Сергей Сухинов - Война с Цитаделями

Пан Вайда положил трубку на пульт, и он тотчас зазвонил. На мониторах появилось изображение многих людей — они жаждали срочно поговорить с главой Совета.

Тот поморщился и, взяв стакан с водой, жадно выпил его. И только потом мутным взглядом посмотрел на Дилулло.

— А-а, старина Джон… — сипло произнес он. — Чего это ты вырядился в тогу? Прости, что принимаю тебя в этой конуре. Сам понимаешь, какой-то сейчас творится кошмар. Тернер, можешь идти. И больше никого не допускай в мой кабинет по крайней мере в течении двух часов, ясно? У меня масса дел, нужно сосредоточиться…

Он запнулся увидев как из за кряжистой фигуры Дилулло вышла Дениза. Брови пана Вайды взметнулись от изумления.

— Черт побери, а как здесь оказалась это особа? Тернер, неужто вы наконец сумели ее арестовать?

Охранник нерешительно пожал плечами.

— Ну, не совсем…

— Что значить — не совсем? Так арестуйте ее прямо сейчас и выдворите под конвоем с острова! Только этой… журналюги здесь сейчас не хватает!

Дилулло нахмурился.

— Выбирай выражения. Януш! Мисс Вебер работает ныне моим секретарем. Тернер, вы можете уходить. И позаботьтесь, чтобы нам никто не мешал.

Охранник кивнул и озадаченно взглянул на своего начальника, и так и не дождавшись от него приказа, вышел из комнаты и плотно закрыл за собой дверь. Дениза устроилась в дальнем углу комнаты, дабы не раздражать пана Вайду своим видом. А Дилулло уселся в кресле напротив главы Совета, а затем, положив массивные руки на стол, стал молча смотреть ему в глаза.

Пан Вайда, наконец, вновь обрел дар речи.

— Чем вызван твой внезапный визит, Джон? Неужто у нашего общего друга Моргана Чейна тоже случились какие-то неприятности?

— Надеюсь, что нет, — холодно произнес Дилулло. — Но, увы, не могу обещать этого тебе, Януш.

Гладкое, лоснящееся лицо главы Совета зарделось.

— О чем ты говоришь, Джон? Мои большие неприятности видны на сто километров от острова Крит! Ты видел, во что террористы превратили Башню? В течение десяти минут они уничтожили плоды нескольких лет напряженной работы! Разрушены около пятисот помещений на верхних ярусах, погибли около тысячи человек, треть Города Солнца лежит в развалинах… О материальных потерях я и не говорю — оборудования мы потеряли без счету. А еще выяснилось, что наш замечательный космический противоракетный зонтик ни к черту не годится! И на фоне этого кошмара ты грозишь мне какими-то неприятностями, Джон? Ха-ха, очень смешно…

Тогда Дилулло молча достал из кармана своей тоги письмо Моргана Чейна и положил его на стол.

Пан Вайда торопливо разорвал конверт и погрузился в чтение.

Дениза подарила Дилулло одну из своих очаровательных улыбок. Сердце пожилого астронавта дрогнуло. «Это девчонка просто ума меня сводит, — подумал он. — А ведь мне уже хорошо за шестьдесят! Что скажут мои друзья? Что скажет Морган? А-а, будь что будет…»

Прочитав письмо, глава Совета вновь стал его перечитывать. Десяти людей на мониторах в отчаянии пытались привлечь его внимание — им надо было срочно поговорить с паном Вайдой, но тот даже не взглянул в их сторону.

Наконец, глава Совета аккуратно вложил листок бумаги в конверт, спрятал его в нагрудный конверт, и спокойно посмотрел на посланника мессии. На его лице не дрогнул ни единый мускул, но Дилулло всей кожей ощутил огромное напряжение, которое охватило хозяина терранской Цитадели.

— Так, — сказал пан Вайда. — Любопытно, любопытно… Ты знаешь содержание этого письма, Джон?

— Разумеется.

— А эта… мисс Вебер тоже в курсе?

Дениза заерзала на стуле, ощутив полный ненависти взгляд главы Цитадели.

— Неужели вы так ничего и не поняли, пан Вайда? Я давно вхожу в команду мессии, занимаюсь сбором для него различной полезной информации здесь, на Терре, и еще кое где. Мне удобно было работать под прикрытием обычного репортера, но на самом у меня были совсем иные задачи. Правда, Джон?

Дилулло мысленно чертыхнулся. Девчонка нахально лгала, явно пытаясь с самого начала поднять свой статус журналистки-изгоя до секретного осведомителя самого мессии.

— Да… в общем, да, — пробормотал Дилулло.

— Отлично, — похоронным голосом произнес пан Вайда. — Теперь меня уже не удивляет тот холод, что веет от послания мессии. Он неволен моей деятельностью в последние три года. Больше того, ему не нравится весь курс, который приняла наша европейская Цитадель! Он считает, что мы слишком увлеклись политическими играми, слишком заигрываем с финансовой элитой Терры. Да и в нашей просветительской деятельности Морган Чейн нашел немало недостатков. Мол, мы неоправданно начали выделять так называемые авангардные виды искусств и литературы в ущерб классическим. В результате студенты нашего Университета изучают не совсем верную, явно тенденциозно написанную истории земной цивилизации… Признайтесь, это ваша работа, Дениза? Помнится, у вас была статейка на эту тему.

— Даже три! — довольным тоном поправила его девушка. Одну из них впоследствии даже изъяли из мировой Сети, что бывает крайне редко. Она называлась: «Пирамида и черный квадрат». В ней я крепко врезала по так называемым «гениям» в области литературы, живописи и музыки, которые никогда гениями не были. Просто так кому-то когда-то очень хотелось из различных корпоративных интересов, но история все давно расставила по своим местам. А вы с некоторых пор пытаетесь поправить историю, пан Вайда!

Глава Совета выпрямился и нервно застучал пальцами по столу. Он демонстративно не обращал внимание на девушку, но чувствовалось, что ее присутствие его донельзя раздражает.

— Джон, я не собираюсь спорить с мессией. В конце-концов, все мы — его дети, и проводим в жизнь его программу переустройства мира. Здесь не может быть никаких сомнений и колебаний! Но все же наша Цитадель, как и любая другая, должны обладать определенной свободой действий. Мы имеем права сами решать, какие направления в науке, искусстве, образовании и так далее поддерживать и развивать, какие — временно отодвинуть в тень. Тем более мы вправе сами составлять учебные программы нашего Университета и подбирать преподавательский состав. А если надо, и менять то и другое — разумеется, по усмотрению Совета Цитадели! Цензура и давление извне нам не нужны, они несовместимы с истинной свободой!

— Януш, о чем ты говоришь? — поморщился Дилулло. — Никто и не думает посягать на вашу свободу действий! Однако все имеет свои пределы. За последние три года вы поменяли треть профессорско-преподавательского состава Университета, сменили добрую половину учебников. Те, кого вы вышвырнули с острова, естественно, обратились с жалобой к мессии. Надеюсь, они тоже имеют право на определенную свободу действий?