Александр Валидуда - На задворках галактики

– А если мы сейчас туда пробежимся? Куда выйдем? – показал рукой Кочевник.

– Не-э, это мы выйдем нос к носу к этим мудерам. Там дальше коридор заворачивается по окружности. Планировка второго этажа такая. Радиальная, кажись, называется.

– Какая-какая? И кто ж эти лабиринты понаделал?!

Для отхода Кочевник выбрал прежний путь, но для начала надо было расправиться со стрелком. Он выглянул и отпрянул назад, моментально прозвучали выстрелы. Очередь прошла мимо, пули вонзились в стену почти без разброса. А Кочевник успел сделать безрезультатный выстрел из 'Хальнерса'. Дальше пошла короткая игра на нервах стрелка. То стрелок высунется и пальнет, то Кочевник выглянет и спровоцирует его зарядом картечи. Опустошив магазин, Кочевник вновь взял 'Хальнерс' и на этот раз выстрел оказался удачным. Четырехлинейная пуля ударила в стенку рядом с лицом стрелка, внутри пули ударник по инерции сжал предохранительную пружину и ударил по капсюлю, чем вызвал подрыв заряда. Вместе с выбитыми осколками штукатурки и бетона, осколки пулевой оболочки попали боевику в лицо и вошли в глаз.

– Пошли!

Они бросились в коридор. Стрелок оказался жив, но был надолго, если не навсегда выведен из строя и не представлял угрозы. Хоть это и был обычный бандит, а не вражеский солдат, которого можно взять в плен, Кочевник не дал охраннику его добить. Но 'Сичкарь' на всякий случай взял себе. Да и патронов для 'Хальнерса' в обойме оставалось всего два.

Они побежали дальше. А Кочевник на ходу гадал живы ли Краснов и Оракул. И где, чёрт подери, Ярема?

Красевич, между тем, разрядил 'Стэрдвик' в не ожидавшего его появления боевика и выстрелил вдогонку во второго. Но тот успел юркнуть в дверь ближайшей комнаты. Тогда Ярема подошел поближе разбил ногой захлопнувшийся дверной замок. Хлипковат замок оказался. От силы удара дверь распахнулась, словно тугая пружина, и резко отскочила обратно, встав в прежнее положение.

К его ногам подкатилась винная бутылка с огнесмесью, которую при падении сшиб застреленный бандит. Встав сбоку от двери, Красевич распахнул её ударом ноги. Потом выставил в проем ружье и наугад расстрелял до конца магазин. В ответ раздалось несколько пистолетных выстрелов.

– Ладно, – сказал себе Ярема и вернулся за бутылкой.

Огонь, высеченный зажигалкой, мгновенно захватил промасленную тряпку. И вот бутылка полетела в комнату, которая к слову оказалась совсем крохотной. Не прошло и минуты, как засевший боевик закашлялся и сипло выкрикнул:

– Не стреляй, гад! Красевич молчал.

– Не стреляй, я выйду! – вновь выкрикнул боевик. – Ты ведь не под Канальей? Не стреляй, я легавым сдамся!

– Ну выходи, выходи.

На пол у дверного проема лязгнул пистолет. Вскоре появилась и настороженная чумазая физиономия. Молниеносным ударом Красевич послал боевика в нокаут, а потом вытащил за ноги безвольное тело.

Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять – штурм выдохся. Во-первых, боевики Губастого понесли такие потери, на которые они явно не были готовы. Даже не видя картину в целом, они больше не горели желанием продолжать бой и откровенно саботировали приказы своих звеньевых. Во-вторых, идя коридорами второго этажа, Красевич стал замечать давление на психику. У него появилось муторное ощущение неуверенности и тревоги. Зная, что это всё штучки Краснова, а то и Оракула, он старался на свои ощущения внимания не обращать. Но всё равно было не по себе. Он держал направление, ориентируясь на шум перестрелки, которая вскоре затихла. Как оказалось, последняя организованная группа, а вернее кучка боевиков поспешила смыться из казино.

Первым он увидел Оракула, а затем и обрадованных его появлением Краснова и Кочевника. Поодаль пребывал в одиночестве последний, видимо, охранник казино.

– А вот и я.

– Явилась, пропажа, – сказал Кочевник. – Теперь все в сборе. А как с этим?

Все одновременно посмотрели на охранника, съёжившегося от столь пристального внимания к его персоне.

– Пойди-ка, дружок, погуляй куда-нибудь, – обратился к нему Краснов.

С явным облегчением, охранник поспешил поскорее скрыться подальше. А Краснов продолжил:

– С ним? Да никак! Что он, собственно, знает?

– А словесный портрет? – спросил Оракул.

– А что 'словесный портрет'? – удивился Красевич. – С ним или без него, все равно составят. И заснимут нас где-нибудь на улице, тут уж будь уверен.

– Да нет, – Кочевник улыбнулся. – Сашка предлагает добить всех, кто в 'Фунте' остался. А потом везде свои пальчики постирать, а для пущей уверенности разнести пожар по всему казино. Верно?

– Ага! И заодно сжечь Фалонт!

– Так, молодёжь! – вмешался Краснов. – Ничего жечь не будем. Не до шуток. Вот-вот полиция примчится, а то и батальон жандармов.

– А как быть с Фабрегасом? – не унимался Оракул.

– К чёрту Фабрегаса! Он кашу заварил, пусть сам и расхлёбывает, – высказал Кочевник.

– Согласен, – кивнул Краснов. – Уходим верхами. Как с чердаком, Ярема, чисто?

– Все чисто, Пётр Викторович. Вот только не знаю, как вы с вашей раной…

– Царапины, – отмахнулся Краснов. – Как-нибудь справлюсь. Показывай дорогу.

Нападение на 'Фунт счастья' порядочно растормошило относительно спокойный Фалонт. На утро не только все местные, но и чуть ли не каждая из сокарских газет пестрели заголовками типа: 'Ночная бойня в казино', 'Новая война преступных группировок', 'Возвращение старых времён', и прочая, и прочая. Злополучное казино было взято в плотное жандармское оцепление, внутри которого суетились криминалисты, следователи и прокуроры. Ходили слухи, что там видели даже вице-мэра и начальника фалонтского департамента полиции. А ещё ходили слухи, что во внутренний дворик 'Фунта счастья' рано утром подогнали несколько грузовиков, а в полдень, никого к ним не допуская, в грузовики забрасывали десятки трупов. Было ещё не мало слухов, от откровенно нелепых, до вполне правдоподобных, вроде заранее спланированной жандармской операции, мол, властям надоели такие фигуры как Каналья. Впрочем, последний слух можно было легко объяснить – в последующие два дня по городу прокатились облавы и аресты. Хватали всех подозрительных, многих, конечно, потом быстренько отпускали, все-таки уголовно-процессуальные законы никто не отменял. Но облавы мало что дали, попадалась в основном мелкая шушера, да адвокатам здорово работы добавилось. Губастый, например, со всем своим окружением благополучно лёг на дно. А высокие полицейские чины всерьёз задумались, не обернётся ли нападение на Каналью возрождением криминальных войн 136-139 и 142-143 годов? Ведь чины эти не по архивам знали с чего начинали Фабрегас и Губастый, да и сами они тогда ещё не были полковниками и бегали по улицам с риском нарваться на бандитскую пулю.