Энн Криспин - Хэн Соло и все ловушки рая

Он взмахнул лапкой, словно выбрасывал ненужную вещь.

— Забери ее оттуда, Викк. Вывези с планеты, иначе улетит она отсюда лишь на невольничьем корабле. Единственная ее надежда.

— С планеты? — тупо повторил Соло.

При мысли, что они с 921-й больше никогда не увидятся, ему стало по-настоящему страшно.

— То есть мне нужно надеяться, что она попадет в публичный дом, чтобы стать игрушкой для заскучавших солдат?!

— Лучше, чем медленная смерть от отравы,— кивнул суллустианин.

Хэн никогда не жаловался на мыслительные процессы, но сейчас не нравились собственные мысли.

— Слушай, Небл, я рад, что мы поговорили. Я еще заскочу к тебе на днях, а сейчас... сейчас у меня неотложные дела.

He-человек добродушно покачал головой.

— Я все понимаю, молодой Викк. * * *

Короткий илезианский день клонился к закату. Паломники, должно быть, собрались на вечернюю службу. Если поднажать, можно отловить 921-ю и перекинуться с ней парочкой фраз. А еще нужно придумать какой-нибудь способ вытащить девчонку с фабрики (это раз) и оставить на Илезии (это два).

Влажность, духота и моросящий дождик не помешали ломануть через лес рысью по знакомой тропе. Легкие возмутились минут через пять, но пилот не сбрасывал темпа; ему необходимо было увидеть 921-ю, удостовериться, что девушка все еще здесь, на планете.

А что, если ее уже вывезли отсюда? И Хэн никогда ее не отыщет... Чтобы справиться с паникой, кореллианин проклял себя на всех языках, какие только выучил за свою жизнь. Да что на тебя нашло, Соло? Очнись! Возьми себя в руки! Тебе что, плохо на Илезии? Через год на Корусканте тебя будет ждать кругленькая сумма денег. Самое время потерять голову из-за полоумной религиозной девицы! Встряхнись! Да что с тобой стряслось, а?

Ни сердце, ни тело к доводам разума не прислушивались, и в конце концов Хэн помчался со всех ног, распугивая местную живность. Он обогнул равнину Цветов и чуть было не врезался в толпу паломников, которые возвращались с «молитвы». Паства спотыкалась и едва волочила ноги, хотя глаза у всех горели восторгом.

Хэн расчищал дорогу локтями, чувствуя себя рыбой, плывущей против течения. В сгущающихся торопливых сумерках все лица казались расплывшимися пятнами, но кореллианин все равно заглядывал в них и искал, искал, искал...

Да где же она?

Тревога росла, Хэн принялся хватать паломников за руки и требовать ответа, не видел ли кто-нибудь 921-ю. Большинство вообще его не замечало, остальные смотрели на безумствующего пилота пустыми глазами. Наконец престарелая кореллианка, видимо сжалившись над соотечественником, ткнула большим пальцем куда-то себе за спину. Там в некотором удалении брела рыжеволосая девушка. Хэн вздохнул с облегчением и поспешил навстречу 921-й, запыхавшийся и взъерошенный.

— Привет! — выдохнул он, надеясь, что его не сочтут размазней и неудачником; лично себе он таким и казался. Никакой мужественности. 921-я подняла голову.

— Привет,— неуверенно произнесла девушка— Тебя давно не было видно.

— Улетал с планеты,— Хэн пристроился рядом и даже осмелился взять паломницу за руку.— Возил груз.

— А-а...

— А у тебя как дела?

— Нормально. Сегодняшнее Возрадование было просто замечательное.

— Угу,— мрачно согласился кореллианин.— Держу пари.

— А как твоя поездка, Викк? — после минутной запинки полюбопытствовала 921-я.

Сумрачное настроение как ветром сдуло. Хэн был готов от радости пройтись на руках или подпрыгнуть до небес. 921-я впервые хоть немного заинтересовалась его жизнью.

— Да ничего.

Кореллианин осторожно пробирался по грязи, стараясь не привести башмаки в худшее состояние, чем обычно.

— Если бы не пираты, которые решили в меня пострелять...

— Какой страх! — воскликнула девушка.— Пираты! Тебя могли убить!

Хэн крепче сжал ее руку.

— Тебе не все равно,— он расплылся в самодовольной ухмылке.— Здорово!

Кажется, он хватил через край; ему показалось, что девушка отодвинулась, но руки она не отняла.

К тому времени как они подошли к дормиторию, почти совсем стемнело. Хэн остановился на излюбленном месте — на границе света и тьмы — и снял с девушки инфракрасные очки.

— Что ты делаешь? — встревожилась 921-я.

— Я хочу тебя видеть,— объяснил пилот.— А за очками не видно глаз.

Он поднес ее ладонь к губам и поцеловал. — Я скучал по тебе!

— Правда?

Хэн не понял, обрадовалась девушка или, наоборот рассердилась. Возможно, и то и другое одновременно.

— Ну да,— выпалил он.— Я думал о тебе.

А еще он думал о том, что впервые в жизни признавался кому-то в своих чувствах и не врал. И говорил от чистого сердца.

— Я не хотел,— искренне добавил он,— но думал Тебе же не все равно, правда? Хоть чуточку...

— Я... мне...— 921-я вдруг начала заикаться.— Я не знаю...

Она сделала попытку вырваться, Хэн не дал Он принялся целовать покрытые шрамами и порезами пальцы девушки. Прикосновение к ее коже опьяняло посильнее алдераанского эля. Теряя голову, Хэн осыпал быстрыми поцелуями ладони 921-й.

— Прекрати,— шепнула девушка.— Прошу тебя...

— Чего ради? — кореллианин перевернул ее ладонь, чтобы подобраться к запястью.

Он возликовал, почувствовав под губами биение ее пульса; он исследовал нити шрамов, старых и новых.

— Тебе не нравится? .

— Да. Нет. Не знаю!

В ее голосе зазвенели слезы. 921-я выдернула ладонь, и на этот раз Хэн не стал удерживать девушку, хотя поймал за рукав, чтобы не убежала.

— Пожалуйста... ну пожалуйста, не уходи! Разве ты не видишь, что нравишься мне? Я волнуюсь за тебя, думаю о тебе, ты... ты мне нравишься,—он сглотнул комок, и это было очень больно.— Очень. 921-я судорожно вздохнула.

— Я не хочу тебе нравиться,— хрипло заявила паломница.— Мне не полагается думать о ком-то...

— А ты даже имени сказать не хочешь,— не слушая, горько заявил Хэн.

Девушка была готова сорваться с места, широко распахнутыми испуганными глазами похожая на пичугу.

— Ты тоже мне нравишься,— запинаясь, пролепетала она.— Но мне нельзя. Я должна думать о Едином и Всех! А ты требуешь, чтобы я нарушила обеты, Викк! Как я могу отказаться от всего, во что верю?

У Хэна заныло сердце.

— Назови свое имя,— жалобно попросил кореллианин.— Прошу тебя.

В ее глазах блестели слезы.

— Бриа. Бриа Тарен.

Не промолвив больше ни слова, девушка подобрала подол балахона и убежала в дормиторий. А Хэн остался стоять в темноте, и по физиономии его расползалась широчайшая дурацкая ухмылка. Кореллианин и думать забыл про усталость, ноги его были как будто обуты в ботинки с репульсорами. По-прежнему улыбаясь, пилот шагал прочь от дормитория и не замечал, как небеса раскрылись и пролились дождем.

Я ей нравлюсь... Хэн месил жидкую вездесущую грязь. А у нее симпатичное имя. Похоже на музыку или что-то вроде. Бриа... * * *