены я рассчитывал поразмышлять, но нашедший на меня сон был против этого, и я незаметно для себя задремал.

Сны. Ох, эти сны. Мне снова ничего не приснилось. Может это и к лучшему? Хотя, скорее, к худшему, ведь я в этом случае плохо высыпаюсь. Но я и не почувствовал, что спал. Я просто заснул и проснулся. Было светло, но не было ясно день это все тот же или уже следующий. Я уже окончательно потерял ощущение времени. Спасали лишь периодические вылазки наружу. Но сейчас я окончательно перестал понимать какой сегодня день и сколько времени. КПК сейчас бы пригодился.

Вот интересно. Я как-то в суматохе поначалу не задумывался, а после и вообще не вспомнил. Почему дата на КПК изменилась? Она должна была остаться прежней, ведь ее я устанавливал в 2014-м. И разницы никакой не должно быть в прошлое я отправился или же в будущее. Это было странно. Может это для того, чтобы у меня не возникло сомнений в том, что я в прошлом? Кому это могло понадобиться? Зоне?

Однако я все еще надеялся, что сегодня 25-е и можно насладиться последними часами спокойствия, но я глубоко ошибался. Тишину прервал душераздирающий звук сирены. В сердце екнуло, и глаза автоматом устремились на маленькое окошечко у потолка. Видик, Шокер и Гитарист как один подскочили на ноги.

- Уже? - с сожалением в голосе спросил Видик.

Отвечать на его вопрос никто не стал. Все стояли, как истуканы, и ожидали того, что будет дальше. Снаружи, тем временем, доносились топот солдатских сапог и неразборчивые крики.

- Видик, - шепотом сказал я. - Подсади, а?

Видик, стараясь не отрывать взгляда от окошка, подхватил меня за ноги и приподнял (силищи у него не занимать). Мои глаза оказались на одном уровне с окошечком, и мне открылся вид наружу. А снаружи была суматоха.

Солдаты метались в разные стороны. Знакомый ефрейтор же стоял среди этого хаоса, не представляя что и делать. Сидорович, как это не странно, снова оказался на этой базе, видимо решив нас сегодня забрать. "Не тут-то было", - про себя подумал я. Знакомый же нам "Рембо", будучи уже в гражданке, с довольным видом разглаживал усы. Он что-то крикнул одному из солдат, видимо обидное, и тот с размаху врезал бывшему командиру прикладом в лицо.

- Ну, что там? - спросил снизу Видик.

- Все так как я и предполагал, - грустно сказал я. - То есть, плохо…

Мы вчетвером уселись на пол кругом и стали ждать неизвестности. Прошел час. Звуки снаружи прекратились. Наступила тишина. Но не такая как обычно. Это была мертвая тишина. Ждать, что кто-нибудь придет освободить нас, было бы глупо. Нас просто бросили тут умирать, устремившись к разрушенному энергоблоку. "Что скажешь, полковник? - спросил бы я сейчас Культю. - Стыдно? Стыдись. Ты понес наказание. Наказание за неверие. И наказан ты страшно. Не пожелаешь и врагу".

- Знаете, мужики? - произнес Шокер.

- Ау? - донеслось от Видика.

- Вот, мы сейчас сидим тут, а радиацией фонит теперь даже в этом подвале по-страшному.

- Сдохнем мы тут. И все дела, - пессимистично констатировал Гитарист.

- Зато мы с Видиком забрали долг у "свободовца", - специально иронизировал я, чтобы разрядить обстановку, и все, кроме Гитариста, вяло засмеялись.

- И под пулей шальной я закончу свой путь. И товарищ со мной. Раз так надо - и пусть, - донеслось от Гитариста, и все тут же перестали смеяться.

Я, вот, только не понял, зачем Гитарист испортил момент своими печальными словами? Если он считал, что это красиво, то он ошибался. В сложившейся ситуации самое необходимое - положительные эмоции. А сейчас их получить было особенно сложно.

Но хорошие новости не заставили себя ждать. Послышался спасительный скрип металлической двери, но сейчас он был не таким осточертевшим, а даже наоборот. В дверном проеме показалась фигура Сидоровича, который с легкой ухмылкой наблюдал за тем, как у нас отвисали челюсти.

- Полковник ожидает тебя в кабинете, - заявил он, глядя на меня.

- Серьезно? - опешил я. - А почему не ефрейтор?