Эдмонд Гамильтон - Эволюция доктора Полларда

— Ты так говоришь, потому что на этой стадии теряешь все человеческие чувства и эмоции, — взорвался Даттон. — Ты понимаешь, что ты делаешь? Ты теряешь все человеческое.

— Я прекрасно понимаю это, — фыркнуло существо, которое было когда-то Поллардом. — И не вижу в этом ничего ужасного. Это означает лишь то, что через сто миллионов лет у человека будет доминировать интеллект, и его совершенно не будет интересовать физическая оболочка, в которую заключен мозг. Вам, двум отсталым существам, это кажется чудовищным, но для меня это естественно. Включайте опять лучи.

— Не делай этого, Арт, — крикнул Даттон. — Это безумие зашло слишком далеко.

Холодные глаза Полларда наблюдали за нами с презрением.

— Вы включите лучи, — приказал его писклявый голос. — Если нет, то я в течение секунды уничтожу вас и буду продолжать сам.

— Ты убьешь нас, — не веря своим ушам, промолвил я, — нас, твоих лучших друзей?

Его узкий рот, казалось, изогнулся в кривой усмешке.

— Друзей? Я на миллион лет перерос такую нелепую эмоцию, как дружба. Единственная эмоция, которую вы у меня вызываете, это презрение. Включайте лучи.

Его глаза вспыхнули каким-то странным огнем и, словно поддавшись непреодолимой внутренней силе, я поднял рычаг. Вновь поток ярких лучей спрятал его от наших глаз.

Я не могу ничего сказать, какими были наши мысли в последующие пятнадцать минут, так как нас обоих переполнял ужас, не дававший мыслить спокойно. Однако я никогда не забуду того момента, когда установленное время истекло и я разомкнул цепь.

Эволюция продолжалась. Поллард, я не могу уже называть его этим именем, стоял в цилиндре. Его вид поразил нас.

Он превратился в громадную голову. Огромную лысую голову в ярд в диаметре, которую поддерживали хрупкие ножки, а над головой торчали маленькие отростки-ручки. Глаза стали еще огромнее, как блюдца, а вместо ушей, носа и рта остались маленькие дырочки.

Когда он выбрался из куба на своих смешных ножках-палочках, мы с Даттоном в ужасе отшатнулись. Существо заговорило. В его еле слышном голосе звучала гордость.

— Вы хотели удержать меня. Теперь-то вы видите, чем я стал? Для подобных вам, без сомнения, я кажусь ужасным. Но мне вы кажетесь червями.

— Бог мой, Поллард, ты превратился в чудовище, — эти слова невольно вырвались у меня.

Его огромная голова повернулась в мою сторону.

— Ты называешь меня Поллардом? Но я уже больше не тот Поллард, которого вы знали, который когда-то вошел в этот цилиндр. Все человечество, подобное вам, узнает силу того, кто превосходит его в развитии на сто пятьдесят миллионов лет.

— Что ты хочешь этим сказать? — воскликнул Даттон.

— Я хочу сказать, что с таким колоссальным мозгом я покорю без труда эту населенную жалкими людишками планету и превращу ее в свою лабораторию, в которой буду проводить эксперименты над людьми, как над кроликами.

— Но, Поллард, вспомни, зачем ты все это затеял! — крикнул я. — Пойти вперед и проложить дорогу будущей эволюции человека, чтобы принести пользу всему человечеству, а не порабощать его.

Огромные глаза на безобразной голове не изменились.

— Да, я помню, что у существа по имени Поллард, которым я был до сегодняшней ночи, имелись такие глупые амбиции. Сейчас я бы просто рассмеялся, если бы был способен на подобные эмоции. Благо человечества. А вы, люди, думаете о благе животных, которых покорили? Вот и я больше не думаю о благе людей.

Неужели вы, двое, не понимаете, как далеко я ушел от вас? Так же далеко, как вы от мамонтов. Посмотрите на это…

Он вскарабкался на кресло перед одним из лабораторных столов и начал возиться с ретортами и пробирками. Затем быстро смешал несколько компонентов.

Раздался взрыв, и в воздух взлетело зеленое облако дыма. Затем огромная голова, я не могу называть его иначе, перевернула колбу. На стол упал кусок сияющего металла. У нас просто перехватило дыхание. Это был слиток чистого золота, созданный за минуту путем смешивания компонентов.

— Вы видите, — спросила гротескная фигура, — что означает трансформация элементов для мозга, подобного моему. Вы, двое, уже не в состоянии понять уровень моего интеллекта. Если бы я захотел, я мог бы уничтожить всю жизнь на этой планете одним усилием мысли. Я мог бы создать телескоп, позволяющий мне заглянуть на планеты самых далеких галактик. Я способен при помощи мысли вступить в контакт с другими цивилизациями, даже не выходя из этой комнаты. И вы все еще считаете, что такой правитель не нужен вашему миру? Но я не буду править вами, я буду владеть вами, как владеют зверинцем.

— Ты не можешь, — воскликнул я. — Поллард, если в тебе осталось хоть что-то от Полларда, оставь эту мысль. Мы убьем тебя собственными руками, прежде чем позволим осуществиться твоим чудовищным планам.

— Да, Боже, да! — кричал Даттон. Его лицо нервно подергивалось.

В отчаянии мы рванулись к этой огромной голове, но внезапно замерли на месте, встретившись с ней взглядом. Я почувствовал, что мы с Даттоном, словно два автомата, начали отступать назад.

— Вы хотите убить меня? — спросила голова, которая когда-то была Поллардом. — Я мог бы без слов заставить вас убить друг друга. И вы бы сделали это не задумываясь. Что может ваш примитивный мозг против моего? Что могут все силы людей сделать мне, если лишь один мой взгляд превращает вас в марионеток, послушных моей воле?

Внезапно в моем мозгу пронеслась отчаянная мысль, вселившая в меня надежду.

— Поллард, подожди, — воскликнул я, — ты же собирался продолжить эксперимент. Если ты остановишься сейчас, то так никогда и не узнаешь, какие перевоплощения ждут тебя впереди.

Казалось, он размышлял.

— Это так, — наконец согласился он, — и хотя мне кажется, что я вряд ли смогу достичь более высокого уровня, я все же хочу убедиться в этом.

— Тогда тебе вновь придется встать под лучи еще на пятнадцать минут? — спросил я.

— Да, — ответил он. — Но сразу хочу предупредить вас, что даже изнутри цилиндра я смогу читать ваши мысли и убью вас обоих прежде, чем вы сумеете навредить мне.

Он вновь вошел в кубическую камеру. Мы с Даттоном подошли к выключателям. Несколько секунд мы смотрели на огромную голову перед нами, прежде чем белые лучи спрятали ее от нас.

В этот раз казалось, что минуты тянулись еще медленнее. Словно прошло несколько часов, прежде чем я разомкнул цепь.

В первый момент нам показалось, что огромная голова внутри цилиндра не изменилась. Но затем мы увидели, что это было не так. Вместо покрытой кожей головы с рудиментами рук и ног нашему взору предстала головообразная форма еще более огромных размеров, которую поддерживали два серых мускулистых щупальца. Она была вся сморщена и скукожена. Единственными чертами лица, если то, что предстало нашим глазам, можно назвать лицом, оставались два глаза, такие же маленькие, как и у нас.