Энн Криспин - Хэн Соло и все ловушки рая

К тому времени как он очутился на уровне, где обнаружились такие роскошества, как городские парки и, самое главное, парковые скамейки, на которые можно было сесть и отдохнуть, ноги кореллианина сводило судорогой, а сам он дрожал от изнеможения. Хэн рухнул на первую попавшуюся лавку и впервые задал себе вопрос, что же ему теперь делать.

Он так устал и пал духом, что мысли, вместо того чтобы течь своей чередой, крутились словно булдо в канистре, пущенной вниз по склону горы. Думай, приказал себе Хэн. В таком виде к Брии ты не вернешься.

Но, несмотря на все усилия, решение объявляться не спешило. Пилот встал и нога за ногу побрел к ближайшему турболифту, чувствуя себя одной из тех одичавших тварей, которых только что встретил... только человекообразной.

Проверив локационную деку, он выяснил, что та, к счастью, вновь заработала. Так, а какой адрес он оставлял Брии?

Сто тридцать второй уровень, семнадцатый мегаблок, пятый квартал, двенадцатый подквартал... Кореллианин твердил адрес про себя. Хэн поднялся на нужный этаж, пригодный для жилья; желудок кореллианина громко забурчал, как только до пилота донеслись соблазнительные запахи из кафе и ресторанов.

Вывеска в виде огромного сочащегося ядом деваронского паука освещала ночь в неряшливом районе на границе с Инородным анклавом. Зверь был зеленым, паутина, с которой он свисал, алой, сочетание кошмарным. «Жаркий паук», ну наконец-то... Здесь было шумно и небезопасно, многие прохожие душу продали (или забрали чужую) за выпивку и наркотики. В темноте переулка тускло блеснула зажигалка, пыхнули голубоватые искры — кто-то активировал дозу глиттерстима.

Хэн постоял в тени коридоров входа в бар; он понятия не имел, ждет ли его Бриа внутри или снаружи, но надеялся, что у нее хватит ума не соваться в одиночку. А вдруг она решила самостоятельно договориться с Ниси-Спецом? Хэн вздохнул, обтер ладонью потное лицо; голова кружилась от усталости, жажды и голода.

Пока он там топтался, кто-то схватил его за руку. Хэн крутанулся на месте, рука нырнула за пазуху, где был спрятан бластер...

— Солнышко!..— выдохнул кореллианин, сгреб девушку в объятия и прижал к себе так крепко, что спустя несколько минут Бриа начала вырываться.

Она пахла так хорошо...

— Хэн! Я дышать не могу!

Он слегка ослабил хватку, стоял, покачиваясь, на одном месте. Бриа смела с его лба челку, озабоченно заглянула в глаза.

— Хэн, что стряслось?

В горле стоял комок, пилот даже испугался, что опозорится и расплачется как малолетка. Потому он сделал еще один вдох, качнул головой и сказал:

— Не здесь. Давай где-нибудь спокойно перекусим, а то у меня топливо на исходе.

Через полчаса они заперлись в отдельном номере сомнительной репутации ночлежки. Хэну доводилось бывать в местах и похуже, а вот Бриа изо всех сил делала вид, будто ее не шокируют грязь, вонь и насекомые. У кореллианина разрывалось сердце, он утешал себя тем, что заведение было дешевое и вроде бы безопасное.

Первым делом Соло выпил несколько стаканов воды. В голове еще все плыло, но запах еды, которую они принесли с собой, оживил пилота. Хэн уселся на расшатанную кровать с простынями трехмесячной давности, Бриа пристроилась рядом, они ели по очереди, передавая друг другу пластиковый контейнер.

Еда придала сил измотанному кореллианину. Хэн проглотил последний кусок и теперь сидел, пустыми глазами уставившись в угол и не зная, с чего начать.

— Расскажи мне все-все,— сказала девушка— Я по твоему лицу вижу, что дело плохо. Ты не получил денег, так?

Хэн покачал головой, а потом медленно, запинаясь, рассказал все дневные приключения. Глаза Брии наполнились слезами. В конце концов Хэн замолчал... а может, просто иссяк.

— И я вернулся,— скомканно завершил он повествование; в горле опять запершило.— Вот и все... Идти больше некуда. Ничего не могу придумать, разве что... Может, потратим оставшиеся деньги и улетим отсюда? Можно найти работу. Я всегда могу получить место пилота, я знаю, что могу.

Он закрыл лицо руками.

— Солнышко... это я во всем виноват. Надо было сообразить, что хатты провернут обширный поиск и наткнутся на отпечаток моей сетчатки. И выяснят все мои имена. Я-то считал себя шибко умным, а на самом деле, Бриа, я — тупой как полено...

Обняв девушку, Хэн положил голову ей на плечо.

— Сможешь меня простить?

Бриа поцеловала его.

— Мне не за что тебя прощать,— шепнула она.— Ты ни в чем не виноват. Вспомни, если бы не ты, меня бы сейчас передавали от одного клиента другому в каком-нибудь борделе. Никогда об этом не забывай, Хэн. Ты — мой герой. Ты — мой спаситель, я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю,— он заглянул ей в глаза.— Раньше не получалось сказать... но вот так уж вышло. Я тебя люблю.

По щеке девушки скатилась прозрачная слезинка. Хэн стер каплю кончиком пальца.

— Не плачь, а то я тоже разревусь. Очень хочется, но я вот что придумал. Давай уберемся с этого вонючего камешка, мы сумеем, я знаю. Жизнь наладится...

Он замялся, а потом выпалил единым духом:

— Можем даже пожениться, конфетка. Если хочешь.

Брию тронуло предложение, но соглашаться не спешила.

— А как же твои мечты? Не отказывайся от них, мы же в двух шагах от цели. Что-нибудь придумаем! Эй, ты же собирался во флотские офицеры, помнишь?

Наступила его очередь качать головой.

— Больше нет. Все, забыли про армию. Придумаю что-нибудь еще, мало ли что можно сделать с жизнью.

Бриа все-таки расплакалась.

— Хэн, я не перенесу, я не могу, когда тебе больно!

— Я в порядке,— соврал он.

Подождал немного, когда она выплачется.

— Сегодня с нами ничего не случится,— пообещал Соло.— А завтра хорошенько поработаем головами.

Бриа вдруг принялась целовать его в губы, подбородок, щеки — отчаянные торопливые поцелуи, больше напоминающие укусы. Хэн запустил пальцы в густые волосы девушки, завладел ее ртом, как будто одно лишь прикосновение к губам было лекарством. Третьесортная конура растворилась. * * *

В предрассветных сумерках на планете, где время суток не имело значения для тех, кто не вел обеспеченную солидную жизнь на верхних уровнях города, в неряшливой душевой комнатке с потрескавшимся кафелем сидела Бриа Тарен. В руке она держала стило, на крышке унитаза лежал листок флимсипласта, а на полу — куча денег.

Из спальни доносилось негромкое похрапывание Хэна, он так вымотался, что даже не пошевелился, когда Бриа поднялась с кровати и вышла, не проснулся, когда несколько часов спустя она вернулась.

А теперь девушка сражалась с флимсипластом и стилом, то и дело останавливаясь, чтобы вытереть слезы, туманившие ей глаза так, что писать становилось невозможно. Шесть-семь раз Бриа очищала лист и все начинала сначала, но время утекало, а когда Хэн проснется, ее тут быть не должно. Если он застанет ее, она никогда ни за что не сумеет уйти.